Звезды польского кабаре. Ганка Ордонувна (25.09.1902—8.09.1950).

Польская эстрада. 1920 – 1930-е годы.

Ее называют Ордонка, Княгиннюшка или Женщина-вамп. Певица, актриса, танцовщица. Одна из самых известных звезд польского кабаре.

Ганка Ордонувна (Hanka Ordonówna) или Ордонка, настоящее имя Мария Анна Тышкевичова (Maria Anna Tyszkiewiczowa), урожденная Петрушинска (Pietruszyńska), псевдоним Вероника Хорт (Weronika Hort) – польская певица, автор стихов и текстов песен, танцовщица и актриса. Она родилась 25 сентября 1902 года в Варшаве и умерла 8 сентября 1950 года в Бейруте.

На надгробной плите Ордонки был выгравирован 1902 год, но Анна Мешковска нашла несколько других дат рождения артистки. Согласно словарю «Знаете ли вы, кто это?» под редакцией Станислава Лозы от 1938 года, Ордонувна родилась 11 августа 1904 года. В единственном сохранившемся документе – консульском паспорте, выданном в Тегеране в 1943 году, была записана дата - 23 сентября 1905 года. Некрологи, которые были опубликованы в национальной и эмигрантской прессе, сообщают о 1902 году рождения. Однако, как писала Мешковска в своей книге «Была песня»:

«Скорее всего, она родилась в 1900 году. Или, может быть, даже на год-два позже? Первые упоминания о ее выступлениях относятся к 1916 году. А ей было всего 14-16 лет, когда, будучи ученицей Варшавского балетного училища, она выступала в спектаклях Большого театра, что подтверждается многочисленными источниками».

Она родилась в многоквартирном доме на улице Желязной 68 в Варшаве в семье работника железной дорого Владислава Петрушинского и Хелены, урожденной Беньковской. С 1908 года Ганка посещала балетную школу при Большом театре в Варшаве. Будучи танцовщицей в театре «Sfinks», она стала использовать псевдоним Ганка Ордонувна, который выдумал для неё актер Кароль Хануш (Karol Hanusz). Он говорил: «Как можно называться Марысей, да еще и Петрушинской, и выходить на сцену с таким именем?» Он вспомнил, что только что слушал удивительную декламацию «Reduta Ordon» в исполнении Марии Морской (Maria Morska), отсюда и "Ordonówna". А «Ордонкой» певицу назвал театральный критик Тадеуш Бой-Желеньский (Tadeusz Boy-Żeleński) уже несколько лет спустя в своей рецензии.

В 1918 году Ганка Ордонувна дебютировала в «Sfinks» как певица, вероятно, с песней «Szkoda słów» («Жалко слов») на стихи Артура Тура (Artur Tur). Последний вспоминал об этом годы спустя (цитата из книги "Dymek z papierosa, czyli wspomnienia o sscenkach, scenkach i nadscenkach" под редакцией Казимежа Рудзки, Искры, Варшава, 1959):

«Этот дебют был очень неудачным. Про него можно сказать только так: «Это действительно пустая трата слов». Вспоминается отзыв из этой программы. Известный и уважаемый критик, чье мнение в то время было очень важным, писал: «... а что касается госпожи Ордонувны, то я считаю, что кошек и детей нельзя показывать на сцене. Это был, как несложно догадаться, намек на детскую внешность Ордонки и её очень высокий голос».

В течение года Ганка выступала в театре «Wesoły Ul» в Люблине, где приобрела известность как исполнительница солдатских песен, таких как «O mój rozmarynie» и «Ułani, ułani, malowane dzieci». В этот период у нее завязались романтические отношения с режиссером Янушем Сарнецким (Januszem Sarneckim). Несчастно влюбленная в Сарнецкого, певица попыталась покончить жизнь самоубийством, выстрелив себе в висок; Неудачный выстрел оставил ей шрам, который она прикрыла шляпами.

После распада «Wesoły Ul» Ордонувна вернулась в Варшаву и благодаря заступничеству Кароля Хануша, вернулась в «Сфинкс», где сыграла одну из главных ролей в спектакле «На Луне». В августе 1919 года Ганка стала выступать в варшавском кабаре «Мираж», а когда «Мираж» сгорел переехала во Львов, где пела в кабаре «Багатела» и танцевала в клубе «Ул». С 1920 по 1922 годы Ганка выступала в Краковской опере и театре «Лютния» в Вильнюсе.

В начале 1923 года Ордонувна играла в варшавском кабаре «Станчик», где привлекла внимание эксцентричной поэтессы Зофьи Байковской (Zofia Bajkowska), которая решила дать юной певице жилье и поддержать ее карьеру. Благодаря покровительству поэтессы Ганка впервые выступила 21 июля 1920 года в знаменитом впоследствии кабаре «Qui Pro Quo», с которым почти десять лет (1922–1931) связывала свои жизнь. Как писал Валерий Ястшембец-Рудницкий (цитата из книги «Сигаретный дым, или [...]»):

«В конце программы в «Станчике» начала выступать одна из самых талантливых польских артисток – Ганка Ордонувна, которая, хотя и была еще далека от своей пиковой формы в то время, уже успела прослыть ярким талантом».

Директор варшавского кабаре «Qui Pro Quo» Фредерик Яроши (Fryderyk Járosy) сыграл огромную роль в формировании сценической зрелости Ордонувны. Под его руководством она выработала свой неповторимый стиль, став зрелой актрисой. Яроши также создал других звезд: Стефию Гурскую (Stefania Górska), Зофью Терне (Zofia Terné), Лену Желиховскую (Lena Żelichowska). Анна Мешковска писала о нем в своей книге «Я – Яроши! Всегда одно и то же...":

«После первых успехов «Ордонки», которой в «Qui Pro Quo» не занимался никто из художественного руководства театра, [...] все артисты, выступавшие в театре, стекались к нему. Он внушал доверие, находил время каждому, умел слушать и высказывать критические мнения так, что даже самая капризная звезда соглашалась на сдержанно предложенные изменения в трактовке текста».

Благодаря Яроши Ганка Ордонувна, как заметил один из рецензентов в 1924 году, перестала быть «голой танцовщицей» (танцовщицей топлесс) и стала звездой. Пять лет спустя она была на пике своей карьеры. Людвик Семполиньский писал об этом (цитата из книги «Сигаретный дым, или [...]»):

«Наделенная добрым, крошечным, но хорошо развитым голосом, в определенный период своей бурной карьеры она разрушила его, тем более что всегда была подвержена риску заболевания легких. Его странная гамма осталась: очень низкий бас и тонкие, детские высокие частоты. Следовательно, песня была исполнена в странном ключе – только в ее ключе. [...] Отсюда шли странные вокальные интервалы от грубого низкого до тонкого высокого: именно поэтому ее исполнение каждой песни было специфическим, просто уникальным и в то же время настолько наводящим на размышления, что молодые певцы того времени невольно начинали ей подражать».

Chór Dana i Hanka Ordonówna – «Uliczka w Barcelonie» (Syrena Record)

Когда на сцене легендарного «Qui Pro Quo» Ордонувна исполнила неведомое доселе ритмичное испанское танго «Uliczka w Barcelonie» («Улица в Барселоне»), аплодисменты зрителей были бесконечными. Польский перевод песни был подарен Ордонке таинственным поклонником ее таланта, графом Михалом Тышкевичем (Michał Tyszkiewicz), который вскоре стал ее мужем.

Я знаю улицу в Барселоне,

пахнущую цветущими яблонями,

мне очень нравится гулять по ней,

когда я устаю от шума и суеты в центре города...

Ежи Юранда () вспоминал в своей книге «История смеха»:

«По сей день я отчетливо слышу каждую интонацию ее незабываемого голоса, неожиданные срывы и неожиданные ферматы. По сей день я вижу ее белые, узкие, танцующие руки, которые жили своей самостоятельной жизнью, с помощью которых она смогла добавить в песню все, чего не хватало в тексте. Феномен такой же масштабной, какого не было ни до, ни после неё».

В кинематографе Ордонувна дебютировала ещё в немом кино. Большую известность принесло Ханке исполнение песни «Miłość ci wszystko wybaczy» («Любовь простит тебе все») из фильма «Шпион в маске» (1933), которая стала визитной карточкой певицы. Второй хит, «Na Pierwszy znak» («На первый взгляд»), также взят из этого фильма. Другой фильм, «Parada Warszawy» 1937 года, был компиляцией номеров ревю. Режиссер Конрад Том, который резко заявил, что Ордонка «поет сразу на три голоса», не мог исключить ее из актерского состава.

Она давала многочисленные концерты во многих городах Польши, а также гастролировала за рубежом. Её с восторгом приняли в Париже, Берлине, Вене, Афинах, Бейруте, Дамаске, Иерусалиме, Тель-Авиве, Каире и Риге.

Hanka Ordonówna – «Miłość ci wszystko wybaczy»

В репертуаре Ханки Ордонувны были и еврейские песни. Она тронула своей захватывающей интерпретацией «Mein Jidische Mame», которая звучит с необычайной силой и ясностью. Томаш Мосцицкий писал в своей книге "Kochana stara buda. Театр Qui Pro Quo":

«Фольклор еврейской общины представил на сцене на улице Сенаторской Ганка Ордонувна. Это были песни в аранжировке Хемара. Их тексты хранятся в коллекции библиотеки Ягеллонского университета в Кракове. Чтение этих литературных мелочей убеждает нас в том, что они не имеют никакого отношения к шмонсам. Они были выражением интереса к еврейской культуре во всей ее самобытности».

В 1931 году Ордонка стала женой графа Михала Тышкевича, который также был автором текстов многих ее песен. Их брак изначально рассматривался семьей графа как мезальянс. Хотя в Польше уже были прецеденты, такие как свадьбы Морицкого Потоцкого с Марией Брыдзинской или Анджея Дембиньского с Лодой Халамой, Бридзиньская отказалась от актерской карьеры, и вторые отношения продлились очень недолго. Так же, как и брак графа Эугениуша Доммбского с Полой Негри. 

Ганка же, став графиней, покидать сцену не собиралась. Она продолжала работать в кабаре, а также скакала на лошадях в цирковом ревю. Граф гордился своей необыкновенной женой, но на первое место ставил профессиональную карьеру. Часами он утомлял Ханку рассказами о событиях в Министерстве иностранных дел и не был знаком с обычаями театрального мира. Поэтому, когда ей поступило предложение играть в театрах «Редута» в Варшаве и Муниципальный театр им. Словацкого в Кракове, он отказался уезжать вместе с женой. Работа была для него самым важным делом, о чем он вскоре пожалел. 

От Ордонки потерял голову сам Юлиуш Остерва (Juliusz Osterwa), один из самых выдающихся актёров и режиссёров в истории польского театра. Будучи старше её почти на 20 лет, он считался чрезвычайно красивым мужчиной и привык к победам среди представительниц прекрасного пола. Ордонка поддалась ему, но не воспринимала эти отношения всерьез и вскоре разорвала отношения. Остерва же быстро стряхнул с себя нервный срыв, предложив своей бывшей любовнице шекспировский репертуар.

Юлиуш Остерва.

Под руководством Остервы актриса выступала на сцене в драматических ролях. Диана Поскута-Влодек писала в своей книге: «Каждый день игра повторяется... Театр Юлиуша Словацкого в Кракове 1893-1993":

«Желая во что бы то ни стало уговорить Ордонку сделать карьеру в театре [...], Остерва действительно поставила ее в крайне сложную, проигрышную ситуацию. Зрители ни на минуту не забыли о сценической родословной артистки. [...] Во время выступления выходы на бис сопровождались аплодисментами. Сообщается, что она установила более тесный контакт со зрителями, чем со своими партнерами по сцене. Было написано, и справедливо, что Остерва, приказав ей играть, навредил и Ордонувне, и театру. Сама певица прекрасно знала сложившуюся ситуацию. После одного из представлений «Птицы» Шанявского между ней и Остервой произошла громкая ссора. Она хотела (и умела это делать в совершенстве) управлять своей карьерой самостоятельно».

В 1930-х годах певицу провозгласили величайшей звездой польского кабаре. Ганка Ордонувна записывалась для польских филиалов ведущих европейских звукозаписывающих лейблов, в том числе Parlophone, Odeon, Columbia, Syrena–Electro. После войны большая часть этих записей была опубликована издательством Polskie Nagrania.

Hanka Ordonówna – «Na pierwszy znak»

Как писал Томаш Мосцицкий в процитированной выше книге:

«Ордонувна была известна своим убийственным трудолюбием и феноменальной памятью (она могла запомнить текст, полученный в шесть вечера, и спеть его через два часа) и прекрасной интуицией. Понимая, что голос больше никогда не будет самой сильной частью ее художественного оснащения, она работала над интерпретацией произведения, в том числе со скудной хореографией [...]. Эта хореография была записана фрагментами на пленку, в «Шпионе в маске», она дает примерное представление о том, как Ордонувна двигалась по сцене. Однако он не передает того впечатления, которое произвел на зрителей. Сообщается, что Ордонувна боялась камеры и никогда не была своей на съемочной площадке. Театр был ее стихией».

Интенсивная работа привела к возвращению болезни легких. В 1937 году певица тяжело заболела туберкулезом, от которого сумела выздороветь благодаря интенсивной терапии мужа и врачей. Оправившись от болезни, она давала концерты в Соединенных Штатах, откуда вернулась в Польшу в августе 1939 года. Мечислав Фогг в своей книге «Od palanta do belcanta» вспоминал, как в первых числах сентября 1939 года вместе с Ордонувной, одетой в военную форму, они пели песни раненым солдатам на Гданьском вокзале: "1 сентября мне позвонила Ганка Ордонувна: «Мечу, – взволнованно сказала она мне, – мы будем петь на вокзалах, для раненых солдат!» – и мы пошли".

Hanka Ordonówna – «Milongera»

В течение первых нескольких дней сентября 1939 года она выступала в театре «Тип-Топ». В ноябре 1939 года, по доносу актёра Т. Ортима, певица по обвинению в сотрудничестве с английской разведкой была арестована гестапо. Она была освобождена из тюрьмы на Павяке в феврале 1940 года благодаря вмешательству мужа, гражданина Литвы (король Италии Виктор Эммануил II, который был родственником семьи Тышкевичей, вступил в конфликт с Гитлером). Она уехала в Вильнюс, находившийся тогда под литовской оккупацией, где ее первое выступление в театре на Погуланке стало национальным явлением. Там же, в 1940–1941 годах, она также играла в театре «Лютния» и в Польском драматическом театре.

После аннексии Литвы СССР НКВД арестовал ее мужа за его политическую деятельность – заботу о польских гражданах в Литве от имени польского правительства за рубежом – и депортировал его в Москву. В то же время советские власти обратились к Ордонувне с предложением дать концерты в Москве. После первоначальных колебаний артистка приняла это предложение, от которого не смогла отказаться, надеясь спасти мужа. Ее выступления, которые были прекрасно приняты, были прерваны германо-советской войной (22 июня 1941 года).

Советские власти настаивали на том, чтобы Ганка Орлонувна приняла гражданство СССР. Когда она отказалась, певицу арестовали и сослали в совхоз – свиноводческий комбинат – под Куйбышевым на Волге. Там из-за тяжелых условий жизни к ней вернулась болезнь легких. После освобождения в соответствии с соглашением Сикорского-Майского (30 июля 1941 года) Ордонувна сначала отправилась в театр, который создавался в польском центре в Тоцком, а позже из-за слабого здоровья её направили в Ташкент, где она встретилась с мужем.

Ордонувна занялась организацией помощи детям-сиротам польских ссыльных. После того, как СССР разорвал отношения с польским правительством, семья Тышкевичей была эвакуирована с сиротским приютом через Бомбей в Бейрут, где граф был назначен сотрудником польской миссии в Ливане.

Ордонувнаа была автором сборника стихов «Piosenki, których nie śpiewałem» (1929), нескольких томов собственных песен, сборника песен «Pieśni żołnierskie» («Солдатские песни»), дневника «Zamki na lodie» («Замки на льду») и мемуаров «Tułacze dzieci» ("Бродячие дети"). 

«Бродячие дети» — это трогательная история об этих людях «маленьких по возрасту, но зрелых в страданиях». Ордонка написал ее потому, что «хотя в море несчастий, в которых утонуло человечество, эта история о горстке блуждающих детей — капля, тем не менее, она может дойти до сердец всех тех, кто заботится о лучшем завтра своего ближнего, кто борется за справедливый, милосердный, человеческий мир». Из книги самой запоминающейся фигурой является пятилетняя Казя, которая ожидает похвалы за то, что украла у одной из бабушек немного хлеба и кипятка. Она была вымышленным персонажем, который был собран из нескольких детских судеб.

В годы войны Ганка Ордонувна жила попеременно в Палестине, Индии и Сирии. После войны она поселилась в Бейруте, где вместе с Ежи Петерсбурским дала свой последний концерт. Тяжело заболев туберкулезом, она окончательно отошла от сценической жизни, начала писать мемуары и посвятила себя живописи.

. 8 сентября 1950 года певица скончалась от тифа, заразившись от своего мужа, который помогал беженцам во время эпидемии.

На ее могиле в Бейруте написано:

Śp. Maria Hanna Tyszkiewiczowa Hanka Ordonówna Ur. 25 IX 1902 zm. 8 IX 1950 Tyś jest ucieczką moją od uciśnienia zachowasz mię i piosenkami radosnego wybawienia uraczysz mię Ps. XXXII. 7.

Покойная Мария Ханна Тышкевичова Ганка Ордонувна р. 25 сентября 1902 умерла 8 сентября 1950   Ты мое убежище от угнетения, и ты сохранишь меня песнопениями радостного избавления (Пс. XXXII, 7).

Анна Мешковска владеет несколькими ценными памятными вещами Ганки Ордонувны, которые были подарены ей Тадеушем Виттлином, автором книги «Певец из Варшавы. Ганка Ордонувна и ее мир». Среди них консульский паспорт, фотографии и фрагменты ее дневника, который велся довольно бессистемно в 1946–1949 годах. Большая его часть была вырезана ножницами лично ее мужем, Михалом Тышкевичем.

В июне 1960 года, за два месяца до своей смерти, Фредерик Яроши записал памятную передачу для Радио Свободная Европа в Лондоне. Разговор зашел вокруг книги «Сигаретный дым» под редакцией Казимежа Рудского, изданной в Польше. Яроши вспомнил выступление Ордонувны в Париже:

«[...] Ордонка выступала в Париже один раз и имела большой успех. В театре Арк-ан-Сьель, в Пасси. После ее концерта рецензент «Фигаро» написал: «Если бы родным языком госпожи Ордон был французский, она бы покорила мир».

По инициативе Ежи Вальдорфа в 1990 году прах певицы был перевезен в Варшаву и захоронен на Аллее Заслуг в Повонзках. В том же году именем Ордонувны была названа начальная школа No 209 в Варшаве.