История рок-музыки в 500 песнях. «Double Crossin' Blues» by Johnny Otis and Little Esther.

Hickey A. "A History Of Rock Music in Five Hundred Songs" (2018).

Добро пожаловать в десятый эпизод «Истории рок-музыки в пятистах песнях». Сегодня мы рассмотрим песню «Double Crossin' Blues» Джонни Отиса и Литтл Эстер. Как и в прошлой передаче, в этом эпизоде рассказывается о музыканте, потерявшем способность пользоваться некоторыми пальцами. Если вы хотите помочь таким, как Джонни Отис, вы можете заглянуть в благотворительную организацию под названием «One-Hand Musical Instrument Trust», которая изобретает и производит инструменты для одноруких музыкантов.

Большая часть биографической информации о Джонни Отисе взята мной из книги Джорджа Липсица «Полночь в бочке: История Джонни Отиса». Отис и Ральф Басс также дают интервью в книге Арнольда Шоу «Honkers & Shouters: The Golden Years of Rhythm and Blues», одной из самых важных книг о ритм-энд-блюзе начала 50-х годов.

Джонни Отис

На прошлой неделе мы говорили об игре на инструменте с отсутствующими или поврежденными пальцами. Сегодня мы ещё раз поговорим о том, как великий музыкант, потерявший пару пальцев, сделал одну из самых успешных карьер в ритм-энд-блюзе.

Когда мы думаем о блюзе сейчас, мы в основном представляем себе прежде всего гитарную музыку таких исполнителей, как Роберт Джонсон и Мадди Уотерс, а не пианисток в водевильном стиле того, что называется «классическим блюзом», таких как Ма Рейни или Бесси Смит. И это, как правило, дает довольно неисторический взгляд на развитие рок-н-ролла.

Рок-н-ролл, когда он зарождался — музыка середины 1950-х — на самом деле не был музыкой, основанной на гитаре. В нем доминируют фортепиано и саксофон, и это доминирование рок-н-ролл перенял у ритм-энд-блюза и джамп-бэндов. Мы уже слышали о том, как блюзовые крикуны-шутеры в джамп-бэндах оказали огромное влияние на этот стиль, но, конечно, и сам блюз, наряду с джамп-бэндами, питал то, что стало известно, как «ритм-энд-блюз», а он, в свою очередь, подпитывал рок-н-ролл.

Между блюзом и рок-н-роллом было два реальных звена. И мы обязательно в ближайшее время поговорим о лейбле «Chess». Если и было какое-то влияние на рок-н-ролл того, что мы сейчас называем блюзом, то в основном это было связано с одним человеком, Джонни Отисом. Можно с уверенностью сказать, что если бы Джонни Отиса не было, вся музыка 1950-х годов была бы совершенно другой.

В этом подкасте мы будем говорить о Джонни Отисе *чертовски много*, потому что, проще говоря, Джонни Отис был ответственен практически за каждую хорошую запись, которая появилась на Западном побережье США примерно между 1947 и 1956 годами. У меня есть еще три передачи, связанных с Джонни Отисом, и, без сомнения, после будет еще несколько.

Джонни Отис выпустил свой первый хит в 1945 году. Это была песня «Harlem Nocturne», в которой его друг Билл Доггетт играл на фортепиано:

Johnny Otis - «Harlem Nocturne»

После того, как «Harlem Nocturne» стал хитом, и отчасти благодаря связи с Доггеттом, Отис получил возможность гастролировать на разогреве у «The Ink Spots», что открыло его более широкой аудитории. Артист был на пути к тому, чтобы стать большой звездой. В то время Отис был барабанщиком и вибрафонистом. И не просто барабанщиком, а одним из величайших ударников того периода — он играл, например, в версии «Flying Home» группы «Ilinois Jacquet’s» и в «Jamming With Lester» Лестера Янга.

Он руководил биг-бэндом и пытался звучать как Каунт Бейси, как вы можете услышать из его записей того времени. Всё изменилось, когда появились джамп-бэнды. Отис сократил свою группу до гораздо меньшего размера и начал играть новую R&B музыку. Но, кроме всего прочего, он хотел дать людям шоу и основал «Johnny Otis Show». Вместо того, чтобы посвящать всю программу своим собственным выступлениям, он гастролировал с различными певцами и группами, которые играли как с группой Отиса, так и в разных комбинациях. Эти певцы и группы продвигались группой Джонни Отиса, но могли также выпускать свои собственные записи и устраивать свои собственные шоу. Отис использовал свою славу и известность, чтобы поднимать других, что позволяло ему заполучить больше звезд для своего шоу, на которое, как следствие, приходило больше людей.

Здесь очень важно отметить, что Джонни Отис был белым человеком, который решил жить и работать только с чернокожими. Мы еще будем говорить о его отношении к расовой проблеме, но Джонни Отис не был типичным белым человеком в музыкальной индустрии — в том смысле, что он на самом деле уважал своих чернокожих коллег как друзей и равных, а не просто эксплуатировал их в финансовом плане.

Отис жил в районе Уоттс в Лос-Анджелесе, в районе для чернокожих, где реализовал несколько своих проектов, начиная от собственного радиошоу (которое слушали многие белые в районе Лос-Анджелеса, а также его предполагаемая черная аудитория — и Фрэнк Заппа, и Брайан Уилсон говорили о том, что слушали шоу Джонни Отиса в детстве) и заканчивая управлением клубом по разведению голубей. Одним из детей, которые учились разводить голубей вместе с Джонни Отисом, был Артур Ли, который позже стал лидером группы «Love».

Отис всегда был немного предпринимателем и мог делать двадцать разных вещей одновременно. Например, он разводил кур возле своего дома в Уоттсе, управляя компанией «The Progressive Poultry», вместе со своим другом Марио Делагардом -  басистом, который работал с Джонни «Guitar» Уотсоном и погиб, сражаясь на Кубе с Кастро против Батисты. По-видимому, цыплята, которых они продавали, были слишком популярны, так как Отис потерял пару пальцев на правой руке в результате несчастного случая с бензопилой, пытаясь построить больше курятников, хотя, он все еще мог играть на пианино и вибрафоне только восемью пальцами. Однако после того, как врач неудачно сделал ему операцию на руке, он уже не мог так легко играть на барабанах.

Но именно из-за поврежденной руки Отис в конце концов нашел Литтл Эстер. Он гордился своей способностью находить артистов, но в данном случае это было более или менее случайно. Однажды ночью Отис не мог заснуть от боли в руке, но, не желая принимать обезболивающие, отправился на прогулку. Он проходил мимо клуба и увидел, что играет один из величайших саксофонистов ритм-энд-блюза Биг Джей Макнили, который был другом Отиса.

Джонни зашел внутрь и посмотрел шоу талантов, в котором в тот вечер принимала участие Литтл Эстер. В этот вечер девушка была впечатляющей, но не выиграла, и плакала за кулисами. Джонни Отис подошел, и предложил ей работу в своей группе.

Эстер было всего четырнадцать, когда она стала профессиональной блюзовой певицей в группе Отиса (у него был талант находить девочек-подростков с исключительными вокальными способностями — мы поговорим еще об одной певице через несколько недель). Она родилась под именем Эстер Мэй Вашингтон, но позже взяла фамилию отчима и стала Эстер Мэй Джонс. Через несколько лет она взяла название компании по производству автозаправочных станций и стала Эстер Филлипс.

Поначалу у Отиса были проблемы с тем, чтобы заключить контракт со звукозаписывающей компанией из-за сходства голоса Эстер с голосом Дины Вашингтон, которая была большим кумиром юной певицы и самой большой звездой R&B того периода. Любой, кто слушал Эстер, мгновенно поражался их сходству и компании не спешили записывать малоизвестное юное дарование.

Большего успеха Отис добился с вокальной группой под названием "The Robins".

Мы еще не говорили о ду-вопе, но мы находимся в той точке, когда этот жанр начинает становиться основным фактором. Ду-воп — это жанр, который в основном пришел с Восточного побережья США. Как и многие другие течения, которые мы обсуждали до сих пор, это был преимущественно черный жанр, но вскоре его подхватили и итало-американские певцы, живущие в тех же районах, что и чернокожие — это было время, когда итало-американцы не считались полностью «белыми» в соответствии с расовыми стандартами, преобладавшими в то время в США. (Например, в начале 1960-х годов великого джазового басиста Чарльза Мингуса спросили, почему, если он так зол на белых, то почему он играет с Чарли Мариано. Мингус удивился и сказал: «Чарли не белый, он итальянец!»)

Но в тот момент ду-воп был на задворках музыкального бизнеса. Это была музыка, которую создавали люди, которые были слишком бедны, чтобы позволить себе инструменты. Обычно вокалист старался звучать как Билл Кенни из «The Ink Spots», хотя по мере того, как жанр становился более зрелым, вокалисты брали на себя все больше и больше аспектов госпел-пения. Бэк-вокалисты — обычно трое или четверо — делали то же самое, что и братья Миллс, и имитировали инструментальные партии.

В соответствии с традицией «верха и низа» The Ink Spots, эти группы имели очень выдающийся бас-вокал — хотя бас-вокалист не произносил слова, как Хоппи Джонс, а вместо этого пел бессмысленные слоги. Отсюда и пошло название «ду-воп», которое было применено лишь позже — от певца, поющего такие вещи:

The Ravens - «Count Every Star» (1950)

Это «The Ravens», одна из первых и самых успешных вокальных групп, появившихся на свет. Мы не будем посвящать им целый выпуск, но они вызвали огромный взрыв черных вокальных групп в конце сороковых и начале пятидесятых, и вы можете почувствовать, насколько влиятельными они были, просто взглянув на названия многих из этих групп, среди которых были «The Orioles», «The Penguins», «Flamingos» и другие.

«The Bluebirds» были еще одной из этих «птичьих групп». Они начинали как вокальная группа под названием «A-Sharp Trio», которая участвовала в конкурсе талантов в ночном клубе, принадлежащем Джонни Отису, и заняла второе место (исполнитель, пришедший первым, гитарист Пит Льюис, Отис сразу взял его в группу). Отис дал трио «A-Sharp» возможность регулярно выступать в своем клубе, и вскоре решил объединить их с другим певцом, который пел там соло, превратив их в квартет. Первоначально они назывались «The Four Bluebirds», и под этим именем записали с Отисом сингл— «My Baby Done Told Me»:

Johnny Otis Orchestra with the Four Bluebirds – «My Baby Done Told Me»

Однако им не понравилось название, и вскоре они остановились на «The Robins». Группа записывалась с Отисом на различных лейблах. Их первый сингл «Around About Midnight» был ремейком более ранней песни Роя Брауна «Long About Midnight», и он действительно довольно хорош. Послушайте:

The Robins - «Around About Midnight»

Небольшое замечание — это их первый сингл на некоторых дискографиях, которые я видел. Другие, однако, говорят, что эти оригинальные треки были выпущены только через несколько месяцев после того, как были записаны. Это определенно их первая сессия под названием «The Robins».

Это было записано на «Aladdin», звукозаписывающем лейбле, где также записывались Илинуа Жаке, Луи Джордан, Вайнони Харрис и многие, многие другие ранние R&B-музыканты, которых мы затронули в этом подкасте и, я уверен, коснемся снова. Но вскоре после этого Отис и «The Robins», а также Эстер Мэй Вашингтон перешли на другой лейбл «Savoy».

Ральф Басс (Ralph Bass), сотрудник A&R, подписавший контракт с Джонни Отисом в «Savoy», является одним из тех закулисных белых, которые посвятили свою жизнь черной музыке, и мы увидим его ещё не раз в течение следующих нескольких эпизодов. Урожденный Ральф Бассо, он был музыкантом-любителем и работал в «Shell». Одной из его обязанностей была организация корпоративных мероприятий, но из-за войны не хватало музыкантов, и он начал проигрывать пластинки через усилитель, став одним из самых первых диджеев.

Ральф Басс

У него всегда была любовь к музыке — в подростковом возрасте он пробирался в бальный зал «Савой», чтобы посмотреть на Чика Уэбба, — и когда он слушал эти записи, он понял, что многие из них звучат ужасно. Он был убеждён, что может делать записи, которые звучат лучше, чем те, которые он проигрывал, и поэтому он решил написать в каждую звукозаписывающую компанию, которую смог найти, предлагая свои услуги. Откликнулась только одна звукозаписывающая компания — «Black and White Records» в Лос-Анджелесе. Они не были уверены, что смогут взять его на работу, но тем не менее приглашают его на собеседование, если он прилетит в Лос-Анджелес.

Басс прилетел в Лос-Анджелес за две недели до собеседования и начал готовиться. Он попросил у музыкальных профсоюзов список самых талантливых местных музыкантов, и отправился посмотреть на них вживую и пообщаться с некоторыми из них. Затем, когда он пришел на собеседование и его спросили, кого он будет записывать, у него был ответ — он собирался записать Сэмми Франклина и его «Atomics» с песней «The Honeydripper».

На самом деле он ничего не знал о том, как делают запись, но тоже решил эту проблему. Он забронировал группу и студию, затем приехал в студию пораньше и сказал звукоинженерам, что он понятия не имеет, как записывать звук, и действительно главными здесь будут звукоинженеры.

Когда в студию приехал босс «Black and White Records», Басс потратил полчаса на имитацию настроек на пульте, изменил расположение микрофонов и сделал тысячу других мелких изменений. Босс решил, что тот знает, что делает, и оставил его в покое. Затем инженеры вернули все на круги своя. Пластинка вышла, и она не была идеальной (по причинам, которые мы обсудим на следующей неделе), но этого было достаточно, чтобы Басс прочно закрепился на «Black and White Records». В течение следующих нескольких лет он спродюсировал десятки классических произведений джаза и блюза, в том числе «Stormy Monday» Ти-Боуна Уокера и «Open the Door, Richard» Джека Макви:

Jack McVea – «Open The Door, Richard!» (1947)

 Эта запись была основана на старой программе чернокожего комика Дасти Флетчера, и именно Басс предложил, чтобы старая программа была положена на музыку Маквеем, который ранее был саксофонистом в группе Лайонела Хэмптона. Песня стала массовым хитом, и была перепета, среди прочих, Каунтом Бейси и Луисом Джорданом — шесть различных версий песни попали в первую десятку R&B более или менее одновременно в первые несколько месяцев 1947 года.

Но проблема с «Open the Door, Richard!» заключалась в том, что песня стала слишком успешной — звукозаписывающий лейбл теперь ждал, что каждая следующая из записей Басса будет продаваться так же хорошо. А когда этого не случилось, Бассу пришлось искать другой лейбл для работы.

Басс доказал свои способности настолько, что в конечном итоге стал работать в «Savoy». Большую часть своего времени «Savoy» был джазовым лейблом, но когда туда пришел Ральф Басс, это был R&B лейбл, который выпускал величайшие R&B-записи своего времени. У Басса был чутье на талант и настоящая любовь к хорошей ритм-энд-блюзовой музыке.

Когда Ральф Басс увидел живое выступление группы Джонни Отиса, он решил, что «Savoy» нужно записать всех — Отиса и его группу, Эстер, «The Robins», всех. Он связался с Германом Любинским, владельцем «Savoy Records», и уговорил Любинского приехать посмотреть на группу Отиса. Во время антракта Любински встретился с Отисом и убедил его подписать контракт со звукозаписывающей компанией — в контракте был указан только один процент гонорара, но Любински пообещал, что утроит ставку роялти после первого хита Отиса с «Savoy». Как и многие обещания Любинского, это оказалось ложью.

Когда группа Отиса, Эстер и «The Robins» пришли в студию, Эстер была так напугана, что начала хихикать, и хотя им удалось записать несколько песен, они не успели сделать всего, что хотели. Но буквально в последнюю минуту — за двадцать минут до конца сессии — Отис придумал песню, которая, как и «Open the Door, Richard!», была основана на комедийном номере из известной черной комедии.

Johnny Otis Quintette and Little Esther – «Double Crossing Blues»

Строки: «Почему ты не в лесу?» «Я леди», «У них там есть леди-медведицы!» приобретают немного другой цвет, когда вы понимаете, что «леди-медведица» в то время было сленгом для обозначения уродливой, сексуально агрессивной женщины.

Герман Любинский, глава «Savoy Records», не был впечатлен ни записью, ни Эстер Филлипс и, по словам Басса, отложил запись в сторону, пока диджей в Ньюарке не спросил его, может ли он просмотреть новые записи. Диджею понравилась запись, и он даже устроил конкурс на своей радиостанции, чтобы выбрать название песни, откуда и пошло название «Double Crossing Blues». Хотя, как сказал Басс: «Все, кто был вовлечен в запись, были обмануты. Автор песни, Джонни и я, «The Robins», все, кто был связан с этим».

Любински внезапно настолько уверился в том, что запись будет успешной, что позвонил Бассу в пять утра, разбудил его и попросил разбудить Джонни Отиса, чтобы они оба могли разыскать Эстер и ее мать и заставить их немедленно подписать контракт. Примерно в этот момент было принято решение о сценическом имени Эстер — Любинский сказал Отису: «Тебе нужен сценический псевдоним для этой девушки», на что Отис ответил: «Какая девушка? Маленькая Эстер?», и Любинский сказал: «Это то, что нужно!»

Таким образом, в течение следующих нескольких лет Эстер Вашингтон, которая позже станет Эстер Филлипс, была Маленькой Эстер, и это было имя, под которым она стала знаменитой.

Пластинка заняла первое место в R&B чартах и стала самым большим хитом в жанре за последние годы. В июле 1950 года журнал Billboard опубликовал свой ежегодный список самых продаваемых R&B-исполнителей. Джонни Отис занял первое место, Маленькая Эстер – второе, а «The Robins» – четвертое

Но успех пластинки вызвал трения между Отисом и «The Robins», которых он позже описал как людей, «которые были на подпевках у Эстер и решили, что они бОльшие звезды, чем Маленькая Эстер и собрались в тур самостоятельно». Отису нужно было найти другого певца, чтобы спеть партии, которые пел Бобби Нанн, и поэтому он пригласил нового вокалиста Мела Уокера, который станет главным вокалистом на будущих записях Отиса с Эстер. «The Robins» предложили Отису работу музыкального руководителя за двадцать долларов за вечер, но Отис отказался.

У «The Robins» было впереди ещё много успехов, о некоторых из которых мы поговорим позже, но и у Отиса, Мела Уокера и Литтл Эстер пошла череда хитов в различных комбинациях — «Mistrustin' Blues», «Deceivin' Blues», «Dreamin' Blues», «Wedding Boogie», «Rockin' Blues» ... В 1951 году у Отиса был хит «All Nite Long», на который позже ссылались Фрэнк Заппа и «Talking Heads»:

Johnny Otis – «All Nite Long»

По мере развития сюжета мы ещё неоднократно вернемся к Джонни Отису и «The Robins», но это единственный раз, когда мы будем говорить о Маленькой Эстер. В первый год у нее было семь удивительных записей, попавших в десятку лучших R&B, три из них (включая «Double Crossin' Blues») заняли первое место. Она считалась одной из лучших R&B-вокалисток своего поколения, и у нее было многообещающее будущее.

После года на «Savoy» с Джонни Отисом она решила заняться сольной карьерой и перейти с Ральфом Бассом на «Federal Records», новый лейбл, к которому Басс присоединилась после ссоры с Германом Любинским. По словам Басса, Любинский часто шантажировал своих сотрудников, чтобы иметь рычаги влияния на них. Но он не смог найти никаких грязных секретов о Бассе — не потому, что у Басса их не было, — а потому, что он не смешивал свою деловую и личную жизнь. Он не общался ни с музыкантами, с которыми работал, ни с коллегами, поэтому у Любинского не было возможности получить какие-либо рычаги влияния на него.

Поэтому Любински отправил Басса на вечеринку своих дистрибьюторов, которая продолжалась до трех или четырех часов ночи, а затем, когда жена Басса позвонила ему и спросила где её муж, Любинский заявил, что не знает, в результате чего Басс и его жена поссорились.

Басс мгновенно понял, что Любинский пытается испортить его брак, чтобы получить на него какие-то рычаги влияния, и решил просто не идти утром на работу. Вместо этого он отправился в «King Records», которая создала ради него дочернюю компанию «Federal». Басс взял с собой Маленькую Эстер, но Джонни Отис и «The Robins» остались на «Savoy».

В течение следующих нескольких лет Басс выпустил множество записей, которые изменили направление ритм-н-блюза и рок-н-ролла, но, к сожалению, его дальнейшее сотрудничество с Маленькой Эстер было не таким успешным, как работа, которую они проделали вместе с Джонни Отисом. Она стала принимать наркотики и вскоре перешла на героин. Эстер вернулась к своей семье в Хьюстон и выступала по всей округе, в том числе с Отисом, Биг Мамой Торнтон и Джонни Эйсом, о которых мы поговорим в следующем эпизоде. В конце концов, ее карьера получила второе дыхание, и в 1960-х и 70-х годах у неё было несколько региональных хитов под новым именем Эстер Филлипс.

Наиболее впечатляющей из стала была песня «Home is Where the Hatred is» Джила Скотта-Херона, которую она записала в 1972 году:

Esther Phillips – «Home is where the hatred is»

Эта песня явно много значила для Эстер, учитывая ее собственную историю с наркотиками, а альбом, на котором она появилась, «From A Whisper to a Scream», был номинирован на Грэмми за лучшее женское вокальное R&B исполнение. В тот год, как обычно, награду выиграла Арета Франклин, как она делала это каждый год с 1968 по 1975 год включительно. Но на этот раз Арета публично заявила, что не заслуживает награды, и отдала ее Филлипс. К сожалению, Эстер Филлипс так и не получила награду сама по себе — она была номинирована четыре раза, но все это в период доминирования Ареты.

Эстер продолжала выпускать небольшие хиты в 1980-х годах, но она так и не вернулась к тому короткому периоду, когда в 1950 году она была самой большой звездой в R&B. Она умерла в 1984 году в возрасте всего 48 лет. Джонни Отис, который к тому времени был рукоположен в священники, отслужил ее похороны.