История рок-музыки в 500 песнях. «Mama He Treats Your Daughter Mean» by Ruth Brown.

Hickey A. "A History Of Rock Music in Five Hundred Songs" (2018).

Добро пожаловать на тринадцатый эпизод «Истории рок-музыки в пятистах песнях». Сегодня мы рассмотрим песню Рут Браун «Mama He Treats Your Daughter Mean» («Мама, он обращается с твоей дочерью подло»).

Для этого подкаста я использовал несколько книг. Одна из них, о которой я раньше не говорил, — это «Blue Rhythms: Six Lives in Rhythm and Blues» Чипа Дефаа.

Информация о «Drinking Wine Spo-De-O-Dee» частично взята из книги «Невоспетые герои рок-н-ролла» Ника Тошеса. Эта книга считается классикой, но предостережение — она была написана в 70-х годах, и Тошес явно принадлежит к школе рок-журналистики Лестера Бэнгса, что в современных терминах означает, что он иногда бывал излишне оскорбительным, чтобы посмеяться.

Большая часть информации, которую я использовал, взята из интервью с Рут Браун и Ахметом Эртеганом в книге Арнольда Шоу «Honkers & Shouters: The Golden Years of Rhythm and Blues», одной из самых важных книг о ритм-энд-блюзе начала 50-х годов.

Хотя я часто подчеркивал, что ритм-энд-блюз 50-х годов — это не то же самое, что «блюз», как думает большинство людей, между ними все же была очевидная связь (как и следовало ожидать от названия), и иногда они были связаны друг с другом больше, чем вы думаете. Таким образом, Рут Браун, которая была воплощением ритм-н-блюзовой певицы, получила свой первый хит в поп-чартах с песней, которая не могла не быть вдохновлена блюзом.

Для истории «Mama He Treats Your Daughter Mean» мы должны вернуться в 1920-е годы к Слепому Лимону Джефферсону. Джефферсон был одним из самых замечательных гитаристов своего поколения и в первую очередь блюзменом, но его игра на гитаре повлияла почти на каждого кантри-музыканта, который пришел позже. К сожалению, он записывался на Paramount Records, лейбле с худшим качеством звука в 20-х и 30-х годах (что, учитывая общее качество звучания тех ранних записей, о чем-то говорит).

Одной из его песен была «One Dime Blues», которая является типичным примером его стиля:

Blind Lemon Jefferson - «One Dime Blues» (Recorded in Chicago, IL, circa October, 1927).

Понимаете, что я имею в виду, когда говорю о великолепной игре на гитаре и действительно паршивом качестве звука?

Позже эту песню подхватил другой великий слепой блюзмен, Слепой Вилли МакТелл (Blind Willie McTell).

МакТелл является примером того, как белые любители черной музыки умудряются упускать из виду музыкантов, которых они любят, и пытаться превратить их в то, кем они не являются. Значительная часть записей МакТелла была сделана Джоном и Аланом Ломаксами для Библиотеки Конгресса, но если вы послушаете эти записи, вы увидите, как Ломаксы убеждали МакТелла играть музыку, которая сильно отличалась от песен, которые он обычно играл — когда он был коммерческим блюзовым певцом, они хотели, чтобы он исполнял традиционные народные песни и пел политический протестный материал и, по сути, был еще одним Ледбелли (певцом, на которого он был немного похож как музыкант, в основном потому, что они оба играли на двенадцатиструнной гитаре). Он сказал, что не знает ни одной песни протеста, но играл для них различные народные песни, хотя они не входили в его обычный репертуар.

Слепой Вилли МакТейл

Очень важно понимать то, как белые коллекционеры черной музыки искажали ее. В конце концов, я белый человек, который любит черную музыку, но не связан с культурой, которая ее создала, так же, как и Ломаксы. И самое последнее, что я хочу сделать, это создать впечатление, что мое мнение является окончательным и что последнее слово в этих вещах должно быть за мной.

Но главное, что делали Ломаксы, когда собирали свои записи, это то, что они брали искушенных артистов, которые зарабатывали на жизнь тем, что играли перед довольно требовательной толпой, и заставляли их играть музыку, которую Ломаксы считали типичной черной музыкой, а не музыку, которую эти музыканты обычно играли и которую обычно слушала их аудитория. Поэтому они попросили МакТелла исполнить песни, которые он знал, такие как «The Boll Weevil» и «Amazing Grace», потому что считали, что они должны собирать эти песни, а не заставлять его исполнять свой собственный материал.

Другими словами — представьте, что вы певец и автор песен в Британии в наши дни. Вы играете в клубах уже несколько лет, у вас есть репертуар песен, которые вы написали, и которые нравятся публике. Вы получаете большой прорыв со звукозаписывающей компанией, идете в студию, и продюсер настаивает на том, чтобы вы спели «Itsy-Bitsy Spider» и гимн, который вы должны были спеть на школьном собрании, например, «All Things Bright and Beautiful». Вы, вероятно, могли бы исполнить их, но вам было бы интересно, почему они не позволяют вам петь ваши собственные песни, и что подумают слушатели о том, что вы поете такие вещи, и кто их купит. Но, с другой стороны, деньги есть деньги, и вы даете людям, которые платят вам, то, что они хотят.

Так случилось со многими чернокожими музыкантами в тридцатых, сороковых и пятидесятых годах, когда богатые белые мужчины платили им за то, чтобы они играли музыку, которую они считали незамысловатой. Это то, что мы увидим, особенно в конце пятидесятых, когда музыканты будут путешествовать из США в Великобританию, и такие люди, как Мадди Уотерс, обнаружили, что их английская аудитория не хочет видеть, как кто-то играет на электрогитарах и исполняет соло — англичане думали о блюзе как о разновидности народной музыки, и хотели видеть бедного чернокожего издольщика, играющего на акустической гитаре. И Мадди дал этой своей аудитории.

Но версия МакТелла «One Dime Blues», переименованная в «Last Dime Blues», была не такой. Это была музыка, которую он играл обычно, и это был небольшой хит:

Blind Willie McTell – «Last Dime Blues» (1949)

И эта строчка, которую мы только что услышали: «Мама, не относись к своей дочери подло», вдохновила на создание одной из самых важных записей раннего рок-н-ролла.

Рут Браун сбежала из дома, когда ей было семнадцать лет — она хотела стать певицей и сбежала с трубачом Джимми Брауном, за которого вышла замуж и чье имя сохранила, хотя брак продлился недолго.

Она, как и многие ранние звезды R&B, о которых мы говорили, присоединилась к группе Лаки Миллиндера, но это продолжалось недолго. В то время в группе Миллиндера уже было два вокалиста, и первоначальный план состоял в том, чтобы Браун путешествовала с группой в течение месяца и изучала, как они работают, а затем присоединилась к ним на сцене. Она путешествовала с группой в течение месяца, но ее выгнали, как только она вышла на сцену.

В свой первый вечер Рут исполнила две песни с группой, выступая вживую, и, по-видимому, очень понравилась публике, но это было все, что она должна была сделать на этом шоу. И поэтому, когда она вынесла на сцену газированные напитки для других музыкантов, которые все еще выступали, Миллиндер сказал: «Я нанял певицу, а не официантку — вы уволены. И, кроме того, ты все равно плохо поешь».

Более того, Миллиндер отказался заплатить ей, утверждая, что у Рут была бесплатная комната и питание от него в течение месяца, так что это она должна ему денег. У Браун не было возможности вернуться домой из Вашингтона. Она застряла…

Но то, что должно было стать для нее трагедией, оказалось тем, что изменило ее жизнь. Рут Браун попала на прослушивание к Бланш Кэллоуэй, сестре Кэба, которая в то время управляла клубом.

Ну, это я сейчас говорю, что Бланш Кэллоуэй была сестрой Кэба, хотя в то время было бы более уместно сказать, что Кэб Кэллоуэй был ее братом. У Бланш Кэллоуэй была успешная певческая карьера, начавшаяся еще до карьеры ее брата, и она записала такие песни, как эта:

Blanche Calloway and her Joy Boys – «Just a Crazy Song» (Recorded in Camden, NJ at Victor's church building Studio 2 on March 27, 1931).

Песня была записана за несколько месяцев до прорывного хита ее брата «Minnie The Moocher», который популяризировал припев «Hi de hi, ho de ho». Бланш Кэллоуэй была не первой, кто спел эту песню – Билл «Bojangles» Робинсон записал ее за месяц до этого, хотя и в совершенно другом стиле – но именно сестра подсказала Кэбу эту идею. Она была успешным бэнд-лидером до своего брата, а в ее группе Joy Boys играли такие музыканты, как Кози Коул и Бен Уэбстер, которые позже стали одними из самых известных в джазе.

Бланш Кэллоуэй была первой женщиной, возглавившей мужскую группу, и ее группа регулярно входила в десятку самых влиятельных групп начала 30-х годов. И это было далеко не единственное ее достижение — в последующие годы Бланш стала заметной в Демократической партии и, как активистка движения за гражданские права, основала Afram, косметическую компанию, которая производила косметику для чернокожих женщин и была одним из самых популярных брендов семидесятых.

Но несмотря на то, что в тридцатые годы группа Бланш Кэллоуэй была очень популярна, в конце концов она распалась. Есть две истории об этом событии, и, возможно, обе правдивы. Одна из историй заключается в том, что мафия, которая контролировала живую музыку в 30-х годах, решила, что нет места для двух групп во главе с Кэллоуэями, и поддержала ее брата, лишив Бланш возможности давать концерты. Другая история заключается в том, что во время гастролей в Миссисипи она пользовалась общественным туалетом, предназначенным только для белых, и пока она сидела в тюрьме за это, один из участников группы сбежал со всеми деньгами коллектива, что привело к его роспуску.

Бланш Кэллоуэй

Как бы то ни было, Бланш Кэллоуэй занялась клубным менеджментом, и именно в ее клуб пришла Рут Браун, отчаянно нуждаясь в работе. Сначала Кэллоуэй сказала, что пока не нуждается в новых певцах, но, впечатленная талантом девушки, позволила Рут петь в клубе, пока та не заработает на билет домой.

И именно в этом клубе Руд Браун услышал Уиллис Коновер, который был удивительной фигурой — он вел джазовую программу на радиостанции «Голос Америки», которая транслировала пропаганду в Восточном блоке во время холодной войны, но благодаря этому ему удалось поднять авторитет многих величайших джазовых музыкантов того времени. Он также был главной фигурой в раннем научно-фантастическом фэндоме — книга его переписки с Г. Ф. Лавкрафтом теперь доступна. Коновер сразу же был впечатлен пением Рут Браун — настолько впечатлен, что выбежал звонить Ахмету Эртегюну и Хербу Абрамсону с предложением подписать с ней контракт (Эртегюн и Абрамсон были основателями нового звукозаписывающего лейбла Atlantic Records,).

Мы немного говорили о том, что белые люди в раннем R&B обычно были теми, кто в некотором роде находился на границе американских представлений о белой расе — и это то, что станет еще более важным по мере развития сюжета — но это, безусловно, было верно в отношении Ахмета Эртегюна. Эртегюн считался белым по тогдашним стандартам в США, но он был турецким мусульманином, и поэтому не принадлежал к тем, кого белая культура считала своими по умолчанию.

Ахмет Эртегюн

Кроме того, он был очень обеспечен. Его отец был послом Турции в Соединенных Штатах, и хотя юный Ахмет якобы изучал средневековую философию в Джорджтаунском университете, на самом деле он проводил большую часть своего времени в музыкальном магазине Милта Габлера. У него и его брата Нешуя было более пятнадцати тысяч джазовых пластинок, и, чтобы увидеть черных музыкантов, они часто посещали в такие места, как Новый Орлеан и Гарлем. В конце концов Ахмет решил, что собирается создать свою собственную звукозаписывающую компанию, выпускающую джазовые пластинки. Он получил финансирование от своего стоматолога и нанял Херба Абрамсона, одного из протеже стоматолога, в качестве партнера в фирме. Вскоре, следуя за рынком они перешли от своего первоначального плана создания джазовых записей к новому плану создания блюза и R&B.

Первые несколько записей Atlantic с участием таких людей, как Professor Longhair, хотя и были хорошими, не были особенно успешными. Но затем компаньоны выпустили «Drinking Wine Spo-De-O-Dee» Стика МакГи:

Stick McGhee – «Drinkin’ Wine, Spo-Dee-O-Dee» (Atlantic Records, 1949).

Эта пластинка — еще одна из тех, которые люди называют «первой рок-н-ролльной записью», и это была чистая удача для Atlantic — МакГи записал почти идентичную версию двумя годами ранее, для лейбла под названием Harlem Records. Первоначально песня была несколько другой — до того, как МакГи записал ее для Harlem Records, вместо того, чтобы петь spo-de-o-dee, он пел слово из четырех слогов, первые два слога которого были mother, а последние два помещали этот подкаст в раздел только для взрослых на iTunes; В то время как вместо того, чтобы спеть «Mop Mop», он спел «Goddam».

Stick McGhee – «Drinkin' Wine Spo-Dee-O-Dee» (Harlem Records, 1949).

Лейбл Harlem Records поступил мудро, заставив МакГи смягчить текст, но пластинка начала набирать обороты только после того, как оригинальный лейбл вышел из бизнеса. Эртегюн был знаком с братом МакГи, известным блюзовым музыкантом Брауни МаГги, и позвонил ему, чтобы связаться со Стиком. Они попросили Стика переделать запись, придерживаясь как можно ближе к оригиналу, и поспешили выпустить ее. Результат имел огромный успех, и в нем были кавер-версии Лайонела Хэмптона, Вайнони Харриса и многих других музыкантов, о которых мы говорили здесь. Atlantic Records был на коне, и хотя у Стика МакГи никогда не было другого хита, Atlantic теперь знала, что прото-рок-н-ролльный стиль ритм-энд-блюза был тем, что от неё ждали.

Поэтому, когда Херб Абрамсон и Ахмет Эртегюн увидели Рут Браун, они сразу поняли: во-первых, это певица с огромным коммерческим потенциалом, а во-вторых, если она собирается записываться для них, то ей придется изменить свой стиль...

Рут Браун

Но Рут Браун так и не попала на свою первую сессию звукозаписи. По пути в Нью-Йорк вместе с Бланш Кэллоуэй, которая стала ее менеджером, девушка попала в автокатастрофу и пролежала в больнице год. Какое-то время она думала, что ее шанс упущен, но когда она поправилась настолько, что смогла пользоваться костылями, ее пригласили на сессию звукозаписи.

Это не должно было стать для Браун сессией, это был просто способ облегчить ей возвращение в карьеру — Atlantic собирались просто познакомить Рут со студией, чтобы певица чувствовала себя более комфортно, когда придет время записывать альбом. Сессия состояла в том, чтобы записать несколько треков для радиошоу «Cavalcade of Music», в котором рассказывалось об американских композиторах. Треки записывала группа Эдди Кондона, и все, что Рут Браун должна была делать, так это смотреть.

Но затем Ахмет Эртегюн решил, что, пока она там, они могли бы сделать пробную запись Браун, просто чтобы посмотреть, будет ли ее голос звучать прилично. Херб Абрамсон, который продюсировал большинство ранних записей Браун, перечислил несколько песен, о которых она могла бы знать. Рут сказала, что знает песню Расса Моргана «So Long». Группа придумала грубую аранжировку и приступила к записи. Однако после нескольких тактов Сид Кэтлетт, барабанщик — один из величайших джазовых барабанщиков, работавший с Луи Армстронгом, Диззи Гиллеспи, Дюком Эллингтоном и Бенни Гудманом — остановил сессию и сказал: «Подождите минутку. Давайте вернемся назад и сделаем это правильно. Ребёнок может *петь*!"

И Браун, конечно, смогла. Пластинка, которая первоначально задумывалась просто как тест или, в лучшем случае, как трек, который должен был вписаться в пакет для «Cavalcade of Music», вместо этого была выпущена в качестве сингла «Ruth Brown as heard with Eddie Condon's NBC Television Orchestra»

Ruth Brown – «So Long» (1949).

«So Long» стал хитом, а следующий за ним «Teardrops From My Eyes» стал большим хитом, достигнув первого места в R&B чартах и оставаясь там в течение одиннадцати недель. «Teardrops From My Eyes» была песней в быстром темпе, и на самом деле это не то, что нравилось Браун — но нельзя отрицать, что у нее был навык работы с такого рода материалом, даже если это было не то, что она пела бы по собственному выбору:

Ruth Brown - Teardrops From My Eyes (1950).

Песня была выбрана для нее Абрамсоном, который продолжал отвечать за записи Брауна до тех пор, пока его не призвали на Корейскую войну. Это была стратегия, которую Atlantic использовала со многими артистами, которые стали популярными на лейбле в 1950-х годах, и которую всегда отстаивал Эртегюн — брать чернокожих музыкантов и заставить их записываться в более фанковых, более ритм-ориентированных стилях.

В случае с «Teardrops From My Eyes» это потребовало большой работы — Браун потратила неделю на репетиции с Луисом Тумбсом, автором песни, и разработку аранжировки — и это в то время, когда большинство хитовых записей были либо головными аранжировками, отработанными за полчаса в студии, либо песнями, которые были отточены месяцами живых выступлений. Потратить неделю на работу над песней для записи было крайне необычно, но это было частью этики Atlantic — убедиться, что музыканты чувствуют себя полностью комфортно с песней и друг с другом перед записью. По этой же причине в течение следующих нескольких десятилетий вокалисты Atlantic также играли на инструментах на своих собственных записях, даже если они не были лучшими инструменталистами — идея заключалась в том, что певец должен быть тесно вовлечен в ритм записи.

Херб Абрамсон

Для Рут Браун это сработало даже лучше, чем для большинства этих артистов. «Teardrops From My Eyes» был продан миллионным тиражом — впервые для Atlantic. Или, по крайней мере, он рекламировался как проданный миллион копий — Херб Абрамсон позже утверждал, что все звукозаписывающие лейблы сильно преувеличивали свои продажи.

Но самым большим хитом Браун стала ее третья песня «Mama He Treats Your Daughter Mean», которая была одной из немногих ее записей, попавших в поп-чарты, достигнув 23-го места. В то время Браун не считала эту пластинку одной из лучших, но двадцать лет спустя в интервью она говорила, что не может выступить на концерте, не исполнив эту песню.

Песня также имела значение для Браун, потому что позволила певице вступить в профсоюз музыкантов. Вокалисты, в отличие от инструменталистов, не обязательно должны были быть членами профсоюза. Но в песне «Mama, He Treats Your Daughter Mean» была заметная партия тамбурина, которую Браун исполнила вживую. Это сделало ее инструменталисткой, а не просто вокалисткой, и поэтому Браун стала членом профсоюза.

Ruth Brown – «Mama, He Treats Your Daughter Mean» (1953, #1 R&B hit for 5 weeks).

Джонни Уоллес и Герберт Лэнс написали эту песню после того, как услышали блюзового певца, играющего на улице в Атланте. Песня, которую играл блюзовый певец, почти наверняка была «Last Dime Blues» и содержала строчку, которую они услышали, как «Мама, он обращается с твоей дочерью подло».

Рут Браун изначально не хотела записывать песню — изначально песня была представлена ей как гораздо более медленный блюз — но Херб Абрамсон увеличил темп до чего-то близкого к темпу «Teardrops From My Eyes», превратив песню в яркий пример раннего рок-н-ролла. Влияние песни можно услышать, например, в песне «Work With Me Annie» Хэнка Балларда и The Midnighters, вышедшей два года спустя:

The Midnighters – «Work With Me Annie» (1957, #1 R&B hit for 7 weeks).

Браун всегда утверждала, что причина большего успеха этой песни, чем других ее записей, была связана с бубном — или, точнее, из-за того, как она играла на бубне вживую, используя флуоресцентный расписной бубен, который сверкал, когда она ударяла по нему. Это, по-видимому, взволновало аудиторию и сделало «Mama, He Treats Your Daughter Mean» самой популярной живой песней.

Браун продолжала выпускать пластинки и в шестидесятых, хотя она так и не стала одной из самых известных артисток — в семидесятые взрослые говорили о ней своим детям: «Она была нашей Аретой Франклин», и это, вероятно, было правдой. Безусловно, она была самой успешной исполнительницей ритм-энд-блюза 50-х годов и была достаточно популярна, чтобы на какое-то время Atlantic Records стала известна как «дом, который построила Рут Браун», но, как и многие пионеры эпохи рок-н-ролла, она была в значительной степени (хотя и далеко не полностью) стерта из культурной памяти Элвисом.

Отчасти это было связано с тем, что в середине 1950-х, когда рок-н-ролл становился все более популярным, у Рут Браун появились дети, и она сократила свою гастрольную деятельность, чтобы заботиться о них, но отчасти это было связано с расширением Atlantic Records. Когда у лейбла была только одна или две большие звезды, ему было легко уделить каждой из них необходимое внимание, но по мере того, как лейбл становился больше, его звездные группы делили лучший материал между собой, и процент попаданий — по крайней мере, для тех, кто не писал свой собственный материал — снижался.

Ruth Brown – «Mama, He Treats Your Daughter Mean» (Live).

Так что к началу шестидесятых Рут Браун стала чем-то вроде бывшей звезды. Но второе дыхание у нее открылось с конца семидесятых, после того, как она появилась в мюзикле «Сельма», сыграв роль Махалии Джексон. Она снова стала звездой — не поп-звездой, как в начале своей карьеры, а звездой музыкальной сцены, кино и телевидения. И она использовала эту славу, чтобы сделать что-то выдающееся.

В течение многих лет Браун была недовольна тем, что Atlantic Records не платила ей деньги, которые причитались певице за ее записи — как и большинство независимых лейблов 50-х годов, Atlantic, похоже, рассматривал выполнение контрактов со своими артистами, как своего рода необязательную дополнительную повинность. Но, в отличие от других независимых компаний, Atlantic оставался успешным, и к восьмидесятым годам стал крупным лейблом — он был куплен в 1967 году Warner Brothers и стал одним из крупнейших звукозаписывающих лейблов в мире. А Рут Браун хотела получить деньги, на которые она имела право, и начала кампанию по получению причитающихся ей гонораров.

Но она агитировала не только за себя. В рамках соглашения, которое певица в конечном итоге достигла с Atlantic, не только Браун получила свои собственные деньги обратно, но свои деньги получили и десятки других ритм-н-блюзовых исполнителей, а на средства, пожертвованные Atlantic в качестве компенсации, был основан Фонд ритм-энд-блюза (Rhythm and Blues Foundation), который теперь предоставляет гранты подающим надежды чернокожим исполнителям и выплачивает денежные премии пожилым артистам, которые переживают трудные времена — часто из-за того, как с ними обращаются такие лейблы, как Atlantic.

Конечно, это не значит, что Фонд ритм-энд-блюза все исправил — совершенно ясно, что Atlantic продолжал (и продолжает) недоплачивать артистам, на таланте которых они построили миллиардный бизнес, и что Фонд является одной из тех организаций, которые существуют для того, чтобы предотвратить судебные разбирательства, но все же примечательно, что, Рут Браун решила помочь своим друзьям и коллегам вместо того, чтобы добиваться чего-то только для себя.

Рут Браун умерла в 2006 году.