Алексей
Плещеев стал известен в 1840-х как автор революционных гимнов. Писал он и
сатирические рассказы, в которых высмеивал чиновников и провинциальных
помещиков. Писатель состоял в кружке петрашевцев и часть своей жизни провел в
ссылке. Позже Плещеев работал журналистом и художественным критиком в изданиях
«Отечественные записки» и «Северный вестник». Там он помогал публиковаться
Антону Чехову, Семену Надсону, Всеволоду Гаршину и другим молодым писателям.
Музыкальная судьба стихов Алексея Николаевича Плещеева сложилась счастливо. В романсах великих русских композиторов Мусоргского, Римского-Корсакова, Чайковского, Рахманинова обрели они новое звучание. На слова Плещеева писали также Кюи, Аренский, Ляпунов, Калинников, Варламов, Гречанинов, Советские композиторы Ипполитов-Иванов, Глиэр. Поэзия Плещеева по своему образному строю и ритму глубоко музыкальна. Она проникнута живым, искренним чувством.
А.Н.
Плещеев характеризовался специалистами как «поэт с плавно льющейся, романсовой»
стихотворной речью и один из самых «напевных поэтов-лириков второй половины XIX
века». На его стихи было написано около ста романсов и песен — как
современниками, так и композиторами следующих поколений, в том числе Н.А.
Римским-Корсаковым («Ночь пролетала над миром»), М.П. Мусоргским, Ц.А. Кюи, А.Т.
Гречаниновым, С.В. Рахманиновым.
Стихотворения
и детские песни Плещеева стали источником вдохновения и для П.И. Чайковского,
который ценил их «задушевный лиризм и непосредственность, взволнованность и
ясность мысли». Интерес Чайковского к поэзии Плещеева в значительной степени
был обусловлен фактом их личного знакомства. Они встретились в конце 1860-х
годов в Москве в Артистическом кружке и на всю жизнь сохранили добрые дружеские
отношения.
Чайковский,
обращавшийся к поэзии Плещеева в разные периоды своей творческой жизни, написал
на стихи поэта несколько романсов: в 1869 году — «Ни слова, о друг мой…», в
1872 — «О, спой ту же песню…», в 1884 — «Лишь ты один…», в 1886 — «О, если б
знали вы…» и «Нам звезды кроткие сияли…». Четырнадцать песен Чайковского из
цикла «Шестнадцать песен для детей» (1883) были созданы на стихи из сборника
Плещеева «Подснежник»
«Эта
работа лёгкая и очень приятная, ибо я взял текстом «Подснежник» Плещеева, где
много прелестных вещиц», — писал композитор во время работы над этим циклом М.
И. Чайковскому. В Доме-музее П. И. Чайковского в Клину в библиотеке композитора
сохранился сборник стихотворений Плещеева «Подснежник» с дарственной надписью
поэта: «Петру Ильичу Чайковскому в знак расположения и благодарности за его
прекрасную музыку на мои плохие слова. А. Н. Плещеев. 1881 февраля 18-го
С.-Петербург».
На тексты
стихотворных переводов А. Н. Плещеева были написаны шесть романсов Рахманинова.
Создание этого цикла явилось, по-видимому, откликом на смерть популярного в демократических
кругах поэта (А.Н. Плещеев умер 26 сентября 1893 года, а цикл романсов ор. 8
был на писан Рахманиновым в октябре того же года.). Особенно привлекают изящные
миниатюры на слова из Гейне — «Речная лилея», «Дитя! Как цветок, ты прекрасна»
и «Сон». Отточенность фактуры, стройность и законченность формы соединяются в
них с обилием тонких выразительных и изобразительно-характеристических деталей.
В основе этих романсов лежат краткие восьмистишия, лаконичные по форме
выражения, но насыщенные богатым поэтически-образным содержанием. Сохраняя
ясность поэтической структуры, Рахманинов вместе с тем рельефно выделяет
отдельные моменты текста.
Так, в
романсе «Речная лилея» образы нежного цветка, устремившего свой взор наверх, и
томно склоняющего свои лучи влюбленного месяца подчеркнуты различной
направленностью мелодического движения, контрастом регистров, сменой ясного
G-dur неустойчивыми модулирующими гармониями доминантового характера.
Отклонение в параллельный минор в конце музыкального построения,
соответствующего стихотворной строфе, вызывает внезапное «потускнение»
колорита, как будто мимолетное поэтическое видение исчезает, погружаясь в
ночную тьму:
Равномерно
колышущийся остинатный ритм баркаролы, лежащий в основе романса, способствует
цельности впечатления, преодолевая известную импрессионистичность чередования
отдельных кратко очерченных образов. Тактовый размер 9/8 удачно выбран
композитором и с точки зрения соответствия стихотворному метру плещеевского
перевода, написанного трехстопным амфибрахием. Подобное же соотношение
музыкального и поэтического метра соблюдено в романсе «Дитя! Как цветок, ты
прекрасна».
В плане
драматического монолога трактован Рахманиновым и перевод из Гёте «Молитва».
Романс этот привлекает к себе внимание тесным взаимопроникновением
напевно-ариозных и декламационных элементов. В основе его лежит одна характерно
«рахманиновская» интонация восклицательного типа, которая приобретает различную
эмоциональную окраску благодаря интервальным изменениям мелодии и
гармоническому варьированию.
Поэзия
Плещеева есть во многом выражение и отражение его жизни. Как человек, Плещеев
отличался не омрачаемой ничем чистотой души; среди жестких и частых толчков
реальности, даже изнемогая под ними, он все-таки продолжал оставаться чистейшим
идеалистом и звал других на такую же идеальную службу человечеству, ни разу не
изменил себе, "нигде и никогда (как было сказано в стихотворном адресе по
случаю его сорокалетнего юбилея) не поступясь пред светом благими
чувствами". Он принадлежит к категории поэтов с совершенно определенным
характером, сущность которого исчерпывается каким-нибудь одним мотивом,
группирующим вокруг себя свои видоизменения и разветвления, всегда сохраняющие,
однако, ненарушимым основной фундамент.
В поэзии
Плещеева этот мотив - гуманность, в самом обширном и благородном значении
слова. Будучи применена преимущественно к окружавшим поэта явлениям
общественным, эта гуманность, естественно, должна была принять элегический
характер, но его грусть всегда сопровождается непоколебимой верой в победу -
рано или поздно - добра над злом; в этом отношении не лишено значения то
обстоятельство, что первым стихотворением Плещеева было столь популярное
"Вперед", в котором поэт требует от призываемых им "на
доблестный подвиг" друзей, чтобы они отреклись "от страха и
сомненья", ибо в небесах видна "заря святого искупленья" и т. д.
И таких стихотворений у Плещева гораздо больше, чем тех, где выражаются безнадежное
уныние, сомнение, разочарование и т. п. При своем чисто поэтическом достоинстве
(отнюдь, однако, не позволяющем причислить Плещеева к поэтам первостепенным,
уже по однообразию его мотивов), они составляют также общественную, гражданскую
сторону его поэзии, действуя оживляющим и укрепляющим образом.
Произведения
Плещеева получили оценку передовой критики, которая подчеркивала общественный,
гражданский характер его поэзии. Таковы отзывы о его произведениях в рецензиях
Вал. Майкова, М.Михайлова, Н. Добролюбова, М.Е. Салтыкова-Щедрина. Статьи
революционно-демократических критиков, а также редакционных рецензии
некрасовских журналов «Современник» и «Отечественные записки» отражали отношение
передовых людей к творчеству Плещеева, опровергали потуги реакционной и
либеральной критики, стремившейся исказить гражданский характер его поэзии.
Стихи Плещеева переведены на многие европейские языки.
Комментариев нет:
Отправить комментарий