West
Coast jazz
Свинг
Оркестровый
джаз
Пианист,
композитор, аранжировщик, педагог и руководитель оркестра Стэн Кентон (Stanley
Newcomb «Stan» Kenton) родился 15 декабря 1911 года в городе Уичит штата
Канзас.
Мальчику
было только восемь лет, когда его мама Стелла, получившая классическое
музыкальное образование, заметила особый интерес Стэна к фортепиано и начала
давать ему первые уроки музыки. Стэн с огромным удовольствием и интересом не
только учился игре на фортепиано, но и постигал секреты теории музыки и основ
композиции. Его недюжинный музыкальный талант уже ни у кого не вызывал
сомнений. Полюбил ли он джаз уже тогда – не известно, но наверняка слушал и
пытался играть сам досвинговый джаз 20-х годов, который был в моде в то время.
Интересно
и знаменательно, учитывая его дальнейшие творческие интересы, что Стэн особенно
полюбил музыку импрессионистов: Клода Дебюсси, Мориса Равеля, а также Игоря
Стравинского и Арнольда Шенберга. Позже этим мастерам тогдашнего европейского
академического авангарда Кентон посвятит ряд своих пьес, сочиненных при явном
влиянии классической музыки: «Theme For Sunday», «Sunset Tower», «Concerto To
End All Concertos» и многие другие. Следующим учителем Кентона стал театральный
органист Фрэнк Херст, а настоящие уроки джаза дал ему Эрл Хайнс, который часами
говорил о джазе с молодым Кентоном, используя для иллюстрации тех или иных
пассажей металлическое сиденье скромного стула в своем номере отеля.
В 1933
году Кентону повезло – его заметил и пригласил в качестве пианиста в свой
состав Эверетт Хогленд (Everett Hoagland). Хогленд руководил довольно крепким
профессиональным оркестром, игравшим танцевальный джаз. 22-летнему Кентону
работа в таком составе дала очень важный опыт. Потом последовали ангажементы в
других оркестрах, в том числе и у такого известного бэнд-лидера, как Гас
Арнхайм (Gus Arnheim).
Все это
происходило в разгар Эры свинга, эры больших оркестров, что и предопределило
творческие пристрастия молодого пианиста – он навсегда связал судьбу с музыкой
для больших составов. Уже тогда Кентон мечтал о собственном коллективе. Правда,
музыку собственного бэнда он видел иной по сравнению с тем, что приходилось
играть ему самому.
В 1941
году его мечта исполнилась. Этому предшествовал период очень напряженной
подготовительной работы. Нужны были деньги, люди, репертуар. В начале года Стэн
вместе с женой Вайолетт снял уединенный домик в горах Сан-Джасинто и там, в
отшельнической тишине, "удалившись от мира", сочинял композиции и
аранжировки, составившие основу репертуара его первого собственного оркестра.
Там была написана и пьеса, основанная на теме из балета Мориса Равеля
"Дафнис и Хлоя", ставшая одной из его самых известных вещей,
превратившаяся в позывные и девиз этого первого, взлелеянного им состава – «Artistry
in Rhythm».
30 мая
1941 года во все том же зале Rendezvous Ballroom состоялся дебют оркестра под
управлением Стэна Кентона. Бэнд был экипирован ничуть не слабее самых модных
составов того времени – три трубы, три тромбона, пять саксофонов и ритм-группа
из четырех человек (впоследствии секции труб и тромбонов выросли до четырех
инструментов в каждой). Однако звучание свежеиспеченного оркестра сразу вызвало
много споров, особенно у джазовых критиков. Мощные медные группы играли широко,
слаженно, но без каких-либо замысловатых комбинаций аккордов, без резких
изменений ритмического рисунка. Это было очень непохоже на традиционный стиль
игры свинговых бэндов, и ряд специалистов принял оркестр Кентона в штыки.
Однако сам Кентон именно этого и добивался. Несколько позже он говорил, что
свою музыку делит на три категории: танцевальную (популярные джазовые
стандарты), концертную (современный джаз) и экспериментальную (служащую
разработке новых музыкальных идей). Со временем удельный вес двух последних
составляющих приблизился к ста процентам.
Оркестр
успешно пережил крах Эры свинга, когда в 1946 году было распущено восемь
известнейших биг-бэндов, и продолжал колесить по стране, из штата в штат, из
города в город, в изматывающем ритме, неся слушателям свою музыку. Тем не менее
в апреле 1947 года, в ходе турне по Алабаме, и Кентон объявил о роспуске своего
состава.
Не прошло
и полгода, как Кентон собрал новый оркестр, и для него начался период наивысших
успехов. На этот раз он вышел на сцену под лозунгом «прогрессивного джаза» и
состав его назывался, соответственно, «Progressive Jazz Orchestra». Все те
концепции, основы которых Стэн Кентон заложил, теперь получили еще более
сильное развитие благодаря аранжировкам Пита Руголо. Гармонии в композициях
оркестра становились все необычнее, применявшиеся размеры – все разнообразнее.
В то же время в это строгое, почти академическое звучание Кентон неожиданно
привнес латиноамериканскую остроту. В составе появилась разнообразная
перкуссия, а затем и талантливейший бразильский гитарист Лариндо Альмейда, что
стало для многих полной неожиданностью.
И такой
подход начал все больше находить отклик у публики, увидевшей в музыке Кентона
(а также другого белого новатора – Вуди Германа) альтернативу свинговому
звучанию старых биг-бэндов. В июне 1948 года поклонники Кентона полностью
заполнили 15-тысячную чашу «Hollywood Bowl», а концерт в
"Карнеги-Холле" в Нью-Йорке вызвал такой ажиотаж, что около трехсот
дополнительных мест организаторам пришлось устроить прямо на сцене. Оркестр Кентона
занял первую строчку в анкете журнала «DownBeat».
А
неугомонный бэнд-лидер, вместо того чтобы почивать на лаврах, уже готовил новые
сюрпризы. В 1950 году была провозглашена "новация в современной
музыке!". Новый бэнд, «Innovations In Modern Music Orchestra», разросся до
44 человек (с полной группой струнных, гобоями и валторнами)! Наиболее
блистательным солистом в этот период стал канадский трубач Мейнард Фергюссон –
самый яркий из всех исполнителей на этом инструменте в кентоновских составах.
Уже упоминавшийся Пит Руголо (кстати, ученик французского академического
композитора Дариуса Мийо), Шорти Роджерс и особенно Боб Греттингер (автор
большинства пьес в знаменитом альбоме «House Of Strings») писали для Кентона
почти классические, импрессионистские композиции, пропитывая их джазовыми
гармониями.
В самом
начале шестидесятых он провозгласил "новую эру современной американской
музыки". 29 марта 1961 года в «Riviera Hotel» в Лас-Вегасе состоялся дебют
нового кентоновского состава. В нем Стэн произвел революционные изменения в
секции медных, введя туда четыре новых, только что изобретенных инструмента –
меллофоны, сочетавшие в своем звучании качества трубы, тромбона и валторны.
Иногда этот состав в литературе именуют «Mellophonium Orchestra». Большинство
"меллофонных" композиций и аранжировок для оркестра писал Джин
Роланд, один из исполнителей на этом инструменте в оркестре Кентона.
Надо
сказать, что в дальнейшем страсть Стэна к новым концептуальным изменениям пошла
на убыль. Зато Кентон обратил внимание на вопросы дистрибуции пластинок
оркестра. Он разорвал многолетний контракт с фирмой «Capitol» и основал
собственное издательство и фирму звукозаписи "Creative World".
Собственные диски и аранжировки он стал рассылать теперь поклонникам своей
музыки по подписке. Сегодня так работает целый ряд лейблов: дорожка,
протоптанная Стэном Кентоном, оказалась здесь весьма плодотворной.
Гастрольная
круговерть продолжалась и в 70-е годы с неослабевающей интенсивностью. Но
постепенно менялся и состав оркестра, где все больше становилось молодых, не
очень пока известных музыкантов, часто – только что со студенческой скамьи.
Менялся и характер гастролей: теперь это чаще были не престижные залы Америки,
Европы или Японии, а университетские клубы. Кентон все больше склонялся к чисто
просветительской деятельности, и в этом качестве Стэну Кентону тоже почти не
было равных. Вот только здоровье начало все чаще подводить музыканта. Он
серьезно болел в начале 70-х годов, а летом 1979 года его настиг удар, затем, в
больнице, последовал еще один, и 25 августа 1979 года выдающегося музыканта не
стало. Ему было только 67 лет.
В
сущности, всю свою творческую жизнь в джазе Кентон посвятил неустанным, порой
спорным, поискам новых путей развития оркестрового джаза. Поискам, которым он
часто давал несколько наивные, высокопарные названия, упорно стремясь найти
источники прогресса в джазовой музыке и, возможно, даже слияния ее с музыкой
классической, европейской, которую Стэн Кентон знал и любил с самого раннего
детства.
Оценивая
его вклад в развитие джаза, нельзя не сказать и об огромном количестве ярких
исполнителей и аранжировщиков, прошедших школу его оркестров. Имена некоторых
из них упоминались выше, но вспомним и других. Как и в классических свинговых
биг-бэндах, с Кентоном сотрудничали и вокалистки. Здесь надо назвать такие
имена, как Анита О'Дэй и, особенно, Джун Кристи, вершина карьеры которой
пришлась именно на годы работы у Кентона. Контрабасист Эдди Шафрански и
перкуссионист Шелли Мэнн. Среди саксофонистов, игравших у Кентона, выделялись
Ленни Нихауз, Арт Пеппер, Дон Менца, Зут Симс и Ричи Камюка. Играл какое-то
время у Кентона и Ли Кониц. Ведущие кентоновские тромбонисты, такие как Фрэнк
Розолино, Карл Фонтана или Кай Уиндинг, играли, в отличие от тромбонистов Эры
свинга, почти без вибрато: это тоже было элементом «фирменного» кентоновского
звучания. Интересно, что почти все «звезды» оркестров Кентона были белыми
калифорнийцами. Многие из них в продолжение своей карьеры стали
основоположниками вест-коуст джаза и некоторых других направлений. Очевидно, и
здесь не обошлось без влияния кентоновской школы.
Он был
знаменит при жизни, увенчан многими заслуженными наградами. Фрэнк Синатра,
например, называл его «наиболее значительной фигурой эры современного джаза». И
хотя сегодня мы слышим это имя реже, чем оно того заслуживает, в наши дни
многие биг-бэнды в самых разных странах говорят со слушателем на языке, основы
которого во многом выработал именно Стэн Кентон.
Источник
– http://jazzquad.ru/
Комментариев нет:
Отправить комментарий