Сто лучших песен русского рока в ХХ веке.
История песни «Мусорный ветер» началась с прочтения Арменом
Григоряном одноименного рассказа Андрея Платонова. По словам Максима Горького,
этот рассказ «граничит с мрачным бредом».
Изначально песня сочинялась не для альбома «Кома», а для московского театра Спесивцева, где должен был ставиться спектакль «Барабаны в ночи» по Бертольду Брехту. Но неожиданно в театре возникли передряги, спектакль поставлен не был.
Армен Григорян:
"В свое время люди из театра Спесивцева долго меня
домогались, и в конце концов я дал согласие написать пару песен для… По-моему,
для Бертольда Брехта, “Барабаны в ночи”, если не изменяет память.
Я прочитал сценарий, и возникла эта песня. На меня повлиял «Мусорный
ветер» Платонова: Бертольд Брехт и Платонов— трудносочетаемые писатели и
драматурги, но здесь все получилось. Спектакль не состоялся, а композиция
осталась.
Сначала мы даже не хотели вставлять песню «Мусорный ветер» в
альбом - думали, что она будет исполняться в театре. Но в театре случились
какие-то передряги, спектакль поставлен не был, а мы как раз собирались писать
альбом “Кома”… Тоскливая такая. Никто не знал, что она потом откроет нам так
много дверей.
Потом мой друг Житинский Александр Николаевич рассказывал
мне, как, находясь в творческой командировке в Германии и зайдя в церковь, он
вдруг услышал поющих детей.
И пели они “Мусорный ветер”. Он страшно удивился, подумал,
что это я “содрал”, подошел к капеллану и спросил, откуда это. Капеллан засуетился,
позвал другого капеллана.
Выяснилось, что кто-то - то ли из хора, то ли капельмейстер
— услышал эту песню по радио. Потому что у нас тогда должны были состояться
гастроли в Германии, и нас рекламировали… Естественно, мы, в конце концов, не
поехали, а поехала группа из Росконцерта, с партбилетами…"
Первый телевизионный эфир «Мусорного ветра» должен был
состояться во время телемоста "Москва – Питер". В эфир по каким-то
причинам он так и не вышел, зато группа «Крематорий» познакомилась с
режиссерами Андреем Комаровым и Дмитрием Маматовым.
Через некоторое время Комаров и Моматов создали программу
«Музыкальный лифт» и объявили конкурс видеоклипов. Увы, музыкальных роликов в
России тогда почти не было, поэтому авторы программы сами их снимали и между
собой соревновались. В какой-то момент режиссеры вспомнили и о «Крематории», и
о «Мусорном ветре».
Армен Григорян:
"Они позвонили и предложили что-нибудь снять на эту
песню, при этом рамки были очень ограниченными — было дня три. Поэтому я взял
несколько кассет с западными художественными фильмами, позвонил Джону Давыдову,
приятелю той девушки, дача которой была рядом с дачей Венечки Ерофеева. И мы
поехали, по ходу придумывая сценарий.
У нас был старый фокус, который можно было применить, причем
мой друг Джон Давыдов очень хорошо этим фокусом владеет, — намазываются руки
мылом, опускаются в керосин, поджигаются и горят. Я не очень хорошо помню
технологию, так что повторять этого не стоит.
По нашей идее, это должно было обозначать горящие руки
автора «Мусорного ветра» Андрея Платонова, который почему-то ассоциировался —
он все-таки был железнодорожником — с паровозом, поэтому выбрали натуру,
паровоз.
С первого дубля не получилось, потому что Джон слишком
быстро взмахнул горящими руками, камера за ним не успела, потом наоборот,
камера взметнулась, Джон за ней не успел, и в третий раз все совместилось. Но у
Джона, к сожалению, керосин проник под рукав и он получил ожог третьей
степени."
В итоге Джон Давыдов получил за работу в клипе двадцать пять
рублей и обожженную руку, а «Крематорий» — славу.
Клип был смонтирован в студии «Останкино» буквально за одну
ночь. Правда, чтобы цензура пропустила видео в эфир, пришлось изменить название
группы.
Чиновников всегда дико возмущало название
"Крематорий". Действительно, как может советский музыкальный
коллектив, звучащий на советском радио и на советском телевидении, называться
«Крематорием» - от этого названия за версту несет мертвечиной и гробовым
мраком. Музыканты пытались что-то придумать, чтобы разрулить эту проблему.
Армен Григорян:
"Среди вариантов были разные названия —
"Омнибус", "Невероятный струнный оркестр". Но все-таки
решили просто сократить название, как сокращаются имена людей, и поставить три
точки."
21 февраля 1987 года эта песня стала первой у «Крематория»
композицией, которая прозвучала по радио.
Через пару недель Григоряну на квартиру доставили 6 мешков с
письмами со всех уголков Советского Союза, и мама Армена, Аида Михайловна,
сочла необходимым ответить на множество искренних и трогательных эпистолярных
откровений, наладив долгое и плодотворное сотрудничество с почтой!
Начались гастроли и большие концерты. Квартирники в
дальнейшем игрались уже крайне редко, исключительно ради сохранения традиций!
Кстати.
Самому Григоряну песня в итоге так и не понравилась.
Армен Григорян:
"Признаюсь, я ее не очень люблю потому, что она как
красная тряпка действует на людей: некоторые идиоты считают, что эта песня
разделяет творчество «Крематория» на две половинки. Хотя это совершенно не
так."
Комментариев нет:
Отправить комментарий