Антон Чернин. Полная история русского рока, рассказанная им самим.
Часть 3.
Уральская волна (1988–1991)
13. Группа
«ЧайФ». Альбом «Давай вернемся» (1991)
— По
итогам референдума Ленинграду возвращено историческое название Санкт-Петербург.
— США
проводит в Ираке операцию «Буря в пустыне».
— Борис
Ельцин становится первым Президентом России, получив 57,3 процента голосов
избирателей.
—
Закрываются программы «Взгляд» и ТСН.
…а из радиоприемников доносится: «Кино» — «Следи за собой», «Технология» — «Нажми на кнопку», «Мальчишник» — «Секс без перерыва».
За
несколько месяцев до наступления 1991 года фирма «Мелодия» открывает свою
студию в Ленинграде. В сентябре одним из первых клиентов студии становится
свердловская группа «ЧайФ» — их в Питере вообще любят, и рок-критик Андрей
Бурлака — в то время «мелодиевский» редактор — приглашает музыкантов
записаться. Студия не совсем готова, но никого это не останавливает. За пультом
стоит клавишник Андрей Муратов («Зоопарк», «ДДТ») по прозвищу Мурзик. Материала
полно, и группа рвется в бой!
Владимир
Шахрин: Я вот сейчас пытаюсь вспомнить, в какое время
года происходила запись альбома, и не могу. Помню, что было как-то сыро и
гадко, — но в Петербурге ведь всегда так. Скорее всего дело было или весной,
или осенью. У нас как раз произошли определенные изменения в составе в этот
момент, как раз ушел бас-гитарист Антон Нифантьев и пришел Володя Привалов,
плюс появился Володя Желтовских по кличке Малой, который играл на альте, бубне
и делал сальто на сцене.
За
словами «определенные изменения в составе» скрывается драматичная история. В
конце 1980-х «ЧайФ» был стадионной группой и гремел наравне с другими
уральскими и неуральскими легендами. Но… к концу десятилетия команда
практически перестала существовать. Из пятерых участников четверо либо ушли,
либо собрались уходить. В столь кризисной ситуации Владимиру Шахрину пришлось,
по сути, собирать группу заново — он убедил не уходить своего лучшего друга,
гитариста Владимира Бегунова, и позвал за ударную установку еще одного
армейского приятеля — Валерия Северина. После этого и Нифантьев передумал…
Следами того стресса остались композиции, без которых и сейчас группу не
отпускают со сцены — «Поплачь о нем» и «Ой-йО». Но невесело было Шахрину, когда
он их сочинял…
В 1989
году был записан и выпущен на виниле альбом «Не беда». Отношения с Нифантьевым
оставались напряженными, и в 1990-м он покинет группу (а потом вернется и опять
уйдет). На его место взяли сразу двоих — Владимира Привалова и Владимира
Желтовских. Привалов, по кличке Арнольд, был басистом неважным — он, например,
не мог придумать свои партии самостоятельно, и Шахрину с Бегуновым приходилось
соображать за него. Желтовских играл прекрасно, но пил — при всем своем нежном
возрасте — едва ли не больше ветеранов. Да и делать с его альтом было особо
нечего. Тем не менее это был уже боеспособный состав, с которым можно было
играть и записываться.
Владимир
Шахрин: Насколько я помню, альбом мы писали недели
три-четыре. Жили в гостинице «Октябрьская» в одном большом трехместном номере,
и каждый день ездили на Васильевский остров, где находилась студия «Мелодия».
Так получилось, что эта студия находится в помещении Лютеранской церкви, где в
субботу с утра проходили службы, а все остальное время звучала музыка.
Кое-как
привыкнув к новым условиям, музыканты приступают к работе. Однако жизнь не дает
им расслабиться и сосредоточиться на музыке! В январе 1991 года министр
финансов Валентин Павлов объявляет о денежной реформе и изъятии из обращения
старых пятидесяти — и сторублевых купюр. За три дня гражданам разрешается
обменять в сберкассах сумму, не превышающую их месячного оклада.
Свое
решение правительство оглашает в вечернем телеэфире, и предприимчивый житель
тогда еще Советского Союза тут же предпринимает решительные действия. Одними из
первых под удар граждан попадают таксисты, работающие вечером на смене и ничего
не подозревающие о реформе. Народ ловит такси и обменивает старые купюры на
скопившуюся за день у шофера мелочь. Уже на утро следующего дня этот фокус не
проходит, купюры принимают только сберкассы, в которые выстраиваются
километровые очереди.
Владимир
Шахрин: Мы в тот момент были на Дальнем Востоке. У нас
был большой тур по Дальнему Востоку. Однажды мы въезжаем в город… то ли
Уссурийск, то ли там еще какой-то… в общем где-то на Дальнем Востоке… и вдруг
видим людей, которые стоят в очереди в сберкассу. А времени — то ли шесть, то
ли семь часов утра. Во, думаем, нравы в этом городе — в шесть утра в сберкассу
стоять! И вдруг днем мы узнаем, что, оказывается, у нас отменили
пятидесятирублевые деньги! Они больше не ходят по стране, а поменять их можно
теперь только в сберкассе!
У
техников, которые с нами ездили, у них как раз так получилось, что все
сбережения были в пятидесятирублевых деньгах. У музыкантов, слава богу, денег
не было. Мы практически ничего за тот тур не получили. В общем, тогда у нас
денег не было и проблем не было. А у них были.
Ход они
сделали, конечно, гениальный. Вечером в гостинице техники познакомились с двумя
китайцами и купили у них на все деньги кучу какого-то товара: кожаные куртки,
что-то еще… Радостные китайцы пошли в ресторан, чтобы отметить это событие, а у
них деньги не берут!
Они
говорят:
— Как же
так? Мы вчера такими же деньгами платили!
А им
отвечают:
— Ну
вчера можно было, а сегодня уже нельзя.
В начале
апреля 1991 года в московском Дворце спорта «Крылья Советов» состоялся
масштабный рок-фестиваль «Рок против террора». Идея возникла у Гарика Сукачева
и Александра Ф. Скляра после того, как их приняли в 108-е отделение милиции на
Арбате, причем Гарика там довольно серьезно обработали. Поначалу он даже хотел
назвать акцию «Рок против милицейского террора» — но тогда бы она, конечно,
закончилась не начавшись… А так на одной сцене собрались «Наутилус», «ДДТ»,
«Алиса», «Калинов мост», возрожденный золотой состав «Бригады С», «Ва-Банк»,
«АукцЫон»… По итогам фестиваля был выпущен двойной альбом, который Гарик потом
раздавал на баррикадах у Белого дома. А всю прибыль от акции решили передать
жертвам событий в Прибалтике и Закавказье.
Фестиваль
представлял собой восьмичасовое шоу, проходящее почти без пауз в переполненном
зале Дворца спорта. По требованию администрации концерт должен был закончиться
к двадцати трем часам. Соответственно, времени на настройку у музыкантов практически
не было, и в среднем каждая группа успевала сыграть по три-четыре композиции.
«ЧайФы» исполнили несколько песен, в том числе и новую композицию — «С войны»…
Владимир
Шахрин: Песня «С войны» была написана уже в Питере. Мы
тогда уже жили на Петроградской стороне, в каком-то полузаброшенном доме, в
полузаброшенной квартире. Там был жуткий абсолютно, разбитый двор. В эту
квартиру несколько раз приходил Слава Задерий — тот самый, по псевдониму
которого получила свое название группа «Алиса». Он рассказывал о каких-то своих
личных переживаниях… ну, там об отношениях с женщиной… и я вдруг понял, что мы
действительно как бойцы — как бойцы рок-н-ролла. Ты бьешься на фронте, а в один
прекрасный момент приходишь домой, а дома нет! Тебя ждали, ждали, но не
дождались — устали ждать. Отсюда и появилась эта песня. Она про мужчину-воина,
потому что все равно каждый мужчина — воин. Для очень многих война, собственное
дело — это главное, что остается в жизни.
«Давай
вернемся» становится первым профессионально записанным альбомом группы «ЧайФ».
Так, музыканты впервые использовали для записи двадцатичетырехдорожечный
магнитофон! В той же песне «С войны» Желтовских записал партию альта на пять
каналов. Но конечно, не обходилось и без лажи…
Владимир
Шахрин: Была очень хорошая история, когда мы уже записали
и свели всю песню «Псы с городских окраин», а потом думаем, — чего же там не
хватает? И оказалось, что мы забыли записать одну из важных гитарных партий —
риффовую. Просто забыли! То есть там нет стержневого риффа! Потом уже на
альбоме «Дети гор» мы ее, конечно, переписали, но сперва…
Тем
временем на дворе продолжался последний год СССР — что ни месяц, то новое
потрясение. И все это на фоне затянувшегося продовольственного кризиса…
Владимир
Шахрин: Я помню, в Москве мы в то время часто жили в
гостинице «Салют». Это Юго-Западный район, ну или, в общем, какая-то окраина. И
купить в магазине еды или поесть где-то в столовке было практически невозможно.
Мы ходили к станции метро, где бабушки продавали всякую снедь: пирожки и всякую
ерунду. И вот этим мы каждый день травились. Как-то решили шикануть и купить
целую, бабушкой приготовленную курицу. Долго выбирали курицу, а потом Бегунов
одну взял за лапу и говорит:
— О!
Солидол!
Это слово
тогда у него означало, «солидная курица», «очень хорошая». Однако, не
разобравшись, бабушка завопила:
— Какой
солидол! Люди добрые! На чистом масле жареная, никакого солидола, что ж вы
несете?
Весь июль
1991 года «чайФы» участвовали в туре, под который ЦК ВЛКСМ выделил
принадлежащий ему поезд. Это турне потом так и называли — «Пьяный паровоз»… Тур
начинался в Питере, а заканчивался в городе Сочи. Помимо группы «ЧайФ» в нем
участвовали «НЭП», «АукцЫон», французская команда «Mike Remboud» и
представители новорожденного (и тут же загнувшегося) советско-американского
журнала «Новый фермер».
Гастроли
проходили с приключениями. Концерты то и дело отменяли. Периодически веселый
состав отставал от графика, зависая в каком-нибудь хлебосольном городе. В
конечном пункте тура — в городе Сочи — всей тусовке дали пятнадцать минут на
саундчек и разрешили играть не более двух часов. Как только время истекло,
администрация зала просто вырубила электроэнергию.
Кончилось
все очень печально: саксофонисту группы «НЭП» оторвало руку. Спустя месяц, в
августе 1991-го, группа «ЧайФ» опять находится далеко от столиц.
Владимир Шахрин: Что
касается августовского путча 1991 года, то во время путча мы были с итальянской
группой «Rife» в туре по Уралу. И мы находились где-то в одном из северных
городов: то ли Североуральск, то ли Карпинск — в общем где-то на севере Урала.
Там мы жили на территории пионерского лагеря, где был старый черно-белый
телевизор.
Показывал
он еле-еле, как в старом кино. Когда начали передавать весь этот путч, танки на
улицах и все в таком роде, то итальянцы заволновались, а когда потом поняли,
что именно происходит, начали кричать:
— Что
делать? Надо браться за оружие!
Мы им
объясняем:
— Вы не
представляете, насколько это далеко. И потом, в пионерском лагере мы все равно
ничего не можем сделать. А находиться тут мы будем еще два дня.
В тот
вечер мы просто пошли за грибами и прямо на территории пионерского лагеря
набрали два ведра грибов. А тетя Маша из пионерского лагеря вкусно нам их
пожарила.
Через
какое-то время команда отправляется с ответным визитом в Италию. Там их радушно
встречают музыканты уже такой родной группы «Rife».
Владимир
Шахрин: В начале сентября того же года мы с ответным
визитом поехали в Италию. Весь север Италии был увешан плакатами: «В России
демократия сильнее, чем танки!», «Россия, мы с тобой!». Нас везде встречали как
героев. Мы выходили на сцену, и нам все аплодировали. Нам было стыдно, что в
принципе весь этот кризис мы провели не бросаясь под танки, а отсиживаясь в
пионерском лагере на севере Урала.
Один из
мальчиков группы «Rife» оказался потомственным, очень именитым итальянским
графом. На один из концертов пришел его папаша-графин со своей графиней. Они
отсмотрели весь концерт, а потом подошли и сказали, что всей семьей благодарят
нас за то, что мы в такую трудную годину спасли их сына. Они так переживали,
когда понимали, что во время этих грозных событий он где-то там в России!
На
прощание папа подарил нам всем по такой красивой коробочке именных часов. Очень
долго мы все носили эти часы, а уже потом Володя Желтовских как-то оказался в
стесненных условиях и пошел в ломбард эти часы заложить. Их взяли, на них
посмотрели и говорят:
— Молодой
человек, а вы вообще в курсе, что они золотые?
Но тогда,
в Италии, никто из нас ценности подарка в общем-то и не понял.
Кстати, в
мае 1993 года президент России Б. Н. Ельцин неожиданно награждает Андрея
Макаревича и Константина Кинчева медалью «Защитник свободной России» (в
просторечии «ЗАСРО») — за их участие в защите Белого дома в 1991-м…
Возможно,
не будь тогда у «ЧайФа» гастролей с итальянцами, точно такая же медаль была бы
и в коллекции Владимира Шахрина. Кстати, Кинчев свою вернул — в знак протеста
против ввода войск в Чечню.
После
августовских событий события развивались стремительно. Например, несмотря на то
что альбом «Давай вернемся» был уже готов к выпуску, выйти он тогда так и не
смог. Запись принадлежала фирме «Мелодия», а фирма в этот момент приказала
долго жить, и стало непонятно, какова дальнейшая судьба материала и будет ли он
когда-нибудь опубликован.
Владимир
Шахрин: В 1991 году фирма «Мелодия» практически перестала выпускать пластинки и
распалась. Пленка, записанная на их деньги, несколько лет лежала у них на
складах. Уже потом фирма «Фили» выкупила у «Мелодии» этот материал, — так и
получилось, что альбом, готовый еще в 1991 году, вышел только в 1993-м или даже
в 1994-м.
Кроме
того, к весне 1991 года был готов еще один диск «ЧайФа» под названием
«Четвертый стул». Это был саундтрек к так никогда и не вышедшему одноименному
фильму. Диск был записан быстро, но, увы, после всех произошедших в стране
событий, тоже лег на полку. Впоследствии, чтобы не было путаницы «Давай
вернемся» датировали 1990 годом — когда началась запись материала, а «Четвертый
стул» — 1991-м.
Впрочем,
«позднее» — все-таки лучше, чем «никогда». Через несколько лет поклонники
смогли услышать эту пластинку, без которой история «чайФов» была бы неполной.
Альбом без всяких сомнений можно назвать самым хитовым в жизни уральского
коллектива, и, собираясь на очередной концерт группы, можно быть уверенным: без
«Ой-йО», «Поплачь о нем», «Псов» или «С войны» никак не обойдется! Потом будет
еще много всего, включая исторический визит Шахрина на чемпионат мира по
футболу во Франции, — но все это будет уже совсем другая история…
Комментариев нет:
Отправить комментарий