Репрессированная музыка. Громкая жизнь и тихая смерть Эугениуша Бодо (1899 - 1943).

Польская эстрада. 1920 – 1930-е годы.

7 октября 1943 года в лагерной больнице Котласлага в возрасте 44 лет от истощения умер известный польский актер, эстрадный артист, певец и танцор Эугениуш Бодо. Он был галантным, соблазнительным и любил жизнь. Его обожали несколько поколений женщин. До самой смерти его любила Рери, темнокожая актриса с Таити, на которой он планировал жениться.

Перед войной Эугениуш Бодо (Eugeniusz Bodo) был известен каждому ребенку в Польше. Его имя не сходило с афиш. Он был знаменит, богат, его обожали женщины. Жизнь в центре внимания закончилась смертью в забвении. Это тем более трагично, что на протяжении почти полувека обстоятельства его гибели не разглашались. В книгах, изданных в Польской Народной Республике писали о гибели артиста скупо. «Польский театр в военное время» (Марчак-Оборский, 1963): «4 июля 1941 года во Львове был расстрелян Э. Бодо», «Библиографический словарь биографическая Польского театра» (1973): «... на территории СССР (...) арестован нацистами, депортирован в неизвестном направлении и убит», «Польская энциклопедия»: «... Убит нацистами». Но о том, что актер не был убит немцами, говорили в обществе много лет. Правда была скрыта в догадках и семейных легендах. Для того, чтобы раскрыть эту тайну, потребовались усилия многих людей, но прежде всего... развал Советского Союза.

Как Богдан Эжен Жюно стал Эугениушем Бодо.

Год рождения Бодо не вызывает сомнений: 1899. Историки, однако, не сходятся во мнении о месте рождения – иногда упоминают о Лодзи или Варшаве, но обычно называют Женеву. Бодо до конца своей жизни сохранил швейцарское гражданство. Его отец, евангелист Теодор Жюно, швейцарец по происхождению происходил из французской аристократии, из семьи, обосновавшейся в Швейцарии во время наполеоновских войн, а мать - Ядвига Анна Дорота, урождённая Дылевска происходила из польского дворянства. Теодор был, по выражению Людвика Семполиньского, «специалистом от управления кабаре и шантанами». Инженер по образованию, Жюно, очарованный изобретением немого кино, разъезжал по Российской империи, Китаю и Персии с кинопоказами.

В 1903 году Теодор Жюно с семьей переехал в Лодзь, где познакомился с другим предпринимателем со схожими интересами – пропагандистом киноискусства – Эдвардом Юлиушем Вортейлем, голландцем или датчанином, с которым он основал кинотоварищество. В 1907 году компаньоны построили первый в городе постоянный кинотеатр «Урания» на пересечении сегодняшних улиц Пётрковской и С. Ярачи. Юлиан Тувим называет это место своим любимым. Здание, для своего времени, было очень современным. В нем было центральное отопление, зрительный зал имел электрическую вентиляцию и мог вместить 250 человек. В зале также была галерея. Здесь же располагались буфет, галерея и летний сад. Хозяева Урании руководствовались девизом: «развлекать, а не скучать». Например, на сцене выступали лилипуты, привезенные из Германии. Бизнес процветал. Семья Жюно жила в Лодзи очень хорошо. У них была хорошая, большая квартира на улице Пётрковской. Ядвига Дорота Жюно открыла неподалеку ресторан «Маска».

Малолетний Богдан Эугениуш дебютировал на сцене «Урании» в шоу «10-летний ковбой Бодо – вундеркинд ХХ века», в котором мальчик исполнил номер с револьверами и лассо. Имя ковбоя, созданное из первых слогов его собственного имени (Богдан) и имени матери (Дорота), со временем стало художественным псевдонимом артиста. Эугениушу очень понравились эти выступления. Он проводил много времени за кулисами театра, мечтая стать артистом. Его родители, однако, мечтали о другой карьере для своего сына. Его отправили в ремесленное училище в Лодзи. Они хотели, чтобы он изучал право и медицину. Когда родители решили отдать его в железнодорожное училище, он сбежал из дома.

«К сожалению, мечты моих родителей разбились вдребезги при свете электрических ламп», — рассказывал позже Эугениуш, - «К их великому отчаянию, я вышел на сцену. Этот исторический момент наступил 27 октября 1917 года».

Богдан сбежал из дома и в возрасте 18 лет дебютировал в Познани в театре «Аполлон». Затем начинающий артист начал скитаться по другим польским городам. Он даже вернулся в Лодзь, которую очень любил и по которой скучал. Выступал на сцене местного театра «Колизей». Однако, как пишет Рышард Воланский, ему не удалось наладить контакт с отцом, который вскоре умер.

В 1919 году Эугениуш переехал в Варшаву, куда перевез свою мать, к тому времени смирившуюся с выбором сына. Богдан стал работать в театре «Сфинкс». Эти начинания вспоминал Семполиньский: «Он был отличный танцор и отличный певец, очень музыкальный, хотя голос у него не был выдающимся. Это будет достигнуто позже, а в то время результаты были еще далеки от совершенства. У него даже не было своего фрака. Когда он уехал из Варшавы, я послал ему ноты своих песен, потому что он не мог позволить себе их купить».

Eugeniusz Bodo – «Ja mam czas, ja poczekam» (1934)

Богдан Жюно пошел добровольцем в армию, но воевал недолго. Война подходила к концу и через год он вернулся в Варшаву, где получил ангажемент в театре «Багатела». По словам Семполиньского Богдан сильно изменился и развился как актер. В то время он выступал уже под псевдонимом и у него был свой репертуар - Бодо пел песни Бронислава Броновского. Певец довольно быстро покорил публику своим обаянием, чувством юмора и прямотой. Осенью 1920 года он уже пел в «Qui Pro Quo».

Жизнь – это великое ревю

Бодо выступал почти во всех варшавских кабаре – от мало известных, таких как «Stańczyk», «Perskie Oko» или «Orfeum», до легендарных: «Qui Pro Quo», «Morskie Oko», «Cyganeria», «Cyrulik Warszawski». Последним его пристанищем перед войной стал варшавский театр «Wielka Rewia», где он танцевал, пел, исполнял монологи. В «Qui Pro Quo» были очень популярны его программы «Serce i balet» с Томем и Больской и «Uj, choroba» с Зиминьской и Зничем, в кабаре «Stańczyk» – «Szkoła gwiazd» поставленная Хенриком Саро. В «Perskie Oko» Бодо вызвал взрывы смеха в роли добродушного привидения, которое не может никого напугать. В «Nowym Perskim Oku» он пел в ансамбле вместе с Ольшей, Роландом и Семполиньским – «все в матросских костюмах на фоне корабля».

Eugeniusz Bodo – «Sex appeal»

Включение Бодо в актерский состав было способом заполнить кассовые сборы и в «серьезных» кинотеатрах. Бодо, заваленный предложениями, со временем он стал понемногу зазнаваться. Он даже снялся в «настоящей» оперетте «Летучая мышь», где его голоса было явно недостаточно: «Он относился к этой роли неуважительно, более того он подтрунивал над своими коллегами». Наверное, поэтому Антонию Слонимскому, который ненавидел пустые условности, это нравилось. По его мнению, Бодо был «современен и жив», полон гротеска. Времени на доработку ролей не хватило. Когда Летний театр поставил оперетту «Счастливая удача», Бодо со своей системой «я снова не выучил роль» провалил премьеру.

Но подобные казусы были, всё же, редкостью в карьере артиста. Его, как выразился Артур Тур, «отличные внешние данные, грация и великолепный сценический темперамент» в целом не разочаровывали зрителей.

Прессу интересовали подробности его жизни. О несчастном случае, который произошел с артистом в 1929 году, было написано немало. Бодо и группа его друзей решили отправиться в Познань. Эугениуш сидел за рулем своего кабриолета. Вместе с ним в машину сели и другие: актриса Зофья Ордыньская, актер Витольд Роман, братья-инженеры Михал и Мариан Рачкевичи. Братья организовали автомобильные курсы, где за несколько месяцев до этого Бодо получил свои водительские права. Трагедия произошла в окрестностях Ловича. Артист не заметил крутого поворота. «Автомобиль на полном ходу упал в кювет с высоты 4 метров», — сообщил о происшествии корреспондент газеты «Głos Poranny», - «Он раздавил господина Роллана своим весом, и он скончался на месте в результате сильного удара по голове и внутреннего кровотечения. Остальные участники тура чудом выжили, не получив никаких травм».

Журналист также напомнил, что Витольду Роллану был 31 год. Он был сыном Теодора, известного артиста, который недавно умер. Его мать также была актрисой. У Роллана жена и 7-летняя дочь. На следующий день было объяснено, что Эугениуш Бодо был введен в заблуждение линией телеграфных проводов, поэтому он не видел поворота. Актер уверял, что ехал со скоростью 30 км/ч, но в этой версии сомневались. Было написано, что автомобиль ехал со скоростью 60 км/ч. Машина упала в кювет и врезалась в придорожное дерево. Когда местные жители прибыли на место происшествия, они услышали из «Шевроле» стоны Бодо и Роллана. Евгений отделался лишь незначительными травмами головы. Однако он был настолько раздавлен железом, что дверь автомобиля пришлось вырубить, чтобы вытащить его.

«Со мной все в порядке, спасите Роллана», — крикнул Бодо.

К сожалению, спасти его не удалось.

Бодо, как водителю транспортного средства, было предъявлено обвинение в совершении аварии. Дело дошло до суда, но судебное разбирательство началось почти через 3 года. Актер давал пространные объяснения, не уклонялся от ответственности. Он утверждал, что не может объяснить, что произошло, и утверждал, что был трезв во время инцидента. Однако полицейский, проводивший акцию сразу после трагедии, не согласился с его рассказом. Он утверждал, что в момент аварии Бодо находился в состоянии алкогольного опьянения, и его слова подтверждались пустыми бутылками, которые во множестве были найдены в разбитом автомобиле.

Суд решил, что виноват не только актер, но и власти Ловича в неправильной разметке опасного поворота. Бодо был приговорен к шести месяцам тюремного заключения с отсрочкой исполнения приговора на три года. Пресса была беспощадна. Писали, что из-за безответственности звезды умер молодой, талантливый человек, и что слава вскружила ему голову. Для Бодо авария и смерть его друга стали огромным ударом и личной трагедией.

Также много писали о его романах, в которых Бодо был «скорее эпизодом». Шутили, что первое место в его сердце занимала мать, а второе ... любимый немецкий дог Самбо. Но это было неправдой. Хотя Эугениуш Бодо никогда не был женат, он пользовался большим успехом у женщин. Они оставляли свои признания на лестничной клетке его квартиры. «Ваша навсегда», «Умоляю вас встретиться со мной завтра в 7 часов утра в Лазенках», — писали они, - «Мой идеал, я больше не хочу Купера, я не хочу Тейлора, я просто болею от любви к тебе». Он и сам увлекался женщинами, предпочитая коллег по работе: Зулу Погожельскую, Миру Зиминьскую, которая писала в своих мемуарах, что он «пожирал ее глазами», но она «спасла свою добродетель». У него было много мимолетных романов. Песню «Я такая холодная сволочь» должна была помнить каждая женщина, когда вступала с ним в связь.

Eugeniusz Bodo – «Już taki jestem zimny drań»

Артист несколько лет находился в отношениях с кинозвездой Норой Ней. В 1933 году читатели «Кино» присвоили актерам титул короля и королевы польского кино. Она была симпатичной, немного экзотической, невероятно стройной, спортивной. Будучи маленькой девочкой, она сбежала из дома, когда узнала, что ее семья хочет выдать ее замуж за пожилого мужчину. Он и Бодо были очень впечатляющей парой, они вместе снимались в фильме «Голос пустыни». Неизвестно, почему их отношения распались. Может быть, потому, что Бодо был не в состоянии создать счастливые, глубокие отношения (Нора Ней после войны ушла из Польши, умерла в возрасте 93 лет в Калифорнии).

Eugeniusz Bodo – «Ach te baby»

В начале 1930-х годов с ним жила темнокожая танцовщица Таитянь Рери Теги. Как говорили, артист привез ее из долгого путешествия. По другой версии они познакомились, когда Рери приехала в Варшаву на свое единственное выступление. Рери, или Анна Шевалье, родилась в 1912 году на Бора-Бора, острове в Тихом океане во Французской Полинезии. Она была на 13 лет моложе Буде; ее происхождение и красота совершенно очаровали актера. Рери была дочерью таитянки и француза. Его открыл Фридрих Вильгельм Мурнау, немецкий режиссер, гений кино того времени, который искал вдохновения для своих фильмов во всем мире. Рери была молода, красива и естественна. В 1931 году она отправилась с Мурнау в США, где выступала в ревю полинезийских танцев и песен, оттуда приехала в Европу и выступала в Берлине и Париже. В 1933 году она приехала в Варшаву в популярный кинотеатр «Альгамбра» на улице Каровой. Этот спектакль изменил ее жизнь. Вся художественная Варшава приехала в Карову, как и Эугениуш Боде. Ему было 34 года, а Рери — 21. Он влюбился в нее с первого взгляда. Бодо подписал с Рери контракт, согласно которому она согласилась за кругленькую сумму и шубу остаться в Польше. Они представили свою танцевальную программу в Закопане, Кракове, Крынице и Лодзи. В 1934 году Бодо снял Рери в фильме «Черная жемчужина», в котором актриса спела песню «Я хочу быть белой для тебя». Зрителям фильм понравился, но на этом их любви пришел конец. Роман продолжался недолго из-за культурных различий и алкоголизма экзотической красавицы. После премьеры фильма Рери и Бодо отправились на гастроли за границу. К сожалению, каждый в своем направлении. Рери в Западную Европу, Бодо на Ближний Восток. Их пути разошлись навсегда.

Eugeniusz Bodo i Reri – «Dla Ciebie chcę być biała» ("Czarna perła" 1934)

Польский прозаик и журналист Аркадий Фидлер описывает это иначе: «(...) Бодо есть Бодо. К сожалению, через несколько недель он сделал экзотическую актрису несчастной, и начал бесцеремонно толкать Рери в объятия своих друзей, и чем их было больше, тем лучше. К тому времени, когда Рери выбралась из этого грязного болота и покинула Польшу, было уже слишком поздно. Она так не смогла избавиться от алкогольной зависимости (…)». Фидлер познакомился с Рери в 1939 году на острове Муреа недалеко от Таити. Писатель очень подробно описал эту встречу: «Она по-прежнему любила Варшаву больше, чем Нью-Йорк, Голливуд или Париж. Она ни словом не обмолвилась о циничных хулиганах, которые намеренно споили ее, и все еще сохраняла свои теплые чувства к негодяю Бодо. Ее глаза наполнились слезами умиления от болезненных воспоминаний».

Eugeniusz Bodo – «Może ty będziesz mą królewną»

Может быть, именно из-за этих переживаний Бодо стал отъявленным трезвенником? Но он любил вкусно поесть. Он посещал элитные рестораны, где иногда, в шутку, проверял сообразительность официантов, заказывал несуществующее блюдо под названием «калабраки». Его охотно приглашали варшавские рестораторы. Они не возражали против того, что он ел в их заведениях в компании своего любимца Самбо. Рышард Воланский пишет, что Бодо не соглашался рекламировать водку Бачевского. Актер объяснил это тем, что он трезвенник, поэтому реклама алкоголя не будет вызывать доверия. Другие утверждали, что настоящей причиной стала автомобильная авария под Ловичем. На актера это очень повлияло. Он не хотел, чтобы его имя ассоциировалось с алкоголем.

Считающийся образцом элегантности, Бодо стал законодателем мужской моды в Польше. «И поскольку у него была страсть к красивой одежде и туалетам, он одевался чрезвычайно элегантно, шикарно и модно», — писал Рышард Воланский. Он был, вероятно, первым довоенным актером, который начал зарабатывать деньги на рекламе. Бодо рекламировал галстуки от «Хойнацкого», шляпы от «Млодковского» и пиджаки от «Старой Англии».  У артиста была еще одна слабость: он вышивал гобелены, которыми украшал свою квартиру и дарил друзьям.

Tadeusz Olsza & Eugeniusz Bodo – «Takie coś»

В 1925 году Эугениуш Бодо дебютировал в кино в немом фильме «Соперники» известного польского режиссера Северина Штайнвурцеля. Первоначально он играл эпизодические роли. Стоит вспомнить его роль в фильме «В Сибирь» (1930) – мелодраматической истории о революции 1905 года, в которой Бодо сыграл заговорщика, который погибает во время нападения полиции на секретную фабрику по производству бомб. Эта картина также, как и фильм «Герои Сибири» 1936 года, в котором артист сыграл ссыльного, иногда рассматриваются как одна из причин его будущей трагедии. За четырнадцать лет артист сыграл в тридцати двух фильмах, в двух был режиссером, для шести написал сценарии и ещё семь картин спродюссировал.

Сценический темперамент, умение доносить текст, легкий стиль игры с кабаре-родословной – все это пригодилось в звуковом кино. Бодо чаще всего снимался в комедиях. Он сам написал сценарий и снял одну из лучших довоенных польских комедий – «Этажом выше» режиссера Леона Тристана. Бодо создал свой собственный тип характера - умный, беззаботный, с чистыми намерениями и большим сердцем, готовый пожертвовать всем ради любви. Из фильме звучит песня в исполнении Бодо «Я назначил ей встречу на девять».

В фильме Мечислава Кравича «Павел и Гавел» он сыграл изобретателя, который сконструировал «тетраоктодиакальный двойной пентод». Именно в этом фильме Бодо спел свои величайшие хиты. В дуэте с Адольфом Дымшей артист исполнил колыбельную «Два кота» («Любимая, спи»).

Adolf Dymsza & Eugeniusz Bodo – «Ach śpij kochanie»

Бодо стал продюсером и одним из совладельцев (с 1931 года) киностудии «Б.В.Б.» (аббревиатура имен владельцев Бодо, Вашинского и Бродзиша), а с 1933 года владельцем киностудии «Урания-фильм» (он назвал ее в честь фирмы своего покойного отца), где были созданы его величайшие хиты. Будучи соавтором «Черной жемчужины» Михала Вашинского, Бодо написал для себя роль ублюдка, который презирает любовь прекрасной танцовщицы (конечно, Рери). В фильме Кравича «Я лгал» (1937) он сыграл сутенера. эксплуатируя наивность девушки (Смосарской), а затем пытается разрушить ее семейное счастье, требуя деньги в обмен на молчание.

В последнем фильме, который Бодо спродюссировал и снял самого себя – «За несовершенные проступки» конца 1938 года – он убедительно изобразил злодейский характер персонажа, разрушающего жизнь своего сообщника. В этом фильме Бодо показал, что у него есть задатки высококлассного драматического актера. Когда журналист «Кино» спросил артиста, легко ли ему играть таких разных персонажей, он ответил: «В принципе, у каждого актера должна быть такая легкость, но мне это удается без труда, потому что... Я себе не нравлюсь. Да-да. Мне не нравится мой голос, то, как я выгляжу, то, как я двигаюсь... И именно поэтому я страстно стремлюсь избавиться от всего, что есть личного во мне в каждой своей роли».

Hanka Ordonówna & Eugeniusz Bodo – «Rumbolero» (1935)

Перед войной Бодо был на пике своей славы. Одаренный не очень сильным голосом, что разрушило его опереточные планы, но танцевальный, с великолепным сценическим темпераментом, он был кумиром женщин. Огромный доход позволил актёру стать одним из самых элегантных мужчин в Варшаве. В 1936 году Бодо завоевал титул Короля Элегантности. Сплетничающая Польша того времени была увлечена его личной жизнью. В апреле 1939 года артист открыл на улице Фоксаль «Café-Bodo», а в августе 1939 года подписал выгодный контракт с новым театром «Тип-Топ».

Война, заключение и смерть.

В сентябре 1939 года Бодо сдал кафе в аренду и отправился на восток. Некоторое время он жил в Белостоке, где стал работать в местном Театре миниатюр. В конце концов он уехал во Львов, который находился под советской оккупацией, где поселился в   Бжуховице. В октябре 1939 года Бодо стал членом Театра миниатюр под руководством Конрада Тома. Среди его коллег были Зофья Терне, Ядя Анджеевска, Казимеж Круковский, Людвик Лавиньский и Эмануэль Шлехтер, актеры, с которыми он работал в варшавских театрах с начала 1920-х годов. Свободно владея русским языком, Бодо стал диктором и выступал в театре «Теа-джаз» Хенрика Варса, исполняя свои песни. Вместе с ним в театре выступали Рената Богданска, Гвидон Боруцкий, Феликс Конарский (популярный Ref-Ren), Адам Астон и Мечислав Фогг. Труппа совершила несколько гастрольных туров по СССР и пользовалась большой популярностью, особенно среди поляков. Вернувшись из одной из своих поездок по СССР, Бодо решил эмигрировать в США и подал документы по этому поводу, раскрыв свое швейцарское гражданство, надеясь, что это позволит ему выехать из СССР.

Но наличие швейцарского паспорта только повредило артисту. После нападения Третьего рейха на СССР НКВД арестовал его 26 июня 1941 года в его квартире (или, по другим данным, в Иезуитском парке) и депортировал в Москву. 9 июля 1941 года Бодо был заключен в тюрьму в Уфе. Поводом для ареста стало раскрытие швейцарского паспорта, в результате чего его заподозрили в шпионской деятельности. В начале 1942 года артист был подвергнут первым допросам, а в мае 1942 года переведен в Бутырскую тюрьму в Москве.

Решением специального совещания при НКВД СССР по ходатайству от 30 октября 1942 года, подписанному начальником 2-го управления НКВД П.В. Федотовым, Эугениуш Бодо приговорен к 5 годам каторжных лагерей как общественно опасный элемент. Приговор был утвержден 13 января 1943 года. Польский историк Станислав Кот и дипломат Тадеуш Ромер от имени польского посольства пытались добиться освобождения артиста, но советские власти не согласились на это из-за швейцарского гражданства Бодо. По тем же причинам ему не была предоставлена амнистия для граждан Польши. Кроме того, советские власти расценили вмешательство польского посольства, как еще одно доказательство предполагаемого шпионажа Бодо. П.В. Федотов, который занимался делом польского актера, писал: «Следствие не подтвердило разведывательную деятельность Жюно-Боде. Однако подозрения относительно принадлежности Жюно-Боде к польской разведке имеют под собой некоторое основание, поскольку в списках разыскиваемых польских граждан, представленных поляками в то время (...), значился и Жюно-Боде, хотя он является гражданином Швейцарии и интерес поляков к его судьбе нельзя считать совпадением». В марте 1959 года Пётр Федотов был уволен в запас по служебному несоответствию. 23 мая 1959 года постановлением Совета министров СССР он был лишён звания генерал-лейтенанта «за грубые нарушения законности в период массовых репрессий». В ноябре 1959 года был исключён из КПСС.

С января по апрель 1943 года его товарищем по заключению в Бутырках был 21-летний Альфред Мирек, впоследствии советский и российский учёный, инструментовед, педагог-аккордеонист, основатель Музея русской гармоники, описавший свои воспоминания в автобиографии «Дневник заключенного», опубликованной в 1989 году. Мирек посвящает фрагмент своих воспоминаний товарищу по несчастью - польский актер, спектакли которого он посещал в Москве в 1940 г. и чьи пластинки с песнями, спетыми на русском языке он часто слушал до своего заключения. Этим актером был Эугениуш Бодо.

В Бутырках Бодо провел два года. Его не допрашивали - как будто о нем забыли. Чтобы обмануть свой желудок, актер пил много горячей воды с солью. «Я не хотел давать ему соль – вспоминает Мирек, – но он так просил, что отказать ему было невозможно». Вероятно, у него отказывали почки, Бодо, впавший в депрессию, слабел, его ноги и лицо были опухшими.

14 мая 1943 г. Бодо был перевезен из Москвы в трудовой лагерь Котлас, где 19 июня врачебная комиссия признала его нетрудоспособным из-за пеллагры, вызванной голодом, и поместила артиста в лагерную больницу. 22 июня того же года было принято решение об освобождении его из тюрьмы, как «инвалида, больного неизлечимой болезнью». Эугениуш Бодо умер 7 октября 1943 года и был похоронен в братской могиле. Причиной смерти был назван туберкулез легких, сопровождавшийся пеллагрой.

Однако во времена Польской Народной Республики по политическим мотивам была провозглашена ложная версия, согласно которой Бодо должен был быть расстрелян немцами после их вступления во Львов. В 1970-х годах житель Львова Юзеф Мисяк заявил, что стал свидетелем убийства актера в окрестностях Иезуитского сада. Однако его рассказ был далек от истины.

18 октября 1991 года Бодо был реабилитирован российскими властями на основании статьи 3 Закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий». 2 октября 2011 года на кладбище Макарича в Котласе был открыт памятник, который является символической могилой художника. Его вторая символическая могила находится на кладбище Повонзки в Варшаве (секция 74-3-7).