Великие джазовые музыканты. «Радостный гений» – Эрролл Гарнер родился 15 июня 1921 года.

Зал славы джаза.

15 июня 1921 года в Питтсбурге (штат Пенсильвания) на свет появился Эрролл Луи Гарнер (Erroll Louis Garner) – джазовый пианист и композитор, день рождения которого может стать одним из самых вдохновляющих поводов ещё раз отпраздновать появление на свет джазового фортепиано, только совершенно особенного – гарнеровского. Ведь Эрролл не просто уникальное явление в джазовом мире, а один из тех великих людей, говорить о которых всё равно, что пытаться вербально описать красоту музыки, которую слышишь, выдающийся новатор и виртуоз джазового рояля, разработавший свой неповторимый «оркестровый» стиль (его называли «человеком с 40 пальцами»). Влияние Гарнера испытали многие пианисты, в том числе Оскар Питерсон, Джордж Ширинг, Монти Александер, Ахмад Джамал, Эллис Ларкинс, Ред Гарланд, Марсиаль Соляль, Дэйв Брубек.

Другими словами, можно сколько угодно рассуждать, к примеру, о том, что ни один из пианистов, родившихся до Эрролла, не мог стилистически предвосхитить его появление, или об особенностях его стиля – настолько "самобытного", что никто не мог и, наверное, уже никогда не сможет его повторить. Но при этом всё равно неизменно будет преследовать ощущение, что все слова превращаются в штампы, о которых, к счастью, сам Эрролл ничего не знал. "Послушай, дружок, я тут ни при чём, – вот был его ответ на любые вопросы, требовавшие каких бы то ни было рассуждений о джазе. – Я ничего в этом не смыслю. Таким я родился. Это Божий дар! Я играю, что чувствую и слышу".

Erroll Garner – «Passing Through» (Recorded in Japan in 1956).

И почему в таком случае людям требуется всё усложнять? Ведь сам Эрролл, по воспоминаниям современников, был чувствительным, умным, довольно застенчивым "солнечным" человеком с озорным чувством юмора и никогда не воспринимал самого себя или своего искусства всерьёз, в том смысле, что никогда не отрицал "развлекательной функции" своей музыки. Расположение миллионов людей во всём мире, которое он завоевал, зависело далеко не только от его потрясающей техники или способности извлекать прекрасные мелодии, а проистекало в ответ на его абсолютное восхищение музыкой. И эта его заразительная радость была настолько сильна, что до сих пор мимо такой чистоты и искренности не могут пройти даже те слушатели, которые совсем далеки от джаза.

Не зря Диззи Гиллеспи однажды назвал Эрролла "освящённым", а известный антрепренёр и критик Джордж Авакян говорил: "У него была аура, в этом нет никаких сомнений. Неподдельно-весёлое выражение на лице всё время. Он был, действительно, как эльф или фея. Когда расстаёшься с Эрроллом вечером после концерта, то уходишь со счастливой улыбкой и хорошим настроением. Никаких забот. Ложишься в постель, чувствуя себя прекрасно. Вот что он сделал для людей".

Вот почему его простота и целостность либо подлежит разбору на части (в хорошем смысле, поскольку невозможность побывать в "шкуре" гения вызывает естественную потребность проникнуть внутрь), либо и вовсе нарочно игнорируется, как произошло в случае с документальным фильмом-историей джаза Кена Бёрнса, выпущенной совместно с Уинтоном Марсалисом. Однако давайте пока оставим этот факт на растерзание отдельных дискуссий. И лучше отдадимся во власть тёплого музыкального течения, непрерывным потоком льющегося из всего существа музыканта, который впервые прикоснулся к клавиатуре в возрасте трёх лет и стал подлинной легендой джаза в течение следующих десятилетий. Ведь Эрролл был едва ли не самым плодовитым пианистом-самоучкой, который вырос в очень музыкальной семье и никогда в жизни не знал нотной грамоты.

Эрролл Гарнер был пятым ребёнком в семье. Его отец играл на саксофоне и гитаре. Мать была учителем музыки, пела и музицировала на фортепиано. Оба родителя владели музыкальным магазином. Старший брат Линтон Гарнер был трубачом, пианистом и аранжировщиком. Остальные братья и сестры также владели различными музыкальными инструментами.

Erroll Garner – «St. Louis Blues».

Интерес к музыке проявился у Эрролла в очень раннем возрасте. В три года он уже двумя руками сразу подбирал на пианино мелодии с пластинок. Затем увлекся игрой на трубе.

В шестилетнем возрасте Эрролл уже даёт домашние концерты. В семь лет впервые выступает на радио. У юного пианиста появляются первые поклонники. В школьный период в течение короткого времени берёт уроки у некой миссис Алекзандер (среди её учеников были также «Додо» Мармароза, Билли Стрэйхорн, Мэри Лу Уильямс). Однако из-за нежелания обучаться нотной грамоте систематического музыкального образования не получает. Учительница музыки, приглашённая матерью, встретила упорное нежелание мальчика образовываться. Профессор, которому мать показала своего юного самородка, сказал, что Эрроллу вовсе не обязательно знать нотную грамоту. Поэтому Гарнер сразу переходит к стадии интерпретации и композиции.

Его удивительной энергии и находчивости в дополнение к феноменальному слуху и замечательной памяти приходила на помощь поразительная независимость правой и левой руки друг от друга. Дело в том, что его тело было абсолютно симметричным: он мог с равной лёгкостью писать или играть в теннис правой или левой рукой. И эта физиологическая особенность сослужила отличную службу в развитии его "оркестрового" стиля, которому он отчасти обязан свинговым оркестрам: с ранней юности он был яростным поклонником музыки Джимми Лансфорда, Каунта Бейси, Дюка Эллингтона, Леса Брауна и Гарри Джеймса. Поэтому неудивительно, что рояль со временем стал для него "оркестром", которым он "дирижировал" в сопровождении своего особенного "бэк-вокала", наполненного переливчатым смехом и стонами. И даже "дирижёрский помост" у него был особенным: чтобы возвышаться над своим "оркестром", он повсюду возил с собой телефонный справочник Манхэттена – единственный справочник, который подходил вместо подушки для стула Эрроллу, чей рост был всего 5 футов 2 дюйма (примерно 155 см).

Профессиональную карьеру пианиста Эрролл начал очень рано. В 10 лет уже играл на местном радио в составе группы под названием «Конфетная Детвора» (англ. Kan-D-Kids). Его первыми сценическим площадками были пивные бары, речные пароходы, он также часто играл в перерывах между передачами на одной из радиостанций родного Питтсбурга или во время театральных представлений. В 17 лет Эрролл уже был, что называется, профессионалом, набираясь опыта в оркестре саксофониста Лероя Брауна. Затем в 1944 году он перебрался в Нью-Йорк, где выступал на 52-й улице в составе различных ансамблей по ангажементам в барах и клубах «Тондэлэйо», «Three Deuces» (позднее преимущественно как соло-пианист) и получил признание многих музыкантов и любителей джаза. В заведения где играл музыкант часто приходили послушать его игру такие известные люди, как Роберт Сильвестр, Барри Уланов и Леонард Фэзер. Эрролл сотрудничал с дуэтом «Slim & Slam» («Слима» Гейларда и «Слэма» Стюарта).

Erroll Garner – «Dreamy» (1964).

Начиная с переезда в Нью-Йорк карьера музыканта постоянно росла: сначала пианист заменил собой заболевшего Арта Тейтума в его трио, затем создал уже своё собственное трио, а фирма "Савой" предложила ему сделать запись нескольких пластинок, первая из которых – "Laura" – разошлась тиражом в 500000 копий. Эти записи чётко фиксируют характерную манеру игры музыканта: слегка отстающий ритм, когда правая рука словно «волочится» за левой, уместно при этом «задевая» попутно соседние клавиши. Известный американский джазовый критик Леонард Фэзер так описывал свои впечатления об игре Гарнера:

«Гарнер — „двуликий Янус“, который „превращает отрывистые мелодии в жемчужные брызги“».

Следующим важным событием в его карьере стала серия записей с Чарли Паркером на лейбле "Dial" (в феврале 1947-го, когда Паркер только-только выписался из клиники "Camarillo"). А один трек с этой сессии, "Cool Blues", был удостоен "Grand Prix du Disque" во Франции.

"Этот опыт был одним их лучших моей жизни", – позже вспоминал Эрролл, который чувствовал себя одинаково свободно в любой музыке, невзирая на тот факт, что би-боп не оказал на него какого-либо заметного влияния, впрочем, как и другие стилистические джазовые направления, которые с начала 1950-х стали появляться "в соревновательном темпе".

Именно в те годы Эрролл Гарнер окончательно отдаёт предпочтение трио как наиболее оптимальному, с его точки зрения, музыкальному составу. Участниками трио Эролла Гарнера в разное время были басисты Эл Холл, Джон Леви, Эл Лукас, «Ред» Коллендер, Эдди Колхаун, «Айк» Айзаакс; барабанщики «Спекс» Пауэлл, Хэл Уэст, Джо Харрис, «Шедоу» Уилсон, Дензил Бест и другие. С трио он в 1948 году отправляется выступать на фестиваль в Париж, где в аэропорту его самолёт встречает уже восхищённая им европейская публика.

«Везде, где он выступает — в Карнеги-холл или в интимном кабаре, — Гарнер заливается мелким смехом, закатывает глаза, закидывает голову, могучими плечами и большими, охватывающими по две октавы руками, дирижирует своим оркестром, то есть самим собой… На эстраде или в студии звукозаписи Гарнер играет с таким остервенением, словно выступает последний раз в жизни» — писал Дин Дженнингс.

Однако на популярности Эрролла верность своему собственному стилю никак не сказывалась: с того же 1950-го, когда руководство его делами взяла на себя продюсер Марта Глазер, и до самого последнего мгновения на этом свете у него не было ни одного свободного дня. В начале 50-х годов начинается стремительное восхождение пианиста на олимп славы. Жизнь музыканта превращается в бесконечные гастроли, концерты в клубах, на телевидении (в том числе и с симфоническими оркестрами), и записи дисков в студиях. Не считая гастролей и концертов, музыкант много записывался – как сольно, так и в составе трио на десятках разных лейблов, в том числе и на своём собственном – "Octave Records", основанном в 1954-м. А чтобы вместить весь текст официального объёма выпущенного им музыкального материала (в общей сложности более 200 альбомов), понадобилось целых 33 страницы в джазовом каталоге "Tom Lord's The Jazz Discography". И это совсем не удивительно, ведь Эрролл записывался часто и практически без дублей: он просто садился за рояль и мог часами играть, сочиняя музыку на ходу. А поскольку Эрролл, как уже упоминалось выше, не умел пользоваться нотным станом, студии звукозаписи и телевидения стали единственным местом, где его мелодии могли быть записаны и переданы следующим поколениям.

Erroll Garner – «What is this thing called love» (1964).

Наибольший успех принесли альбом 1956 года Concert By The Sea (продано более миллиона экземпляров, перепечатан в СССР) и баллада Misty, написанная им в 1954 во время перелета из Чикаго в Нью-Йорк в сырой пасмурный день и ставшая очень популярной в 1959.

Тогда же у Эрролла Гарнера вошло в привычку бывать в апартаментах известной художницы Инес Кэвено, где он часто играл и аккомпанировал. Инес впоследствии рассказывала, что как-то Гарнер долго просидел, уставившись на свет настольной лампы и, находясь под этим впечатлением, написал композицию, назвав её «Lamplight». Часто идеи его пьес рождались как реакция на что-либо (например, предмет, сцена и т. п.).

Кроме того, Эрролл Гарнер был выдающимся шоуменом. Он никогда не отказывался от развлекательной функции своей игры на рояле, стремился доставить удовольствие — и себе, и слушателям. По этому поводу Гарнер как-то говорил:

«Мне нравилось играть определённые темы из-за их мелодий. С какой стати я должен был делать эти мелодии неузнаваемыми? Надо сказать, что большинство современных музыкантов просто не учитывают желания людей. Они забывают о том, что они сами люди, и превращаются в отшельников от искусства».

И далее добавлял:

«Для меня концертный зал — не что иное как большая комната, в которой собрались мои друзья».

Дальше – больше: одним из самых успешных его альбомов всех времён стала пластинка "Concert By The Sea", записанная в сентябре 1955-го и проданная более чем миллионным количеством копий по всему миру. Но были и такие избалованные горячим спросом поклонников альбомы разных лет, как пластинка "Mambo Moves Garner" (1954), где трио Эрролла было дополнено классической перкуссией, в частности Кандидо Камеро, играющего на конгах. Или "Easy to Love" (1965), "Long Ago and Far Away" (1951) и "Magician" (1974), где Эрролл блистательно интерпретирует классические джазовые стандарты. Не говоря уже о десятках не менее достойных альбомов, украшенных сотнями гарнеровских мелодий, самыми известными из которых, не считая баллады "Misty", купленной Клинтом Иствудом для фильма "Play Misty for Me" (1971), стали такие пьесы, как "Erroll's Bounce", "Dreamy", "Nightwind", "That's My Kick", "Gaslight", "Mood Island", и много-много других…

Erroll Garner – «Autumn Leaves» (Concert by the Sea, 1955).

Эрролл Гарнер сделал много записей на различных фирмах звукозаписи, в том числе на таких как: Savoy Records, Mercury, RCA, Dial, Columbia, EmArcy, ABC-Paramount, MGM, Reprise, а также на своем собственном лейбле Octave. Записывался практически без дублей: просто садился за рояль и часами играл.

Вот как отзывался об одной из таких записей вышеупомянутый Джордж Авакян: "Эрролл отыграл тринадцать номеров – в среднем по 6 минут каждый – без репетиций и дублей. Даже учитывая получасовую паузу на кофе, мы закончили на 75 минут раньше, чем обычно во время стандартной студийной сессии, но Эрролл записал в этот промежуток целых 80 минут музыки, вместо стандартных 10–12-ти. Его исполнение, по общему мнению, улучшить было невозможно. Единственное, что он попросил, – включить воспроизведение, но, прослушав некоторое время, делал нетерпеливый жест: прокручивайте дальше".

…Они рождались в сердце Эрролла Гарнера спонтанно, точно так же, как и он сам вдруг покинул этот мир: 2 января 1977 года в Лос-Анджелесе его жизнь оборвал внезапный сердечный приступ, вызванный осложнением от пневмонии.

Даже этот печальный и преждевременный уход был вполне в духе Эрролла. Он и в жизни никогда ничего не планировал и во время игры каждый миг узнавал что-нибудь новое.

Erroll Garner trio - «Misty» (BRT studio in Brussels, Belgium).

Стиль Гарнера (сложившийся к середине 40-х годов) совершенно уникален и неповторим. Активный аккордовый аккомпанемент в левой руке (напоминающий гитарную технику), по отношению к которому смещались акценты мелодической линии правой, — создавало незабываемый эффект сильного ритмического напряжения. Гарнер, таким образом, как бы утяжелял свинг, одновременно насыщая свою игру множеством оттенков и мелизмов. Его октавная беглость, обрамлённая контрастной игрой левой руки, вызывала у слушателей ощущение игры сразу на двух роялях.

«Хотя Гарнер и является представителем современного джаза, его стиль весьма отличен от бопа. Он выработал своё собственное характерное звучание, деля четыре бита левой рукой, подобно гитаре. Он часто работает с трио, используя бас и ударные, но отлично может играть один и при этом не терять своего неподражаемого бита. Мне нравится его манера игры по ряду причин, и прежде всего потому, что его стиль действительно оригинален и содержит в себе больше чувства, чем у любого другого джазового пианиста, которого я могу припомнить. Для меня Гарнер — это Билли Холидей от рояля», — говорила известная джазовая пианистка и композитор Мэри Лу Уильямс

Erroll Garner – «Just One of Those Things» (BBC Live 1964).

Известный специалист по джазу, немецкий исследователь музыки Йоахим-Эрнст Берендт в своей многократно переиздававшейся «Книге о джазе» построил генеалогическое дерево джазовых пианистов, проследил взаимосвязи и взаимовлияния в истории развития джазового фортепиано. Эрролл Гарнер не вписался не в одно из направлений по предложенной немецким музыковедом классификации. Творчество Гарнера всегда отличалось особой индивидуальностью и не позволяло связать его с каким-либо одним конкретным направлением в джазе. Оно не поддаётся формальной классификации (подобно стилям Эллингтона, Монка), не укладывается в рамки отдельных направлений, хотя и связано со многими из них. В его игре обнаруживаются элементы, идущие от регтайма и страйд-пиано, классического блюзового пианизма, гарлемского джампа и раннего фортепианного свинга, отчасти от бибопа и кул-джаза. Причем все эти разнородные стилевые элементы и влияния у Гарнера выступают в единстве, одухотворенном его самобытной личностью, темпераментом, природным творческим даром, ярко индивидуальным образом мышления и чувствования (весьма близком по типу к фольклорному мироощущению, что позволяет провести параллель с Луи Армстронгом).

Несмотря на попытки подражания гарнеровской манере, никому из его многочисленных последователей и эпигонов не удалось по-настоящему овладеть ею, создать её полноценный эквивалент.

В широком смысле Гарнера принято считать представителем мейнстрима — он сумел в законченной совершенной форме соединить идеи олд-тайм-джаза, свинга и современных стилей, сохраняя опору на классические традиции (в сущности, он традиционалист в сфере мейнстрима).

Erroll Garner Trio – «I Cover The Waterfront» (Columbia Records 1951).

В статье журнала «Jazz-Квадрат», посвящённой Эрролу Гарнеру, обозреватель Анна Аладова задаёт сама себе вопрос:

«Откуда пророс необыкновенный, красивый, богатый гарнеровский стиль? Только ли из творчества Каунта Бэйси, Арта Тэйтума, Леса Брауна, Диззи Гиллеспи и Дюка Эллингтона, перед которыми пианист преклонялся в начале пути?»

И тут же отвечает:

«На формирование его исполнительской манеры, кроме джазменов, повлияли, вероятно, и виртуозы-классики: Ференц Лист, Клод Дебюсси, Сергей Рахманинов. Кое-что Гарнер, может быть, перенёс в свою игру из воспоминаний: например, бит в левой руке — из практики музицирования на тубе, тремоло в правой — из звучания старых пластинок, услышанных в детстве. Впрочем, разъять на составляющие неорганизованное творческое сознание интуита-самоучки невозможно. В истории джаза Эрролл Гарнер — величина самодостаточная, и гораздо разумнее, наверное, оценить собственное влияние пианиста на музыкантов, вдохновлённых его самобытностью. А поскольку записей музыки Гарнера за весь период его творческой деятельности (до 1975 года) было сделано великое множество, то влияние это ещё долго не иссякнет. И немало джазменов будут начинать свою карьеру с подражания роскошному гарнеровскому пианизму».