Дорогие
друзья!
115 лет
назад, 28 декабря 1903 года, в Питтсбурге родился музыкант, которого иногда
называют первым современным джазовым пианистом. Его имя Эрл Хайнс (Earl «Fatha»
Hines), и это имя история джаза связывает с именем Луиса Армстронга. Да, именно
с Армстронгом в 1927 играл он в чикагском Sunset Cafe, и записи c «Горячей
семеркой» Армстронга в это же время принесли музыканту успех и известность.
Хайнс
создал на фортепиано так называемый "стиль трубы" (trumpet-style), на
тот момент весьма авангардный. Говорят, что этот стиль вырос из подражания Луи
Армстронгу, но сам пианист утверждал, что его фортепианная манера появилась до
того, как он услышал своего кумира. Этому помогло еще и то, что его отец играл
на трубе, да и сам он начинал с этого инструмента.
Трубач
Диззи Гиллеспи (член биг-бэнда Хайнса вместе с Чарли Паркером) писал:
«Фортепиано
– основа современной гармонии. Этот маленький парень приехал из Чикаго, Эрл
Хайнс. Он изменил стиль игры на фортепиано. Вы можете найти корни Бада Пауэлла,
Херби Хэнкока, всех ребят, которые пришли после этого. Если бы не Эрл Хайнс,
прокладывающий путь следующему поколению, неизвестно, где и как бы они играли
сейчас. Были индивидуальные вариации, но стиль... современное пианино пришло от
Эрла Хайнса».
Пианист
Ленни Тристано сказал: «Эрл Хайнс — единственный из нас, кто способен создавать
настоящий джаз и настоящий свинг, играя в одиночку». Хорас Сильвер: «У него
совершенно уникальный стиль. Никто не может получить этот звук, ни один другой
пианист».
Каунт Бейси называл Хайнса «величайшим пианистом в мире».
Эрл Хайнс
(Kenneth Earl «Fatha» Hines) родился в живописном пригороде Питтсбурга, форте
Дюкейн, в семье рабочего верфи. Его отец, Джозеф Хайнс, играл на
корнете и был лидером духового оркестра «Эврика» в Питтсбурге, а его мачеха
была церковной органисткой. Талантливые родственники прочили Хайнсу, начавшему
музицировать на корнете, будущее классического корнетиста, но «дуть» причиняло
ему боль за ушами, в то время как фортепиано — нет, и он поступил в
"Schenley High School", где обучался классической игре на фортепиано.
У него был «хороший слух и хорошая память», и он мог воспроизводить песни после
того, как слышал их в театрах и на концертах в парках: «Я играл песни из этих
шоу за несколько месяцев до того, как выходили ноты песен. Это удивляло многих,
и они спрашивали, где я слышал эти ноты, и я рассказывал им о театре, куда меня
водили родители». Эрл уже потихоньку начинал играть на органе в местной церкви,
но, впервые оказавшись в местном джаз-клубе «Liederhouse» и услышав ритмичную
заводную музыку, он поменял свои планы с той же быстротой, с какой он мог
схватывать на лету любую мелодию и тут же её исполнять. Собрав свой первый
небольшой состав в возрасте 15 лет, он стал настолько желанным для вечеринок и
клубов, что решил завязать с учёбой.
В 1922
году Earl Hines познакомился с вокалистом и руководителем оркестра Луисом Деппе
(Lois B. Deppe) и уже вместе с ним вновь оказался в «Liederhouse» – только не
среди восторженных зрителей, а на сцене в качестве пианиста, кому эти восторги
и преподносятся. Популярность Хайнса быстро росла, и вскоре вместе с группой он
начал совершать концертные набеги в соседние города и штаты.
Так,
побывав на гастролях в городе Ричмонд, Эрл впервые записался для Gennett
Records. Две записи были выпущены, одной из которых была композиция
Хайнса, «острый быстрый фокстрот» «Congaine». Месяц спустя Хайнс снова пришел в
студию с Деппе, чтобы записать спиричуэлс и популярные песни, в том числе «Some
I Feel Like a Motherless Child» и «For the Last Time Call Me Sweetheart».
В 1924-м,
следуя совету пианиста Оби Блейка (Eubie Blake), переехал в Чикаго, куда вскоре
стянулись такие звёзды, как Луис Армстронг (Louis Armstrong), Джелли Ролл
Мортон (Jelly Roll Morton) и Бенни Гудман (Benny Goodman). Хайнс начинал в
клубе Elite No. 2, но вскоре присоединился к группе Кэрролла Дикерсона, с
которой он гастролировал в Лос-Анджелесе. В Чикаго Хайнса ожидало
сотрудничество с Сачмо и Зутти Синглтоном (Zutty Singleton) в излюблённом месте
отдыха гангстеров «Café Sunset».
Армстронг
был поражен авангардной игрой Хайнса на фортепиано в «трубном стиле», часто
используя ослепительно быстрые октавы, так что на не слишком совершенных
пианино (и без усиления) «они могли слышать меня». Ричард Кук писал в
«Энциклопедии джаза»:
«Самым
драматическим отличием Хайнса от того, что тогда играли другие пианисты, был
его подход к основному пульсу: он атаковал на метр исполняемой пьесы,
акцентировал удары, вводил внезапные остановки и короткие паузы. В других руках
это могло бы показаться неуклюжим или неуместным, но Хайнс мог сохранять
ориентацию со сверхъестественной стойкостью».
Армстронг
и Хайнс стали хорошими друзьями и делили машину. Армстронг присоединился к
Хайнсу в группе Кэрролла Дикерсона в Sunset Cafe. В 1927 году она стала группой
Армстронга под музыкальным руководством Хайнса. Позже в том же году Армстронг
обновил свою записывающуюся группу «Louis Armstrong and His Hot Five», и нанял
Хайнса в качестве пианиста, заменив свою жену, Лил Хардин Армстронг, на
инструменте.
Затем
Армстронг и Хайнс записали то, что часто считается одной из самых важных
джазовых записей, когда-либо сделанных:
«... С
приходом Эрла Хайнса на фортепиано Армстронг уже приближался к статусу
концертного солиста, роль, которую он будет играть более или менее в течение
следующего десятилетия, что делает эти последние сессии в небольших группах
чем-то вроде неохотного прощания с первым золотым веком джаза. Поскольку Хайнс
также великолепен на этих записях, результаты тихими разговорами великих людей между
собой. В джазе нет ничего более тонкого и трогательного, чем игра в "West
End Blues", "Tight Like This", "Beau Koo Jack" и
"Muggles"».
Во
времена пластинок со скоростью 78 оборотов в минуту звукоинженеры не могли
воспроизвести дубль, не сделав восковой мастер непригодным для коммерческого
выпуска, поэтому группа не слышала окончательную версию «West End Blues» до тех
пор, пока она не была выпущена Okeh несколько недель спустя. «Эрл Хайнс был
удивлен, когда пластинка появилась на рынке, потому мы забыли, что записали
ее», — вспоминал Армстронг в 1956 году. Но им понравилось то, что они услышали.
«Мы с Луисом просидели на записи полтора или два часа, — писал Хайнс, — и понятия
не имели, что все получится так хорошо».
«Café
Sunset» закрылось в 1927 году. Хайнс, Армстронг и барабанщик Зутти Синглтон
договорились, что они станут «Нечестивой тройкой», т.е. будут «держаться вместе
и не играть ни для кого, пока на работу не возьмут всех троих». Но Хайнс
ненадолго отправился в Нью-Йорк и когда вернулся, то обнаружил, что в его
отсутствие Армстронг и Синглтон воссоединились с конкурирующей группой
Дикерсона в новом бальном зале «Savoy». Хайнс почувствовал себя задетым, и когда
позже Армстронг и Синглтон пригласили его в «Savoy Ballroom», Хайнс отказался:
«Нет, вы, ребята, бросили меня под дождем и разрушили нашу маленькую корпорацию».
Он
присоединился к кларнетисту Джимми Нуну в подпольном баре «Apex», играя с
полуночи до 6 утра, семь вечеров в неделю. В 1928 году он записал 14 партий с
Нуном и 38 сторон с Армстронгом. Его первые фортепианные соло были записаны в
конце того же года: восемь для QRS Records в Нью-Йорке и семь для Okeh Records
в Чикаго.
Хайнс
переехал к Кэтрин Перри (с которой он записал песню «Sadie Green, the Vamp of
New Orleans»). Он писал: «Она была очень красивой девушкой и тоже выступала в «Café
Sunset», в танцевальном номере. У нее был хороший голос, она играла на скрипке.
Я развелся, и она стала моей гражданской женой. Мы жили в большой квартире, и
ее родители жили с нами». Перри несколько раз записывалась с Хайнсом, в том
числе «Body and Soul» в 1935 году. Они оставались вместе до 1940 года, когда
Хайнс «развелся» с ней, чтобы жениться на Энн Джонс Рид, но этот брак вскоре
был отложен на неопределенный срок.
В 1947
году Хайнс женился на певице Джейни Мозес. У них было две дочери, Джанейр
(родилась в 1950 году) и Тоска. Обе дочери умерли раньше него: Тоска в 1976
году и Джанейр в 1981. Джейни развелась с ним 14 июня 1979 года и умерла в 2007
году.
28
декабря 1927 года, в свой двадцать пятый день рождения, Хайнс стал лидером
оркестра и получил постоянный ангажемент на выступление в «Grand Terrace
Ballroom». В «доле» этого лакшери-клуба был Альфонсо Капоне (Al Capone), и, что
скрывать, джаз во времена Великой депрессии выжил только благодаря деньгам
мафии. «Grand Terrace» был чикагским аналогом «Cotton Club», и оркестр работал
семь дней в неделю, исполняя по три шоу за вечер в будни и по четыре – по
субботам. Earl Hines восседал за белым роялем в белом смокинге и сумел
продержаться в заведении на протяжении долгих 11 лет – не только потому, что
быстро двигал пальцами, но и потому, что языком вообще не двигал, и, когда
доходило до расспросов полиции "видел ли, знакома ли фотография и
прочее...", его ответом всегда было "не видел, не знаком и ничего не
знаю".
Говорят,
что примерно в это время он получил свою кличку "Fatha" (папа),
которую не очень любил. По слухам, он "по-отцовски" попросил
журналиста на радио не задавать глупых вопросов, на что тот
"поблагодарил" его этой кличкой. Слово "папа" часто бывает
малоприятным, и, я помню, как-то на концерте один подвыпивший слушатель начал
громко требовать: "Барабаны, играйте же соло наконец!", – а ему со
сцены пожилой ударник так вкрадчиво: "Спасибо, папа". Это действует
просто убийственно в подобных ситуациях: в зале смех, а подвыпивший слушатель
до конца концерта ведёт себя достойно.
И тем не
менее, многие критики отмечают, что кличка "Папа" в полной мере
характеризовала Хайнса ещё и потому, что он действительно был отцом
современного джазового фортепиано, поскольку до него пианисты исполняли
преимущественно блюз или играли в стиле страйд. Хайнс же заполнил
образовавшуюся между этими двумя категориями брешь своей напористой и мощной
манерой игры. Более того, благодаря ему фортепиано приобрело своё привычное
звучание в джазовых ансамблях, особенно благодаря исторической сессии
звукозаписи Армстронга и Хайнса в 1928-м.
Каждое
лето Хайнс гастролировал со всей своей группой в течение трех месяцев, в том
числе по Югу — это был первый чернокожий биг-бэнд, сделавший это. В книге Дюка
Эллингтона «Америка» Харви Г. Коэн пишет:
«В 1931
году Эрл Хайнс и его оркестр «стали первым большим негритянским оркестром,
который много путешествовал по Югу». Хайнс назвал это «вторжением», а не
«туром». Между взрывом бомбы под их сценой в Алабаме («... Никто из нас не
пострадал, но и после этого мы играли не так хорошо») и многочисленные
угрожающие столкновения с полицией, этот опыт оказался настолько мучительным,
что Хайнс в 1960-х годах вспоминал: «Вы могли бы назвать нас первыми
участниками Freedom Riders». По большей части любой контакт с белыми, даже с
фанатами, считался опасным. Поиск места, где можно перекусить или переночевать,
влек за собой постоянную борьбу. Единственной немузыкальной «победой», на
которую претендовал Хайнс, было завоевание уважения владельца магазина одежды,
который поначалу относился к Хайнсу с насмешкой, пока не стало ясно, что Хайнс
планирует потратить 85 долларов на рубашки, «что полностью изменило его
отношение».
Кафе «Grand
Terrace» внезапно закрылось в декабре 1940 года; его менеджер, Эд Фокс, исчез. 37-летний
Хайнс взял всю группу на полный рабочий день в течение следующих восьми лет,
сопротивляясь предложениям Бенни Гудмана присоединиться к его группе в качестве
пианиста.
Во время
войны группа Хайнса столкнулась с проблемами, когда несколько ее членов были
призваны в вооруженные силы. Только в 1943 году группа потеряла шесть человек.
В результате, 19 августа 1943 года Хайнс был вынужден отменить часть своего
южного турне. Он отправился в Нью-Йорк и нанял «гарантированную от призыва»
группу из 12 человек, состоящую только из женщин. Затем Хайнс расширил его до
группы из 28 человек (17 мужчин, 11 женщин), включая струнные и валторну.
Несмотря на трудности военного времени, Хайнс возил свои группы в турне от
побережья до побережья, но все же смог взять тайм-аут, чтобы выступить перед
оркестром Дюка Эллингтона в 1944 году, когда Эллингтон заболел.
Именно в
это время (и особенно во время запрета на запись во время забастовки музыкантов
1942-44 годов) ночные джем-сейшны с членами группы Хайнса посеяли семена нового
стиля в джазе - бибопа. Позже Эллингтон сказал, что «семена бопа были в фортепианном
стиле Эрла Хайнса». Биограф Чарли Паркера Росс Рассел писал:
«Оркестр
Эрла Хайнса 1942 года был захвачен джазовыми революционерами. В каждой секции
была своя ячейка повстанцев. Звучность группы ощетинилась плоскими квинтами,
триплетами и прочим материалом новой звуковой схемы. Коллеги-бэнд-лидеры более
консервативного толка предупредили Хайнса, что он слишком хорошо завербовал и
сидит на пороховой бочке».
Еще в
1940 году саксофонист и аранжировщик Бадд Джонсон «переписал книгу» для группы
Хайнса в более современном стиле. Джонсону и Билли Экстайну, вокалисту Хайнса
между 1939 и 1943 годами, приписывают помощь в привлечении современных
музыкантов в группу Хайнса при переходе от свинга к бибопу. Помимо Паркера и
Гиллеспи, среди других «модернистов» Хайнса были Джин Аммонс, Гейл Брокман,
Скупс Кэрри, Гун Гарднер, Уорделл Грей, Бенни Грин, Бенни Харрис, Гарри «Пи-Ви»
Джексон, Шорти Макконнелл, Клифф Смоллс, Шэдоу Уилсон и Сара Вон, которая
заменила Экстайн в качестве вокалистки группы в 1943 году и осталась на год.
Диззи
Гиллеспи сказал о музыке, которую развивала группа:
«О группе
Хайнса говорят, как о «инкубаторе бопа». Все ведущие представители этой музыки оказались
в ней. Но у людей также складывается ошибочное впечатление, что музыка была
новой. Это было не так. Музыка развилась из того, что было раньше. Это была та
же самая базовая музыка. Разница была в том, как вы добирались отсюда сюда...
Естественно, у каждой эпохи есть свое дерьмо».
Связь с
бибопом оставалась тесной. Дискограф Паркера, среди прочих, утверждал, что
«Yardbird Suite», которую Паркер записал с Майлзом Дэвисом в марте 1946 года,
на самом деле была основана на песне Хайнса «Rosetta», которая каждую ночь
служила музыкальной темой группы Хайнса.
Диззи
Гиллеспи так описал группу Хайнса: «У нас была прекрасная, красивая группа с
Эрлом Хайнсом. Он мастер, и у него многому учишься, самодисциплине и
организованности».
В июле 1946
года Хайнс получил в автокатастрофе серьезную травму головы, которая, несмотря
на операцию, повлияла на его зрение. Вернувшись на гастроли четыре месяца
спустя, он продолжал руководить своим биг-бэндом еще два года. В 1947 году
Хайнс купил самый большой ночной клуб в Чикаго «The El Grotto», но из-за
снижения популярности музыки биг-бэндов он вскоре обанкротился, и Хайнс потерял
30 000 долларов (450 205 долларов сегодня).
В начале
1948 года Хайнс снова присоединился к Армстронгу в «малой группе» «Louis
Armstrong and His All-Stars». Для Хайнса это не обошлось без напряжения. Год
спустя Армстронг стал первым джазовым музыкантом, появившимся на обложке
журнала Time (21 февраля 1949 года). К тому времени Армстронг был на пути к
тому, чтобы стать американской иконой, заставляя Хайнса чувствовать, что его
используют только в качестве аккомпаниатора. Обсуждая трудности, в основном связанные
с выставлением счетов, Армстронг заявил: «Хайнс и его эго, эго, эго...» Три
года спустя, к неудовольствию Армстронга, Хайнс покинул All Stars.
Вернувшись
в качестве лидера, Хайнс создал свои собственные небольшие комбо. Он работал с
заметно более современным составом, чем стареющие All Stars: Бенни Грин, Арт
Блэйки, Томми Поттер и Этта Джонс. В 1954 году Эрл гастролировал со своей
группой из семи человек по всей стране. В 1958 году он начал вещание на
American Forces Network, но к началу джазовых 1960-х годов стареющий Хайнс
поселился в Окленде, штат Калифорния, со своей женой и двумя маленькими
дочерьми, открыл табачную лавку и был близок к тому, чтобы бросить профессию.
В 1964
году Стэнли Дэнс, решительный друг и неофициальный менеджер Хайнса, убедил его
выступить с серией сольных концертов в Нью-Йорке. Это были первые фортепианные
концерты, которые когда-либо давал Хайнс; они произвели сенсацию, в результате
чего музыкант был «внезапно открыт заново». «Что еще можно слушать после того,
как вы услышали Эрла Хайнса?» — вопрошал Джон Уилсон из «Нью-Йорк Таймс». В
1966 году Хайнс выиграл Международный опрос критиков для Зала славы журнала
DownBeat, который назвал его «Джазовым пианистом No 1 в мире» (и делал это еще
пять раз). Jazz Journal присудил ему первое и второе места в общем опросе, а
также первое, второе и третье места в категории фортепиано. Журнал Jazz
проголосовал за него как за «Джазмена года» и присудил ему места No 1 и No 2 в
категории Piano Recordings. Хайнса приглашали в телевизионные шоу, которые вели
Джонни Карсон и Майк Дуглас.
С тех пор
до самой своей смерти Хайнс записывался бесконечно, как сольно, так и с
современниками, такими как Кэт Андерсон, Гарольд Эшби, Барни Бигард, Лоуренс
Браун, Дэйв Брубек (они записали дуэты в 1975 году), Джаки Байярд (дуэты в 1972
году), Бенни Картер, Бак Клейтон, Кози Коул, Уоллес Дэвенпорт, Эдди «Локджо»
Дэвис, Вик Дикенсон, Рой Элдридж, Дюк Эллингтон (дуэты в 1966 году), Элла
Фицджеральд, Панама Фрэнсис, Бад Фриман, Стэн Гетц, Диззи Гиллеспи, Пол
Гонсалвес, Стефан Граппелли, Сонни Грир, Лайонел Хэмптон, Коулман Хокинс, Милт
Хинтон, Джонни Ходжес, Арахис Хако, Хелен Хьюмс, Бадд Джонсон, Джона Джонс,
Макс Камински, Джин Крупа, Эллис Ларкинс, Шелли Манн, Мэриан Макпартленд (дуэты
в 1970), Джерри Маллиган, Рэй Нэнс, Оскар Петерсон (дуэты в 1968), Рассел
Прокоп, Пи Ви Рассел, Джимми Рашинг, Стафф Смит, Рекс Стюарт, Максин Салливан,
Бадди Тейт, Джек Тигарден, Кларк Терри, Сара Вон, Джо Венути, Эрл Уоррен, Бен
Уэбстер, Тедди Уилсон (дуэты в 1965 и 1970 годах), Джимми Уизерспун, Джимми Вуд
и Лестер Янг. Возможно, более удивительными были Элвин Батист, Тони Беннетт,
Арт Блэйки, Тереза Брюэр, Барбара Дэйн, Ричард Дэвис, Элвин Джонс, Этта Джонс,
The Ink Spots, Пегги Ли, Хелен Меррилл, Чарльз Мингус, Оскар Петтифорд, Ви
Редд, Бетти Роше, Катерина Валенте, Дина Вашингтони Рай Кудер (в песне «Ditty
Wah Ditty»).
Но самыми
высоко оцененными записями этого периода являются его сольные выступления,
«целый оркестр сам по себе». Уитни Баллиетт писала о сольных записях и
выступлениях Хайнса этого времени:
«В этом
году Хайнсу исполнится шестьдесят семь, и его стиль стал инволюционным, рококо
и утонченным до неуловимости. Она разворачивается в оркестровых слоях и требует
напряженного прослушивания. Несмотря на огромное количество нот, которые он
сейчас использует, его игра никогда не бывает жирной. Хайнс может играть в
блюзе среднего темпа. Первые два припева он сыграет мягко и не в темпе,
раскручивая спокойные аккорды, которые надежно удерживают ядро мелодии. К
третьему припеву он соскользнет в устойчивый, но подразумеваемый ритм и повысит
громкость. Затем, используя устойчивые десятые доли в левой руке, он
выдавливает целый хор аккордов правой руки между ударами. В следующем припеве
он перейдет в верхний регистр и будет перебирать неравномерно расположенные
ноты, в то время как его левая рука будет играть нисходящие, в такт, аккорды,
которые проходят через лес гармонических изменений. (В таком припеве так много
контрастов «толкай меня, тяни тебя», что невозможно уловить его с одного раза.)
В следующем припеве — бах! — громкость снова увеличивается, и Хайнс разражается
сумасшедшим полуторакратным бегом, который может сделать несколько взмахов
вверх и вниз по клавиатуре и которые перемежаются необычными одиночными нотами
в левой руке. Затем он добавит несколько быстрых нисходящих двухпальцевых
глиссандо, резко перейдет в аритмичный водоворот аккордов и коротких, ломаных
прогонов и, так же резко, как и начал, плавно перейдет в интерлюдию из
расслабленных аккордов и одиночных нот. Но эти припевы, за которыми могут
последовать еще восемь или десять, прежде чем Хайнс закончит то, что он должен
сказать, неотразимы в других отношениях. Каждый из них сам по себе является
законченным творением, и все же каждый из них крепко связан с другим».
В 1970-х
годах Хайнс записывает сольные трибьюты Армстронгу, Хоги Кармайклу, Эллингтону,
Джорджу Гершвину и Коулу Портеру, иногда на 12-ногом Steinway 1904 года,
подаренном ему в 1969 году Скоттом Ньюхоллом, управляющим редактором San
Francisco Chronicle. В 1974 году, когда ему было за семьдесят, Хайнс записал
шестнадцать пластинок. «Волна сольных записей означала, что в старости Хайнс
наконец-то был всесторонне задокументирован, и он принял вызов с вдохновляющей
силой». С момента своего «возвращения» в 1964 году и до своей смерти Хайнс
записал по всему миру более 100 пластинок. В индустрии он стал легендарным
благодаря тому, что зашел в студию и вышел через полтора часа, записав незапланированный
сольный альбом. Повторы были почти неслыханными, за исключением тех случаев,
когда Хайнс хотел попробовать мелодию еще раз каким-то другим способом, часто
совершенно другим.
Хайнс
продолжал свои выступления в течение всей пятидесятилетней карьеры и объездил
практически все страны, включая и СССР. Во время его шестинедельного турне по
Советскому Союзу, в ходе которого он дал 35 концертов, Киевский дворец спорта
на 10 000 мест был распродан. В результате Кремль отменил его концерты в Москве
и Ленинграде, как «слишком опасные в культурном отношении».
Играя так
же хорошо, как и всегда, Хайнс демонстрировал индивидуалистические причуды (в
том числе ворчание) в этих выступлениях. Иногда он пел во время игры, особенно
свою собственную песню «They Didn't Believe I Could Do It...». В 1975 году
Хайнс стал героем часового телевизионного документального фильма, снятого ATV
(для британского коммерческого канала ITV) в нерабочее время в ночном клубе
Blues Alley в Вашингтоне, округ Колумбия. Газета International Herald Tribune
назвала его «величайшим джазовым фильмом, когда-либо снятым». В 1979 году Хайнс
был введен в Зал славы чернокожих кинематографистов. Он играл соло на похоронах
Дюка Эллингтона, дважды играл соло в Белом доме, для президента Франции и для
Папы Римского. Об своем признании Хайнс говорил: «Обычно люди отдают нам
должное, когда мы умираем. Я же получил свои цветы, пока был жив».
Последнее
шоу Хайнса состоялось в Сан-Франциско за несколько дней до того, как он умер от
сердечного приступа в Окленде. Как он и хотел, его Steinway был продан с
аукциона в пользу одаренных малообеспеченных студентов-музыкантов, на котором
до сих пор висит серебряная табличка: «Это пианино является единственным в
своем роде и выражает великий гений человека, который никогда в жизни не сыграл
ни одной меланхоличной ноты на планете, которая часто впадала в отчаяние».
Самыми
известными хитами этого выдающегося пианиста являются "Rosetta" и
"Deep Forrest". А сам Хайнс любил повторять: “Я исследователь, что-то
все время ищу. Часто теряюсь, но не пытаюсь идти обратно – это гораздо
интереснее, потому что ты играешь и сам удивляешься. А после прослушивания
записи ты становишься счастливее, как бы говоришь себе самому: О, да я и не
знал, что я могу так!"
Earl
Hines - Piano Man! (1994)
.jpg)
1. Piano Man
2. Fireworks
3. Skip the Gutter
4. Two Deuces
5. Weather Bird
6. Every Evening
7. Smoke-House Blues
8. Honeysuckle Rose
9. Blues in Thirds (Caution Blues)
10.Save It Pretty Mama
11.A Monday Date
12.Stowaway
13.Chimes in Blues
14.Fifty-Seven Varieties
15.Love Me Tonight
16.The Father's Getaway
17.Chicago Rhythm
18.Rosetta
19.Cavernism
20.Harlem Lament
21.Ridin' a Riff
22.Solid Mama
23.Comin' in Home
24.The Earl
25.Boogie Woogie on St. Louis Blues
1 - Earl Hines and his Orchestra. Rec.
1939, NY
2-3 - Louis Armstrong and his Hot Five Rec.
1928, Chicago
4 - Louis Armstrong (trumpet), Earl Hines
(piano)
Rec. as 2-3
5 - Jimmy Noone's Apex Club Orchestra Rec.
as 2-3
6 - Omer Simeon (clarinet), Earl Hines
(piano)
Rec as 2-3
7 - Earl Hines Quartet Earl Hines
(piano),Budd Johnson
(tenor sax),Omer Simeon (clarinet),Wallace
Bishop
(drums) Rec. 1929, Chicago
8 - Sidney Bechet (clarinet),Earl Hines
(piano),Baby
Dodds (drums) Rec. 1937, Chicago
9 - Sidney Bechet and his New Orleans
Feetwarmers
Sidney Bechet (clarinet,soprano sax),Earl
Hines (piano)
Rex Stewart (cornet),John Lindsay
(bass),Baby Dodds
(drums) Rec. 1940, NY
10-13 Earl Hines - piano solo Rec. 10 -
1940, 11-13 - 1928
14-25 Earl Hines and his Orchestra Rec.
1928-1941
Earl
Hines has been called the first modern jazz pianist. His style differed from
other pianists of the Twenties in his use of what were then considered unusual
rhythms and accents. Jelly Roll Morton had set the direction of Jazz piano in
the early part of the decade, but after 1926 Hines was at the forefront of the
Hot Jazz style. Hines started playing professionally around 1921 in Pittsburgh.
In 1923 Hines moved to Chicago where he worked with Deppe's Seranaders, Erskine
Tate's Vendome Orchestra and with Carroll Dickerson. He met Louis Armstrong in
1926, at the local musician's union hall and the two became friends. Hines
worked briefly in Louis Armstrong's Stompers and along with Zutty Singleton and
Armstrong tried unsuccessfully to manage their own club together in Chicago.
1928 was a productive year for Hines. He recorded his first ten piano solos
including versions of "A Monday Date," "Blues in Thirds"
and "57 Varieties."
Hines
worked much of the year with Jimmie Noone's Apex Club Orchestra. Hines joined
Louis Armstrong on the Hot Five and Hot Seven recording sessions, playing on
the classic "West End Blues," "Fireworks," "Basin
Street Blues" and composing " A Monday Date." On his birthday
that year, Hines debuted with his first big band. Earl would continue to lead
his own big bands until 1948. In 1940 Billy Eckstine became the band's popular
singer and in 1943 both Dizzy Gillespie and Charlie Parker were added.
In 1948
Hines joined the Louis Armstrong's All-Stars and played with them for three
years. In 1951, Hines moved to California and formed a Hot Jazz band to cash in
on the Dixieland revival that was going on at the time. He continued the
Dixieland band throughout the Fifties, but by the early Sixties, Hines was
pretty much out of the Jazz mainstream and forgotten. In 1964 he staged a major
comeback that lasted through the rest of his career.
---
redhotjazz.com
download:
yandex
Комментариев нет:
Отправить комментарий