Юго Панасье «История подлинного джаза» (1959)

Hugues Panassié «Histoire du vrai Jazz» (1959)

Скажем сразу: книга, при всех её достоинствах, неоднозначная, так как для Панасье подлинный джаз – только тот, что сейчас называют "early jazz", а остальное - "подделки". Этот посыл Панасье озвучивает, начиная с введения:

"...только неосведомленный человек отнесет Майлса Дейвиса или Дональда Берда к джазменам. Сколько псевдоинтеллектуальных, вооруженных больше теорией, нежели практикой, «знатоков» ошибалось в подобных случаях! В этом нет ничего удивительного: Майлс Дейвис, например, импровизирует на трубе вариации на тему «Любимый мой», иными словами, делает то же, что и джазмены. Но при ближайшем рассмотрении сходство пропадает. Ни один из этих признаков не является специфически джазовым: труба существовала и до появления джаза, импровизация на тему имеет место и в другой музыке (в цыганской, фламенко и т. д.). Что же касается самой темы, то «Любимый мой» часто исполняется музыкантами, которых никому и в голову не придет отнести к джазменам. Если негр импровизирует на трубе вариации на тему, иногда используемую джазменами, то это отнюдь не говорит о том, что мы имеем дело с джазовой музыкой".

Юго Панасье (1911 - 1974)

Вот что пишут по этому поводу советские джазовые критики Дмитрий Ухов и Владимир Фейертаг в своей рецензии на это произведение:

"Казалось бы, сам факт перевода и публикации популярной монографии о джазе можно только приветствовать. Однако приходится предупредить любителей музыки, чтобы они с возможно большей осторожностью подходили к некоторым оценкам и теоретическим обобщениям Ю. Панасье. Имя Юга Панасье вызывает глубокое уважение у всех, кто хоть немного знаком с историей развития и распространения джаза за пределами США. Панасье — основатель первого в мире джаз-клуба — был неутомимым популяризатором раннего джаза. Его привязанность к традиционной джазовой музыке, глубокое проникновение в негритянское народное искусство общеизвестно. Но в этом же кроется, и его серьезная ограниченность как исследователя, не позволившая ему в дальнейшем принять новые стили джаза.

К неоспоримым достоинствам книги относятся: насыщенность реальной информацией, искренняя преданность искусству новоорлеанского джаза, стремление проникнуть во внутреннюю жизнь описываемых явлений, наконец, живость изложения. Читатель, несомненно, почувствует это в очерке истории традиционного джаза — его и только его автор называет подлинным! Однако точка зрения Панасье: «Джаз никуда не идет. Ему хорошо там, где он есть» — вообще сомнительна по отношению к любому подлинному искусству. Согласиться с нею невозможно. Она абсолютно не применима к современным течениям джаза, да, в сущности, и ко всему джазу в целом. Ю. Панасье занимает крайне ограниченную и, несомненно, ошибочную позицию, отрицая всякое развитие джазовой музыки и вклад в нее ненегритянских музыкантов. Вместе с тем необходимо отметить, что такая точка зрения основывается, в сущности, на верных социально-эстетических предпосылках.

Юго Панасье и Тини Грайм

В начале 30-х годов, когда Ю. Панасье начинал свою деятельность, в Европе (и, как это ни парадоксально, в США) джаз воспринимался как нечто вроде модной музыкально-цирковой эксцентрики, щекочущей нервы буржуазии или отвечающей низкопробным вкусам посетителей притонов. Тогда особенно важно было выявить народные, негритянские истоки этой музыки. Одним из первых это сделал Ю. Панасье. Однако в силу целого ряда обстоятельств (в том числе и таких преходящих, как личные вкусы, дружеские и деловые связи с музыкантами) он не принял дальнейшего развития джаза из народного творчества новоорлеанского периода — в высокопрофессиональное, хотя и не всегда с четко выраженными идейно-эстетическими критериями, интернациональное искусство.

Узость подобной концепции не могла не отразиться на содержании книги Ю. Панасье. В полном соответствии со своими взглядами он превращает историю джаза в историю сопротивления «подлинных» джазменов экспансии разнузданных «прогрессистов», искажая тем самым действительную историческую картину.

В самом деле, как только автор выходит за пределы «героических» 20-х годов, его искренняя преданность джазу оборачивается сектантством, знание предмета — простым перечислением имен и названий, реальная информация уступает место субъективным оценкам и натяжкам, повествование порой становится грубым и бестактным по отношению к отдельным музыкантам. Преувеличена роль второстепенных джазменов стиля свинг — Арнетта Кобба, Кэба Кэллуэя, Плэса Джонсона, Эрла Бостика; зато автор «не замечает» таких крупных музыкантов, как Майлс Дэвис, Оскар Питерсон, Джерри Маллиген, Джон Льюис. Заурядный Мезз Меззроу выглядит академиком рядом с «подмастерьем» Бенни Гудманом, а пренебрежительно описанные Чарли Паркер и Диззи Гиллеспи, оказывается, играли джаз лишь тогда, когда переставали дурачиться.

Его книга может представлять только сугубо исторический интерес, да и то для читателя, который хорошо ориентируется в описываемых явлениях и имеет о них собственное суждение".

Ландыш Рифовна

Панасье Юго. «История подлинного джаза». Издательский дом: Музыка Лениннрадское отделение (1978)

Содержание:

Предисловие В. Чистякова

Введение

Глава 1. Истоки джаза

Глава 2. Нью-Орлеан - колыбель джаза

Глава 3. Развитие джаза

Глава 4. Чикаго

Глава V. Луи Армстронг

Глава VI. Гарлем

Глава VII. Дюк Эллингтон

Глава VIII. 1930–1936 годы

Глава IX. Период свинг (1)

Глава Х. Период свинг (2)

Глава ХI. Период свинг (3)

Комментариев нет:

Отправить комментарий