Звезды русского романса. Изабелла Юрьева (1899 – 2000).

«Разбила бы все зеркала! Ужасно, что женщина стареет, а душа остается молодой…»

Изабелла Юрьева

Русский романс.

«Мадам Вечный Аншлаг» - так называли певицу, любимую миллионами. Юрьевой поклонялись, ее обожали, засыпали цветами, потом забыли, потом вспомнили вновь. Советская и российская эстрадная певица, исполнительница песен и романсов (контральто), Народная артистка Российской Федерации (1992), Лауреат Премии Президента Российской Федерации (2000, посмертно) Изабелла Даниловна Юрьева родилась 7 сентября 1899 года в Ростове-на-Дону в многодетной еврейской семье и была самой младшей. Её отец, Гдаль Мордухович-Мовшевич Лейвиков, был мастером по театральным шляпам; мать, Шейна-Фейга Гамшеевна-Яковлевна Лейвикова (в девичестве Идельсон), — постижёром. Кроме Беллы, в семье было еще три дочери Мира, Гитель, Хася и сын Иошуа. Как у всех российских граждан, появившихся на свет до революции, у Юрьевой двойная дата рождения — по старому, и новому стилям, 25 августа и 7 сентября. Но у Изабеллы Даниловны путаница вышла и с годами. Большую часть жизни она уверяла, что родилась в 1902-м. И только ближе к своему столетию призналась, что давным-давно убавила себе три годочка и на самом деле отсчет земного времени ей надо вести с 1899-го.

Семья Лейвиковых.

Отец был против карьеры певицы, хотя потом биографы Юрьевой скажут, что особенный низкий тембр ее голоса с неподражаемыми гортанными интонациями чуть ли не перешел ей по наследству от строгого родителя. Белла впервые вышла на сцену в 16 лет. Это была летняя открытая эстрада в одном из парков Ростова. Девушка исполнила три народных песни — «По старой Калужской дороге», «Помню, я молодушкой была», «Над полями, да над чистыми». Юрьева с ужасом вспоминала, как во время исполнения ей в рот попал комар. Поперхнувшись, девушка убежала со сцены, но нашла в себе мужество вернуться и продолжить выступление, за что щедро была вознаграждена зрительскими аплодисментами.

Воодушевленная первыми успехами, 17-летняя Белла в сопровождении матери поехала в Петербург, на прослушивание к профессору консерватории. Старшая сестра Анна к тому времени уже училась там по классу фортепиано. Профессор голос одобрил, он сказал: «Судьба послала ей природную постановку голоса. Учиться не надо. Ни в коем случае! Сведите ее с хорошим эстрадным певцом, пусть выучит с ней несколько песен – и она готовая певица».

В 1922 году в Москве Белла с сестрой Анной посетила А.В. Таскина, в прошлом аккомпаниатора знаменитых Анастасии Вяльцевой и Федора Шаляпина, и когда он услышал голос никому еще не известной певицы, то сразу же предложил ей разучить несколько романсов и на следующий день выступить в концерте. С тех пор она взяла себе псевдоним Изабелла Юрьева. Славянский сценический псевдоним оказался не только эффектнее родовой фамилии. Прощание творческой интеллигенции с иудейскими корнями было одним из ведущих «трендов» молодой советской республики. Афиши начала 20-х годов пока еще только презентовали Юрьеву: «Сверх программы! Монопольно! Многообещающая исполнительница цыганских романсов Изабелла Юрьева. У рояля — Алексей Таскин». Тандем оказался долгим и плодотворным.

Изабелла Юрьева – «Саша, ты помнишь наши встречи?».

Дебютное выступление состоялось в кинотеатре «Колизей». Видя смущение дебютантки, опытный Таскин взял мощный аккорд душещипательного романса: «Капризная, упрямая, вы сотканы из роз…» В финале песни она почти рыдала и была уверена, что это провал. Затихла последняя нота, и, словно сквозь толщу воды, до нее донеслось: "Бра-аа-аво! Бис! Блестяще!" И, наконец, кто-то выкрикнул: «Белая цыганка!» «Белыми цыганками» петербургские меломаны называли русских певиц, исполнявших цыганские романсы так же пронзительно и экспрессивно, как представительницы «фараонова племени». Далеко не каждая певица удостаивалась такого эпитета. Это был триумф! «Все билеты проданы!»

После выступления начинающая певица получила приглашение выступать в московском «Эрмитаже». В том же году состоялась её первая гастрольная поездка в Ростов, а ее первым аккомпаниатором был талантливый киевский пианист и композитор Артур Полонский, автор пьесы "Цветущий май".  Наряду с русскими романсами («Жалобно стонет ветер осенний», «Когда по целым дням…», «Только раз бывает в жизни встреча» и др.) включает в программу своих концертов старинные цыганские песни («Нищая», «Роща», «Валенки»).

Изабелла Юрьева – «Нищая» (сл. Беранже, Евг.Рохлин).

Однажды в «Эрмитаж» отбирать артистов для концертов в Питере приехал известный питерский импресарио с многозначительной фамилией Рафаэль. Он отобрал нескольких подающих надежды молодых артистов, в том числе и Юрьеву, и заключил с ними серьезные по тем временам контракты — по 15 рублей за выступление. Но в Северной столице с неизвестной «певичкой», «девчонкой» и разговаривать не желали, а за дорогостоящий контракт грозили Рафаэлю увольнением. Но тот буквально умолял: «Я увидел, услышал и умер. И вы умрете». Ему отвечали: «Берите ее с собой и поезжайте умирать в Москву». И все же Рафаэль настоял на своем.

В зале сидели эстрадные администраторы, директора оперы и кинотеатров. Изабелла исполнила одну песню, вторую, третью. И вдруг раздались долгожданные аплодисменты. Импресарио начали наперегонки приглашать певицу. Вдруг поднялся молодой мужчина и ставит точку: «Позвольте я возьму ее к себе». После прослушивания молодой человек прошел за кулисы, поцеловал Юрьевой руку, и сказал, что у нее не только замечательный голос, но что она еще и обаятельная женщина. Это был директор театрального треста Иосиф Аркадьевич Эпштейн, который под творческим псевдонимом Иосиф Аркадьев стал её постоянным администратором, а также автором слов к исполненным ею шлягерам «Ласково взгляни», «Весенняя песенка», «Первый бал», «Твои письма», «Если помнишь, если любишь», «Если можешь — прости», «О любви и дружбе» (ответ на песню «Дружба», исполняемую В. Козиным) и других. Вскоре Аркадьев стал не только ее администратором, но и мужем, о чем она никогда не жалела - он сумел обеспечить ей безбедную жизнь и стал ее единственной любовью. Они прожили вместе 46 лет (он умер в 1971 году), и это были, по признанию Юрьевой, самые счастливые годы в ее жизни.

Изабелла Юрьева – «Если можешь, прости» (В первоисточнике - популярное итальянское танго 30-х годов «Scrivi mi» («Напиши мне»). Музыка Джованни Раймондо, обработка Аркадий Островский, стихи Иосиф Аркадьев. Запись на пластинку была сделана Ногинским и Апрелевским заводами в 1940 г.).

В Петербурге Изабелла Юрьева пела в кинотеатрах перед сеансами. Артисты выступали не в фойе, а на сцене, в кинозале. В дивертисментах участвовали молодые Утесов, Борисов, Козин, Хенкин, позднее — Шульженко.

Юрьева легко находила общий язык с любой аудиторией. «Белая цыганка» добиралась до самой сердцевины романса — говорила не с «массой», а с каждым в отдельности. На смену сборным концертам пришли сольные. На ее афишах перестали писать «известная». Никакой рекламы уже не требовалось.

Юрьева делала основные кассовые сборы, администраторы не зря прозвали ее «мадам Вечный Аншлаг». Теперь афиши выглядели примерно так, как этот раритет 1924 года из Ростовского музея краеведения:

«16 февраля — концерт-кабаре. Вечер исключительных развлечений. При участии Изабеллы Юрьевой — любимицы Москвы и Ростова-на-Дону. Буфет с напитками и закусками. Охраняя здоровье публики, администрацией вполне налажено отопление».

В 1925 году о невиданном успехе певицы пишут «Известия». Гонорары ее заоблачны. Она молода, знаменита, любима. А между тем, «Аннушка уже пролила масло», и в советской печати прозвучала зловещая аббревиатура РАПМ — Российская ассоциация пролетарских музыкантов. Не откладывая дела в долгий ящик, эти самые музыканты со свойственным эпохе энтузиазмом принялись решать задачу приближения искусства к советской действительности — это раз. И создания массового революционного репертуара — это два. Ну и, разумеется, одновременно предполагалось выжечь каленым железом все, что в музыкальном плане пролетариату чуждо.

Изабелла Юрьева – «Сердце моё, не стучи» (обр. А.Ривчун -- О.Фадеева-Кляйнер).

В годы НЭПа советские граждане, обладающие нужными связями и солидным достатком, имели возможность выезжать за рубеж. В 1925 году молодая, но уже очень популярная исполнительница романсов Изабелла Юрьева прибыла со своим супругом в Париж. Влюбленный муж баловал свою Беллочку как только мог. Он снял шикарную квартиру на Монмартре, окружил ее теплом и заботой. Юрьева очаровала парижскую публику. Ей предложили выступить в знаменитой "Олимпии" и даже сняться в главной роли в франко-испанском фильме, но она отказалась, так как готовилась стать матерью и родила сына в такси у ворот роддома. Малыш появился на свет на заднем сиденье «Ситроена». Пеленки под рукой не оказалось, и младенца завернули в норковое манто матери. Родители были счастливы! Но позже врачи обнаружили у новорожденного страшный недуг — врожденный порок сердца. Медицина того времени была бессильна.

В отчаянии Юрьева с мужем вернулись на родину, надеясь отыскать нужного доктора здесь. Однако все было тщетно. Сын Володя, прожив чуть больше года, умер в Ленинграде (там жили родственники мужа). "Муж ни за что на свете не брал меня хоронить ребенка, - вспоминает Изабелла Даниловна. - Я осталась в Москве со своим горем. А через два дня вынуждена была выступать на сцене дорогущего мюзик-холла на площади Маяковского. Мне было сказано: публика ничего не должна знать, она пришла веселиться... И я пела, держась за стул. А в ложе над сценой плакала опереточная прима Клавдия Новикова, моя приятельница. Она все знала..."

Изабелла Юрьева – «В парке старинном» (Е.Жарковский - В.Винников, В.Крахт).

В 1929 году Юрьева принимала участие в вечере цыганского романса в Колонном зале в Москве. Постоянными концертмейстерами певицы были Симон Каган, Давид Ашкенази, и Евгений Рохлин, записи 1937—1941 годов составили диск «Старинные романсы и песни». В газетах «цыганщину» постоянно критиковали и ругали, но это только подстегивало интерес слушателей. Однако в 1929 году, на закате НЭПа, разговоры закончились. Созданная Российская Ассоциация Пролетарских Музыкантов заставила ввести жесткую цензуру и даже добилась запрета на большую часть репертуара. После одной из таких аттестаций Изабелла Юрьева в ужасе спрашивала мужа: «Что же я буду исполнять? Из всего моей программы Репертком оставил только две песни!» Но, как известно, запретный плод всегда сладок, и исключений здесь не бывает.

Однажды в начале 30-х годов поздней ночью в квартире певицы раздался телефонный звонок.

Сонная, она сняла трубку.

— Товарищ Юрьева? — спросил властный голос.

— Да!

— С вами говорят из приемной товарища Сталина. Собирайтесь, через пятнадцать минут у подъезда вас будет ожидать машина. Отказываться вы не имеете права. Наскоро одевшись, артистка спустилась вниз и села на заднее сиденье.

Промчавшись по пустым улицам, авто стремительно въехало через Боровицкие ворота в Кремль. Ее провели в просторный зал, где она увидела своих коллег — тенора Ивана Козловского, эстрадника Леонида Утесова и других знаменитых артистов того времени. В другом конце зала за шикарным столом пировали руководители государства.

Вдруг один из вождей поднялся и двинулся в сторону артистов. Изабелла Даниловна узнала в подошедшем всесоюзного старосту Михаила Ивановича Калинина. Взяв певицу под локоток, он увлек ее в сторону и ласково, но твердо сказал: Голубушка, сейчас Ваня с Леней споют, а потом и вы. Но я вас очень прошу, дорогая моя, пойте какую угодно цыганщину, а вот советских песен не надо!»

Просьбу председателя Президиума Верховного Совета СССР она выполнила в точности. И Калинин, и Ворошилов, и даже сам товарищ Сталин остались довольны ее концертом. Потом друзья упрекали Юрьеву в том, она не замолвила слово о смягчении политики гонения на романс.

А ночные звонки с разной периодичностью продолжались вплоть до смерти «отца народов.

В 1937 году Юрьева записала на пластинку первую песню "Ты помнишь наши встречи" Ильи Жака и Андрея Волкова, которая через три года стала шлягером, но не у нее, а у Клавдии Шульженко.

Супруги Юрьева и Аркадьев разъезжали по Москве на шикарном "Крайслере". Второй такой был, по слухам, чуть ли не у самого Ежова. Огромные гонорары Юрьевой, о которых могли только мечтать ведущие оперные певцы, и солидные доходы преуспевающего Аркадьева позволили этой супружеской паре обставить квартиру антикварной мебелью и построить под Воскресенском дачу с шестью балконами и террасой площадью в 24 кв.м. Их соседями по даче были ведущие актеры МХАТа и Малого театра. В этом дачном поселке было всего два телефона - у примы Малого театра Веры Пашенной и у Изабеллы Юрьевой. В 60-х годах Юрьева и Аркадьев решили продать дачу за 22 тысячи рублей какому-то священнику, но, не получив разрешения властей, продали ее всего за 10 тысяч Олегу Лундстрему, руководителю знаменитого биг-бенда.

Изабелла Юрьева – «Дружба» (Когда простым и нежным взором) (А.Тургель -- ?).

Конечно, у Юрьевой была масса поклонников. Еще до замужества, покоренный ее красотой, ей предлагал руку и сердце богатый американский миллионер Арманд Хаммер, но она не могла себе представить жизнь вдали от России. Когда она была уже замужем, на ней хотел жениться любвеобильный поэт и переводчик Самуил Маршак. Михаил Зощенко подарил певице свою новую книгу с дарственной надписью, а потом так зачастил в гости к Юрьевой и Аркадьеву, что последний предупредил Изабеллу: "Если Зощенко еще раз попытается к нам прийти, я спущу его с лестницы!"

В годы Великой Отечественной войны участвует в шефских концертах на Карельском и Калининском фронтах. Особым успехом у солдат пользуются песни из раннего репертуара певицы: «Саша», «Когда падают листья» (на музыку Евгения Рохлина), «В старом саду», «Белая ночь».

Изабелла Юрьева – «Белая ночь».

Но травля русского романса, притихшая было за войну, возобновилась летом 1946 года. Юрьева почувствовала эту опалу на себе, когда при записях на пластинку редакторы придирались к тексту и непосредственно к ее исполнительской манере. А петь предписывалось о том, как «…стоит на вахте мира прославленный шахтер, он в угольные скалы врубается в упор. Не спит товарищ Сталин ночами напролет, он тоже вахту мира в Кремле сейчас несет». Даже Исаак Дунаевский требовал «осоветить» репертуар певицы. Естественно, она отказалась исполнять подобное, заявив, что «мои голосовые связки не выдерживают этой тональности».

В 1965-м Юрьева дала свой последний концерт в Ленинградском театре эстрады. Очевидцы утверждали, что голос звучал превосходно. На сцене стояла молодая стройная женщина, безраздельно владеющая залом. Ей хотелось, чтобы ее запомнили именно такой.

В 1966 году Юрьева оставляет профессиональную эстраду, а через пять лет умирает Аркадьев, ее единственная любовь, и для нее наступает тот грустный период жизни, о котором так метко сказала Фаина Раневская: "Одиночество - это когда есть телефон, а звонит будильник".

Сама Изабелла Даниловна рассказывала:

«Мне сегодня так больно,

Слезы взор мой туманят.

Эти слезы невольно

Я роняю в тиши.

Сердце вдруг встрепенулось,

Так тревожно забилось...

Мой нежный друг,

Если можешь — прости...

Это танго мой муж создал за десять минут... Я ему говорю «Что ты там пишешь?» А он отмахивается «Подожди». А потом подает мне листок со стихами. Мы ведь действительно с ним никогда не расставались. Он ради меня пожертвовал своей карьерой. Стал администратором, возил меня на гастроли, писал мне песни. И, шутя, называл себя Федей Протасовым, добавляя при этом «Я погиб за цыганский романс».

В 1968 году мы с ним ездили в Париж, вспоминали молодость, а в 1971-м его не стало... Мне иногда кажется вот сейчас откроется дверь, и он войдет, смеющийся и безумно влюбленный в меня. Мы прожили с ним 46 лет, будто один день. Как любовники. И он говорил мне, как в том романсе «Локон» «Заинька, чем больше твоя головка седеет, тем дороже и роднее ты мне становишься..."

Изабелла Юрьева – «Только раз».

За удивительную красоту Изабеллу Даниловну называли «камеей». Чтобы ничем не подчеркивать некую легкость своего жанра, она одевалась очень строго. Предпочитала черное бархатное платье со шлейфом и длинной нитью жемчуга. Зрители, попавшие на концерт впервые, недоумевали, настолько хрупкий облик не вязался с сильным грудным голосом. Изабелла Даниловна никогда не умела готовить, поэтому, оставшись одна и остро ощутив дефицит общения, она стала боготворить домработниц, однако немногие из них задерживались подолгу, соблазнившись антикварными вещами хозяйки.

Изабелла Юрьева – «Когда падают листья» (аранж.- С.Каган  - П.Бернадский).

В 70-х интерес к романсу оживился. Оказалось, что петь эти простые мелодии с незамысловатыми текстами дано очень немногим. А так, как Юрьева — страстно и сдержанно, откровенно и целомудренно — вообще никому. К Юрьевой бросились журналисты с фотокорами, и режиссеры с операторами. Она испытала удивление и запоздалое торжество. И, на радости, и по неопытности раздала множество уникальных афиш и старых рецензий. О ней стали писать, ее приглашали на радио.

В 1992 году российская общественность торжественно отметила 90-летие Юрьевой. Ей наконец-то было присвоено давно заслуженное звание народной артистки России, а в 1994 году она пригласила известных мастеров искусства в ресторан "Прага" отметить свое... 95-летие. Приглашенные были шокированы: как такое может быть? А объяснялось это очень просто. Когда в СССР вводилась паспортная система, возникла реальная возможность добавить или скостить себе годик-другой. Конечно, большинство женщин, особенно из богемы, воспользовались этим (достаточно вспомнить Любовь Орлову или Марию Литвиненко-Вольгемут). Юрьева, от природы скромный человек, скостила себе всего три года. Но в 1994 году, вспомнив, что ее года - ее богатство, и чувствуя, что в ее пороховнице достаточно пороха, чтобы встретить и вековой юбилей, она и открыла свою тайну. Замысел блестяще удался.

Фрагмент из концерта к 100-летию певицы Изабеллы Юрьевой Государственный Центральный концертный зал «Россия», в исполнении Изабеллы Юрьевой звучит романс «Не надо встреч», стихи Павла Германа, музыка Юлия Хайта.

"100 лет - это, конечно, много, - любила повторять Изабелла Даниловна. - Но я вам честно скажу: как хочется еще пожить!"

Умерла Изабелла Юрьева 20 января 2000 года.