Польская эстрада. 1950-е годы.

    Фестиваль в  Сопоте (1956 г.).

Музыка десятилетия сталинизма и оттепели в Польше — это не только коммунистические песни, славящие труд рабочих и крестьян (которые современный слушатель воспринимает с некоторым недоумением), но и запрещенный бунтарский джаз, доносящийся из прокуренных подвалов, недоступных бдительному оку чиновников. Кроме того, польская музыка 1950-х — это еще и пронизанные ностальгией радио-оркестры и первые рок-н-ролльные мелодии.

В 1950-е годы в Польше на каждом шагу были по-прежнему видны следы военных разрушений. Вторая мировая война не только унесла с собой шесть миллионов жизней, но и сровняла с землей целые села и города. Больше всего пострадала Варшава: в военном лихолетье погибло более полумиллиона жителей польской столицы, а к концу войны примерно 85% варшавских зданий лежали в руинах. Великое восстановление столицы стало символом возрождения польского государства.

Всеобщий энтузиазм, с каким после войны поляки восстанавливали Варшаву, отнюдь не был вымыслом коммунистической пропаганды. Решение о восстановлении польской столицы принял Сталин, но именно благодаря воодушевлению жителей страны возрождение Варшавы состоялось.

Chór Czejanda – «Budujemy Nowy Dom».

Однако коммунистическая Польша уже не была свободной страной, как до войны. Советский Союз навязал свои порядки во всех сферах, включая эстетическую: согласно господствующей в 1949-1956 годах соцреалистической доктрины, искусство должно было нести в массы коммунистическое видение мира и освещать рабоче-крестьянские темы. Соцреализм охватывал все формы творчества, включая музыку. И все же даже в самые мрачные времена на артистическом небосводе вспыхивали яркие искры.

«Мы строим новый дом» (“Budujemy nowy dom”) — это популярнейшая песня из музыкальной комедии Гоздавы и Стемпеня «Варшавский водевиль», написанной для варшавского театра «Сирена» в 1950 году. У этого мюзикла о восстановлении Варшавы было типичное для тех времен соцреалистическое содержание, персонажами стали старомодная «довоенная» тетя, современная племянница, инженер-изобретатель, отрицательный персонаж-интриган, но важнее всех оказались неутомимые варшавские каменщики.

Мюзикл был необычайно популярен, он шел в десяти с лишним театрах по всей Польше, песни из него постоянно звучали по радио, а в самой «Сирене» водевиль показывали 300 раз».

Цитата из книги Петра Стемпеня, сына и биографа Вацлава Стемпеня

Песня «Мы строим новый дом», которую в изначальной версии исполнил хор «Czejanda», — это одно из тех популярных произведений начала 1950-х, которым удалось состариться с достоинством: соцреалистические тексты не задавили удачной композиции.

Andrzej Bogucki i Chór Czejanda – «Czerwony autobus».

Похожий случай — песня «Красный автобус» ("Czerwony autobus") 1952 года, гимн варшавскому общественному транспорту. Текст написал Казимеж Винклер, а музыку — Владислав Шпильман, известный польский композитор еврейского происхождения, о военной судьбе которого режиссер Роман Полански снял оскароносного «Пианиста».

Владислав Шпильман, псевдоним Ал Легро. Пианист и композитор. Родился 5 декабря 1911 года в Сосновце, умер 6 июля 2000 года в Варшаве.

Джазовое подполье, дансинги и холодная война

Секция саксофонов оркестра Ежи Матушкевича (1950-е гг.).

Песни, о которых мы только что рассказали, стали в своем время настоящими шлягерами, и многие помнят их даже сегодня. Однако значительную часть музыкального репертуара тех лет безостановочно крутили по радио вовсе не из-за выдающейся ценности или популярности, а лишь потому, что так велела партия. В 1949 году власти запретили транслировать по радио любую не-польскую и не-советскую музыку. Запрет сняли лишь в середине 1950-х, а до того сутки напролет звучали простенькие мелодии вроде «Walczyk murarski».

Chór Czejanda - «Walczyk murarski».

Кроме того, развивалась музыкальная контркультура, которая в то время означала одно: джаз. В 1949 году запретили исполнять джазовые концерты и транслировать джаз по радио. Жанр сам по себе символизировал западный образ жизни, поэтому за исполнение джаза сурово наказывали, например, могли выгнать из института. Однако власть имущие забыли об одной простой истине: запретный плод сладок. Как результат, джаз стремительно набирал популярность:

«Популярность этой музыки — несмотря на все запреты, а может быть, именно благодаря им — стремительно росла. Джазовую волну было не сдержать (…) — как это позже произошло с рок-н-роллом. Джаз играли не в больших залах, а на дружеских встречах, проходивших в приспособленных под это подвалах (…)».

Цитата из книги Марека Гашинского «Fruwa twoja marynara»

Многие музыканты, исполнявшие джаз в подполье, были связаны с группой «Melomani», — к ним относились, к примеру, саксофонист Ежи Матушкевич (псевдоним Дудусь) или контрабасист Витольд Куявский. Говорят, что именно Куявский во время джем-сейшн в своей краковской квартире приобщил к джазу молодого Кшиштофа Комеду, в будущем прославленного пианиста и композитора кино.

Hot Club Melomani & Komeda Sextet – «Rozmowy Jazzowe» (1957).

Но, как и в каждой области искусства, границы в музыке расплывчаты. Кто решает, что джаз, а что не джаз? Чиновники, которых отправляли слушать концерты, часто были людьми простыми и не могли понять, запретную музыку играют на сцене или нет… Еще больше все усложняло то, что джаз как таковой был под запретом, но вот музыка с джазовыми мотивами — нет.

Кшиштоф Комеда (Кшиштоф Тшчиньский) — джазовый композитор, пианист и врач. Родился 27 апреля 1931 года в Познани, умер 23 апреля 1969 года в Варшаве.

« (…) я начал сотрудничать с танцевальным оркестром Юзефа Мазуркевича в очень в то время изысканном и современном заведении под названием «Nowy Świat», на углу улиц Свентокшиская и Новый Свят. Мы играли знаменитые американские хиты, Гершвина, Коула Портера, правда, польские мелодии тоже (…). Вечеринки в клубе начинались в пять часов дня (…). Первый час нас слушали, потом все выходили танцевать. Был ли это джаз в чистом виде? Пожалуй, нет, это были мелодии с джазовым акцентом».

Слова перкуссиониста Мирослава Уфналевского из книги Марека Гашинского «Fruwa twoja marynara»

Недавно пронизанную джазом музыку того времени вспомнил Павел Павликовский в фильме «Холодная война», принесшем ему награду за лучшую режиссуру на Каннском кинофестивале. Бартош Стащишин писал:

«Холодная война» — это история непростого романа, развивающегося в 50-60-е годы прошлого века. Его герои — двое музыкантов: Виктор (Томаш Кот), серьезный интеллектуал и композитор, и Зуля (Иоанна Кулиг), страстная провинциалка, мечтающая о бурной карьере».

В своей статье Стащишин вспоминает и саундтрек к фильму, написанный известным пианистом Марцином Масецким:

«Он сочетает народную традицию и джаз, песенную поэзию и инструментальные аранжировки. Эти элементы вызвали восхищение у фестивальной публики и критиков».

 

Хулиганское поведение и падающие каштаны

Komeda Sextet – «Memory of Bach» (1956).

Вскоре после смерти Сталина в 1953 году соцреалистическая доктрина начала терять силу. В музыке послабление стало заметно, когда в 1956 году власти позволили провести Первый польский фестиваль джазовой музыки в Сопоте, всего через год после отмены запрета на проведение джазовых выступлений. Фестиваль, одним из организаторов которого стал писатель и энтузиаст джаза Леопольд Тырманд, оказался важнейшим событием. Тысячи людей приехали в августе в Сопот на неделю, чтобы послушать такие группы, как уже упомянутые Melomani, секстет Комеды или ансамбль пианиста Зыгмунта Вихары. Судя по всему, самое большое впечатление на публику произвел современный джаз Комеды:

«Парни приехали немного зажатые. Они были молодыми дебютантами, сопляками в сравнении с такими корифеями, как, например, ансамбль Вихары. (…) Нас приняли восторженно. Сразу же посыпались предложения выступить во многих городах Польши. Мы были очень счастливы».

Цитата из книги «Oj, Zośka» Зофьи Комеды-Тщинской, жены Кшиштофа Комеды

Замечательная атмосфера события, к которому было приковано внимание следящих за модой молодых меломанов, пришлась не по вкусу консервативным СМИ, в которых появились многочисленные сообщения — фальшивые и раздутые — на тему «хулиганского» и «неприличного» поведения участников. Но поскольку в действительности никаких инцидентов не было, годом позже власти разрешили провести следующий фестиваль.

Леопольд Тырманд. Писатель, публицист, знаток джаза. Родился 16 мая 1920 года в Варшаве, умер 19 марта 1985 года в Форте-Майерс, Флорида. Легендарная личность, икона польской творческой богемы 1950-х годов.

Начало меняться и радио. Песни о благородном труде звучали все реже, а джаз медленно, но верно просачивался в эфир. Чаще всего транслировали сочинения в исполнении государственных радио-оркестров и различных вокалистов. Прекрасное представление об этом несколько подзабытом периоде в истории польского попа 1950-х дает двойной альбом «Z Archiwum Polskiego Radia: Szlagiery lat 50» («Из архива Польского радио: шлягеры 50-х») с сочинениями 1953-59 годов. В изданный в 2014 году альбом вошли песни в исполнении Оркестра Варшавского радио под управлением Яна Цаймера, Краковского оркестра и Вроцлавского оркестра.

Natasza Zylska – «Kasztany» (1956).

Одна из самых интересных композиций из этого альбома — «Каштаны» («Kasztany») в исполнении Наташи Зыльской, одной из ярчайших вокальных звезд эпохи. Как написано в посвященной ей обширной статье на портале NaTemat, «она сумела прекрасно проинтерпретировать даже самые ничтожные мелодии. У нее было мастерство, чувство и драматический талант».

В альбом вошли и две песни в исполнении другой звезды того времени, Славы Пшибыльской. Пшибыльская, однако, прославилась чарующей любовной балладой «Помнишь, была осень» («Pamiętasz była jesień»), записанной к фильму «Прощания» Войцеха Ежи Хаса 1958 года.

Sława Przybylska – «Pamiętasz była jesień» (1959).

Значительную часть музыки главного течения 1950-х критиковали как нудную, инфантильную и даже плохо исполненную, тем не менее отдельные песни, например, уже упомянутые «Каштаны», прошли испытание временем и сберегли свое ностальгическое очарование. Но плохие песни были действительно плохими.

Cezary Fabiński – «Pies dingo» (1958).

Так, в одной статье 1958 года песня «Собака Динго» описывается как «абсолютно лишенная смысла», что весьма понятно, если прочитать первую строчку текста: «Собака, говорят, что собака, нервный как собака-динго, почти что лис» («Pies, mówią, że pies, nerwowy jak pies – dingo, prawie że lis»).

Начало рок-бунта

Ансамбль Зигмунта Вихары (конец 1950-х гг.).

Под конец 1950-х джаз как музыка молодого взбунтовавшегося поколения уступил место рок-н-роллу. Некоторые джазмены пытались играть в новом стиле. Саксофонист Ян «Пташин» Врублевский вспоминал группу «Jan Grepsor i Jego Chłopcy» («Ян Грепсор и его парни»), которую возглавлял Кшиштоф Комеда:

«С секстетом Комеды не удавалось много заработать, поэтому осенью 1957 года мы создали рок-н-ролльный ансамбль. Но и из этого рок-н-ролла много денег получить не удалось, концертов было ненамного больше, чем джазовых. Главное, что ставки за концерты были маленькие».

Цитата из книги Марека Гашинского «Fruwa twoja marynara»

Ансамбль Зыгмунта Вихары также попробовал себя в новом жанре, введя в свою музыку элементы рок-н-ролла. Стоит отметить, что в 1950-е годы ни Комеда, ни Вихары, ни другие польские музыканты не могли похвастаться громкой мировой славой. В 1957 году секстет Комеды покорил сердца московских слушателей во время Всемирного фестиваля молодежи. Годом позже Вихары со своим ансамблем сыграл на Первом джазовом фестивале в Венгрии к радости шестидесятитысячной толпы, собравшейся на Стадионе им. Ференца Пушкаша в Будапеште.

Zygmunt Wichary – «Piano Blues»

И все же рок-н-ролльные эскапады джазменов не могли заменить настоящий рок-н-ролл. Поэтому появление на музыкальной сцене группы Rythm And Blues, которую считают первой настоящей польской рок-группой, вызвало большое оживление. Коллектив, основанный гитаристом Лешеком Богдановичем (Богуславом Гжибом) и вокалистом Богуславом Выробеком (в состав группы входили и другие певцы, например, Марек Тарновский) первым же своим концертом породил сенсацию.

Marek Tarnowski – «Elevator Rock» (1959).

Легендарный концерт состоялся в марте 1959 года в маленьком гдыньском клубе «Rudy Kot». Обращала на себя внимание чешская гитара Богдановича фирмы Grazioso и польские интерпретации популярных рок-н-ролльных композиций, таких, как «Rock Around The Clock» и «Elevator Rock».

Marek Tarnowski, Rhythm and Blues – «Butterfingers» (1959).

Общепольского турне долго ждать не пришлось. Группа выступала на крупнейших сценах, в том числе несколько раз в варшавском Зале Гвардии (Hala Gwardii). Каждый раз был аншлаг. Газета «Sztandar Młodych» так описывала один из сентябрьских концертов (в том же году самый известный писатель столицы и городской бард Станислав Гжесюк записывал первые из своих знаменитых исполнений классических варшавских песен):

«С тех самых пор, когда польские боксеры завоевывали титулы чемпионов Европы, Зал Гвардии не видел таких полных залов, а со времени своего основания не слышал подобной реакции публики. (…) Очень многие выражают свой энтузиазм громкими криками и свистом (…)».

К сожалению, триумфальное турне группы Rythm And Blues завершилось после 39 концертов, в том же году, что и началось. Коммунистическим властям подобный тип музыки пришелся не по душе, и они заставили группу закончить гастроли.

И все же рок-н-ролл было не остановить. Несколько участников группы решили продолжить карьеру в недавно созданной группе Czerwono-Czarni, которая тоже добилась огромной популярности. Но их история — это уже рассказ о следующем десятилетии (см. История польского рока. Эпоха биг-бита).