Сегодня АЛЕКСАНДРУ ГРАДСКОМУ исполнилось бы 74 года.

Его называли «дедушкой русского рока», диссидентом от музыки, правдоискателем по жизни и бунтарём-одиночкой.

Из интервью прошлых лет газете "Аргументы и факты":

— Александр Борисович, помните, как петь начали?

— Лет в десять. Но хреново… Ха-ха-ха! Между прочим, в детстве у меня был такой же тонкий голос, как у Робертино Лоретти. Помню, как с песней «Ленин всегда живой, Ленин всегда с тобой» я пришёл пробоваться в хор Дома культуры. И меня даже приняли. Но я её спел один раз только.

— Вы в детстве семь лет занимались скрипкой. Я с трудом представляю Градского-подростка, по шесть-семь часов наяривающего скрипичные гаммы, да ещё живя в коммуналке.

— На самом деле у меня это занимало не так много времени — 2–3 часа. А то, что в квартире живут 38 человек… что делать. Мои родители очень хотели, чтобы я занимался музыкой, а я был маленький — мне было 7 лет. Что я мог «хотеть»?

— Наверное, вы напрочь были лишены простых детских радостей — футбола, дворового хулиганство.

— Нет, я не был ничего этого лишён. Именно поэтому из меня, может быть, и скрипач не получился, так как я тратил не 7–8 часов в день на занятия. Я всегда занимался спортом. Сначала футболом, потом волейболом, борьбой, карате. Даже в шахматный кружок ходил. Тем не менее я закончил музыкальную школу, получил диплом и, видимо, какие-то надежды подавал. Но к тому времени уже появились «Битлз». Было такое глобальное эмоциональное потрясение, что уже ни о какой скрипичной карьере речи быть не могло.

Я был уже взрослый, мама умерла, и я себя чувствовал человеком ответственным. В 14 лет уже играл рок-н-ролл в ансамбле польских студентов «Тараканы», в 16 — организовал собственную группу «Славяне», а чуть позже — группу «Скоморохи», которая первой в СССР сделала рок-программу на русском языке.

— Рок в семидесятые в СССР был под жёстким полузапретом — рокеры, по сути, были «подпольщиками», нелегалами. Благодаря чему к вам пришла такая популярность?

— Благодаря песне Али Пахмутовой «Как молоды мы были», которую я спел, и фильму «Романс о влюблённых», к которому я написал музыку. Востребованность была в такой степени велика, что мне платили высокие гонорары — начиная с 1975 года я был одним из, может быть, двух-трёх самых высокооплачиваемых артистов во дворцах спорта.

Почему? Да потому что я в любом городе мог собрать залы (например, давал 20 с лишним сольных концертов в питерском зале «Юбилейный», где было шесть тысяч мест, — по три концерта в день, итого 18 тысяч человек в день). Сегодняшним гастролёрам такие цифры и не снились, они даже не понимают, что это такое.

— У Александра Градского есть личные законы, которые он никогда не нарушит ни за какие деньги? Так называемые принципы.

— Да полно! Всегда говорить то, что думаешь. Если я хочу говорить, говорю. Если не хочу говорить, не говорю.

— Не раз слышал мнение, что свой великолепный потенциал вы реализовали процентов на 60.

— Глупость абсолютная! Тупость, чушь собачья. Когда люди такое говорят, они имеют в виду реализацию в средствах массовой информации. Но я тогда спрошу… Есть певица Алла Пугачёва (которая всегда весьма и весьма была талантлива).

Если начать разбирать, что она серьёзного сделала после 84-го года, выяснится, что в творческом отношении — 2–3 песни. И всё — за 20 лет работы. А когда мы говорим о ней как о суперзвезде русской эстрады, примадонне, ни у кого сомнений не вызывает, что она «полный вперёд».

Задаю вопрос: почему, если человек за 20 лет ничего не сделал вообще? Она что — спела что-нибудь, как Мария Каллас? Нет. У неё 3–4 песни Минкова, спетые замечательно, есть несколько блестяще сделанных записей в фильме «Король-олень», есть прекрасная работа в моей опере «Стадион», в фильме «Ирония судьбы».

Но всё это к большому искусству — настоящему свершению — отношения не имеет. В чём же тогда дело? Почему же этот человек — безоговорочная суперзвезда № 1? Почему такая суперпопулярность, такой суперинтерес ко всем проявлениям её жизни?

Ответ: а хрен его знает! Причём я тоже называю её № 1, но не знаю почему. И почему я выпускаю пластинку за пластинкой, делаю свершение за свершением в музыке, а критики считают, что я себя не реализовал?

Вы чего? У меня 18 сольных альбомов, три балета, три оперы. Они изданы и регулярно продаются за деньги. Хе! Поставь на моё место Эрика Клэптона, он вообще ни одной пластинки бы не записал, если бы ему самому пришлось машину заводить по утрам при минус 25°.

— А детскую мечту вы реализовали?

— Конечно! Я могу сделать всё, что хочу. Главная мечта заключалась в том, что я должен стать таким умельцем, чтобы для меня не было никаких преград. И я им стал. Я сегодня могу спеть и как Фредди Меркьюри, и как Паваротти. А этого не может сделать ни один певец в мире. Технически.

— Действительно вас можно разбудить в три часа ночи и…

— Да! Ни один певец не может сделать этого циркового номера. Я подчёркиваю, что это во всех смыслах всё равно цирковой номер — спеть одну вещь, как Паваротти, и другую — не хуже, чем Меркьюри.

Это цирк! Но есть ещё какие-то свои вещи, которые я пою только так, как я, и никто их не сможет сделать так, как я. Вот это, наверное, и останется.

Александра Градского не стало 28 ноября 2021 года.