«Двадцать второго июня, ровно в четыре часа…». Песня Бориса Ковынева, ставшая народной. (1941).

Больше полувека считалось, что первую песню Великой Отечественной войны сочинил народ, - даже в песенниках «Прощальную» подписывали народной. И лишь в 2003 году удалось установить: эти строки сложил поэт Борис Ковынев.

Российский искусствовед Юрий Бирюков, работая над передачами телевизионного цикла «Песня далекая и близкая», наткнулся на очень интересную информацию, которую потом опубликовал в журнале «Родина»:

«Поэт-песенник Сергей Красиков, редактор литературно-художественного альманаха «Поэзия», рассказал, что стих «Двадцать второе июня» в числе других принес ему однажды поэт Борис Ковынев и предложил опубликовать в разделе произведений, родившихся в годы войны, - рассказывает искусствовед. - Ковынев показал вырезку из фронтовой газеты со стихотворением, подписанным его фамилией. Однако члены редколлегии сочли текст примитивным и отказали в публикации.

Марк Бернес – «22 июня, ровно в 4 часа».

Эта популярнейшая песня родилась в Украине в первую неделю войны. Кто положил стихи на мотив «Синего платочка» (композитор Ежи Петербургский), неизвестно. Но первым «Прощальную» услышал и записал в свой блокнот боец Немчинов 29 июня. А уже через месяц она стала по-настоящему народной».

Как выяснил искусствовед Бирюков, есть еще одно стихотворение полтавского поэта, ставшее народной песней. В фондах Российской государственной библиотеки он отыскал несколько сборников и газет со стихами Ковынева, и среди них был «Авиамарш»:

Там, где пехота не пройдет

И бронепоезд не промчится,

Угрюмый танк не проползет,

Там пролетит

стальная птица…

В 1927 году это стихотворение почти одновременно опубликовали газеты «Гудок» и «Красная звезда». Песня пошла в народ, снова потеряв имя автора.

К сожалению, о самом авторе известно мало. До войны Борис Константинович был довольно известным поэтом. Закончил литературный факультет ВХУТЕМАСа (высшие художественно-технические мастерские в Москве). Первая его книжка стихов вышла в 1925 году. Вторая - «Последний из могикан» - в 1926-м. Одну из них рекомендовал к печати Максим Горький. А еще известно, что Ковынев дружил с Есениным.

Детская хоровая капелла – «На лыжах» (Музыка: Юрий Богословский. Слова: Борис Ковыневю Исполняет: Детская хоровая  капелла ЦДХВ детей п/у В. Соколова).

После войны поэт печатался реже, ходили слухи, что даже сидел в тюрьме. А в 1970 году он умер.

«С трудом отыскал я его заброшенную, заросшую травой могилку на Ваганьковском кладбище, - писал Юрий Бирюков. - Но так и не сумел пока найти хотя бы его фотографию, чтобы поместить в моей книге «Распятые авторы знаменитых песен».

Борис Ковынев родился под Полтавой в селе Марьевка. Корреспонденты «КП» решили попытать счастья: а вдруг удастся еще что-то узнать о забытом поэте у него на родине? Увы, ни один житель Марьевки даже не слышал ни фамилии Ковынев, ни Ковань (такую при рождении получил от отца Борис Константинович). Да и в сельсовете удивились нашему вопросу.

Зато в Полтаве удалось отыскать жену краеведа Петра Ротача, который раньше по крупицам собирал информацию о Ковыневе и даже переписывался с его женой в Москве. Она подтвердила, что поэт действительно родился в Марьевке в 1903 году. Его отец вернулся с российско-японской войны инвалидом и работал в акцизном ведомстве. Вскоре семья переехала в соседнее село Милорадово. Там Борис закончил начальную школу и поступил в Полтавское реальное училище. Сейчас в этом здании находится политехнический техникум.

«В войну в реальном училище расположился госпиталь. После бомбежки от него остались только стены, все архивы сгорели. Лишь в 1977 году здание реконструировали, - рассказала «КП» замдиректора техникума Людмила Стрелько. – Мы поднимали городские архивы и узнавали имена известных учеников училища, но про Ковынева информации не нашли».

Этому есть объяснение: вскоре после поступления в училище Борис вместе с родителями уехал в Тифлис и больше на родину не приезжал. После Октябрьской революции, в 1920 году, Ковынев стал организатором комсомольской ячейки, а затем — секретарём райкома комсомола в городе Боржоми. В 1921 году был делегатом IV Всероссийского съезда комсомола. Там, в Грузии, он начал писать. В 1923 году первые стихи Ковынева появились в газетах «Рабочая правда» (Тифлис) и «Рабочая Москва» (Москва). В 1924 году Борис Ковынев переехал в Москву

«Детские годы, проведенные в Украине, оставили след на всей моей жизни и творчестве, - писал поэт на склоне лет. - Только я научился читать, как сразу увлекся произведениями Шевченко. В 8 лет под впечатлением и сам попробовал написать что-то».

Жена Ковынева писала полтавскому краеведу, что Борис из-за тяжелой болезни 10 лет был прикован к постели, очень рвался на родину: «В бессонные ночи часто рассказывал про детство и с восхищением вспоминал свою Милорадовку».

Недавно довелось прочитать очень интересное исследование историка и журналиста Сергея Смолянникова в еженедельнике «2000». В поисках авторов памятной для всех ветеранов ВОВ песни «Двадцать второго июня…» журналист открыл имя автора песни, которая долгое время считалась народной. Приятно, что им оказался наш земляк и известный советский поэт Борис Ковынев.

Но передадим слово первоисточнику:

«Уже неделю шли бои как на новой, так и старой, до сентября 1939-го, границе — т. н. «линии Сталина». Уже не только высшему руководству страны стало понятно, что война будет затяжной и кровопролитной...

Уже «Священная война» как гимн стойкости и отваги заполнила эфир, как вдруг 29 июня из репродукторов раздались известные ныне слова на не менее известный мотив:

Двадцать второго июня,

Ровно в четыре часа,

Киев бомбили, нам объявили,

Что началася война!

Итак, известна дата первого исполнения — 29 июня. Как историк, поставивший перед собой задачу разгадать тайну этой популярной песни, первый ответ я получил. Хотя не скрою, определенный, я бы сказал даже, профессиональный интерес проявляют к «Прощальной» и другие исследователи из России и Польши. Но главный след песни, тем более песни о Киеве, найден как раз в Матери городов русских — в столице Украины.

Работая в архивах, обратил внимание на папку «Песни военных лет — переделанные из мирных». Она заинтересовала меня настолько, что я пересмотрел огромное количество нотных листов и партитур. И вот — удача!

В одном из политдонесений Юго-Западного фронта сообщалось: «...Красноармеец Н.И. Немчинов из ансамбля песни и пляски Киевского особого военного округа перед бойцами, убывающими на фронт на Киевском вокзале, 29 июня с. г. исполнил новую песню Е. Петерсбурского (Петербургского) «Прощальная», которую командиры и бойцы встретили с воодушевлением, просили переписать слова, а исполнять они ее будут на позициях уже сами, так как мотив ее им знакомый...» В той же папке лежал и нотный лист с мелодией данной песни. В меру своих музыкальных возможностей я напел «Двадцать второго июня...» и получил... «Синий платочек». Тут же, в папке, лежала и партитура «Синего платочка»...

У большинства песен два автора — композитор и поэт. Композитор нам известен. Кто же поэт? В «Энциклопедии советской песни» указано: «Песня «Двадцать второго июня ровно в четыре часа», протяженностью 1 мин. 47 сек. написана на музыку Е. Петербурского, слова народные, в 1941 г.

Описание: «...Киев бомбили, нам объявили, что началася война...» И все.

Лишь после кропотливых поисков удалось выяснить, что песня с настоящим названием «Прощальная», которое не прижилось, поскольку навевало самые грустные мысли (война как-никак), но с «народным именем», утвержденным в Москве, — «Двадцать второго июня, ровно в 4 часа», — была сочинена известным (!) советским поэтом Борисом Ковыневым на музыку популярного вальса Ежи Петерсбурского «Синий платочек». Впервые она исполнялась на Украине бойцом Н.И. Немчиновым 29 июня 1941 г., после чего мгновенно распространилась по всей стране».

Благодаря многолетним исследованиям историков-музыковедов Юрия Бирюкова и Марины Смородинской удалось узнать, что в первый день войны поэт Ковынев написал стихотворение «Двадцать второго июня» и опубликовал его в газете Юго-Западного фронта.

Со временем Ковынев забыл об этом, а когда в 1943-м пришел к редактору литературно-художественного альманаха «Поэзия» Сергею Павловичу Красикову и показал вырезку со своим стихотворением, подписанным его фамилией, и попросил сравнить с известной песней, ему было отказано в авторском праве, поскольку та уже считалась народной. Так и объявляли: песня «Двадцать второе июня», музыка и слова народные...

А ведь имя Бориса Константиновича Ковынева было очень известно до войны. Его сборники стихов рекомендовал к печати Горький. Кроме ставшего популярным «Авиамарша» Ковыневым были написаны стихи к песням, ставшим легендами: «По долинам и по взгорьям», «Песня о встречном», «Называют меня некрасивою» и др. В 1925—1930 годах основной темой стихов, поэм и рассказов Ковынева стала тема международной солидарности рабочего класса: сборники «Стихи о борьбе и застенках» (1925, совм. с А. Тайгиным), «Глаза индуса» (1927, совм. с Б. Савранским), «Повесть о негритенке» и «Повесть о капитане и китайчонке Лане» (1928, совм. с Д. Алтаузеном). В соавторстве с А. Ясным и Алтаузеном Ковынев написал повесть в стихах «Ленинский наказ» (1925) — о классовой борьбе в деревне, о создании первых кооперативов; в 1927 в соавторстве с Б. Савранским — повесть в стихах «Андрей Бывалов». В 1930 был опубликован сборник «Солнце взрослых», в 1936 — сборник «Утверждение». Избранные стихи и поэмы Ковынева вошли в сборник «Искусство полета» (1959), в котором поэт «славит труд, творящий жизнь и счастье».

Борис Константинович Ковынев (1903 - 1970).

Автор песни, ставшей вечным символом 1941 года, умер в нищете и забвении.

«Из письма полярника Григория Дмитриевича Плотникова Дмитрий сотруднику «Российской газеты» Дмитрию Шеварову».

- Добрый день, Дмитрий Геннадиевич! Читаю Ваши статьи и радуюсь. Радуюсь тому, что еще не все в этом мире бушующем потеряно. Помогите мне вернуть русской поэзии и читателям имя Бориса Константиновича Ковынева - настоящего русского самородка.

Я познакомился с ним в 1968 в Москве. Борис Константинович жил в однокомнатной квартире в доме на Кленовом бульваре. В то время он уже семь лет был прикован к постели, очень бедствовал. Левая сторона - рука и нога - были парализованы. Правую руку он немного поднимал вверх, и ей он выводил мне автограф на своих книгах. Жена не работала - ухаживала за ним. Ковынев был членом союза писателей, но ни рубля помощи от этого союза он не получил. Его жене, Елене Борисовне Долиной, отказали в пенсии по уходу за тяжелобольным. А друзья?

Друзья приезжали редко. Поэтому мой приезд он ожидал с нетерпением.

Я родом с Северного Кавказа, и Борис Константинович с особым интересом слушал мои рассказы о нравах и обычаях горцев. А он читал мне свои стихи. Я каждый раз просил его почитать стихотворение "Скрипка". Это его коронный номер. В Советском Союзе эти стихи не печатались.

Сейчас в Интернете можно встретить слух, что Ковынев сидел. Да ни в каком лагере он не сидел!

Незадолго до своей смерти Борис Константинович подозвал меня, внимательно посмотрел и говорит:

- Гриша, это я написал: "Двадцать второго июня, ровно в четыре часа, Киев бомбили, нам объявили, что началася война..."

На моем лице было не только изумление. Я знал, что это - народное! Вся страна знала.

Тогда Елена Борисовна, жена Бориса Константиновича, достала из шкатулки пожелтевшую газету. Я прочел полный текст этого стихотворения. Внизу подпись - Борис Ковынев.

А дело было так. В начале войны Борис Константинович отвез свое стихотворение "Двадцать второго июня..." в газету. Талантливый композитор Борис Прозоровский написал на эти стихи песню на мотив "Синего платочка". Песню подхватили, и она стремительно понеслась во все уголки.

В этой ситуации кто думал об авторе? Да этим вопросом никто не интересовался, все думали, что песня народная.

А ведь до войны Ковынев не был безвестным провинциальным автором. Он переписывался и встречался с Горьким. Борис Ковынев - автор слов песни, которая почти каждый день звучала по радио - "Стальная эскадрилья" ("Авиамарш"). Поэтому так трудно понять, почему поэта так быстро вычеркнули из памяти.

Умер Борис Константинович 3 марта 1970 года. Похоронен на Ваганьковском кладбище. Я обложил его могилу мрамором. Сначала ухаживал, потом был длительный перерыв - я работал в Антарктиде инженером по эксплуатации самолетов и двигателей. Мне довелось участвовать в семи антарктических экспедициях.

В свою первую экспедицию мы зашли на теплоходе "Башкирия" на Канарские острова. Купил магнитолу. Вечером вышел на верхнюю палубу корабля. Включаю приемник. И вдруг - звучит музыка и слова такие знакомые:

В каждом сердце есть

стремленье выше,

В каждом сердце

не доплакан плач.

В ресторане на эстраду вышел

Нищетой обглоданный скрипач...

Боже мой! Да это же - "Скрипка" Бориса Константиновича! Можно ли после этого уснуть?.."

Составлено на основании материалов, найденных в интернете.