Секрет для своих, или нетривиально яркий талант в тени би-бопа. Хёрби Николс (3 января 1919 – 12 апреля 1963).

Выдающиеся джазовые музыканты

3 января 1919 года в Нью-Йорке родился Хёрби Николс (Herbie/Herbert Horatio Nichols) – один из самых оригинальных джазовых пианистов, несмотря на свой исключительный талант, практически всегда остававшийся в тени более удачливых музыкантов. Его как будто угловатые, резковатые мелодические рисунки и ритмически-вылепленные гармонии стали популярны уже после его смерти – Хёрби умер в 1963 году от лейкемии, дожив всего до 44 лет.

Herbie Nichols – «The Gig»

Его стиль и музыка близки всем, кто борется за культивирование индивидуального, нетривиального звучания, способного выделиться в шуме любых коммерческих тенденций. Хёрби Николс был инноватором не в меньшей степени, чем Бад Пауэлл или Телониус Монк, но он провёл большую часть своей жизни играя в коллективах, чья музыка была на порядок менее интересной, чем его собственная.

Хёрби был сыном иммигрантов из Тринидада и Сент-Китса. Сначала их семья жила в негритянском районе Манхэттена Сан Хуан Хилл, где сейчас располагается "Линкольн-Центр" (там же выросли и многие другие звезды джаза, такие как Джеймс Пи Джонсон или Телониус Монк). Когда мальчику исполнилось 7 лет, они переехали в Гарлем, а через два года Хёрби начал брать уроки фортепиано, преимущественно классического содержания. Вообще, по рассказам, он, хотя и был застенчивым и, скорее, закрытым подростком, при этом вовсе не был чужд обычных человеческих радостей и развлечений. Хёрби ещё отлично играл в шашки и шахматы и увлекался чтением. И если не обманывает нас его друг, а по совместительству великий тромбонист Розвел Рад, то любимым автором Хёрби был Николай Гоголь.

Herbie Nichols – «Dance Line»

Несмотря на классический уклон своего музыкального образования, Хёрби был увлечён той музыкой, которая звучала вокруг, и уже тинейджером начал играть джаз в школьном комбо. А в 1937 году он получил свой первый профессиональный ангажемент, вступив в коллектив “Royal Baron Orchestra”, которым руководил саксофонист Фрэдди Вильямс (Freddie Williams).

Ещё через год Николс начал регулярно играть в гарлемском клубе “Monroe’s Uptown House”, который, наравне с не менее известным “Minton’s Playhouse”, стал настоящей колыбелью революционных идей и революционных музыкантов, создававших прямо на глазах изумлённой публики то, что потом стали называть би-бопом.

Николс говорил, что он был одновременно и вдохновлен, и выбит из колеи тем духом яростного соперничества, который наполнял клуб по вечерам. Ему не нравились некая “творческая клановость”, и одноплановость мышления музыкантов, игравших в “Minton’s” и “Monroe’s”. Как рассказывал пианист и критик Leonard Feather, во время джем-сессий Хёрби буквально спихивали со стула гораздо менее талантливые исполнители.

Herbie Nichols – «The Third World»

Затем, в 1941 году, Хёрби был вынужден на 18 месяцев отправиться в армию, а когда он вернулся в Нью-Йорк в 1943 году, круг блестящих звёзд би-бопа оказался для него совсем уже недоступен, и он стал работать преимущественно с ритм-энд-блюзовыми бэндами и диксилендами. Среди наиболее заметных его нанимателей в период с середины 40-х и до начала 50-х были Дэнни Баркер (Danny Barker), Хэл Сингер (Hal Singer), Иллинойс Джекет (Illinois Jacquet), Снаб Моузли (Snub Mosely), Арнет Кобб (Arnett Cobb), Эдгар Сэмпсон (Edgar Sampson) и Джон Кёрби (John Kirby).

Параллельно Николс пытался пробиться как композитор, рассылая, куда можно, свои работы, – но все они игнорировались или отвергались. Лишь в 1951 году он познакомился с виртуозной пианисткой Мэри Лу Уильямс, которая дружила с Монком и которую очень притягивала причудливая, вызывающая музыка, которую писали тогда и Монк, и такие как Николс.

Herbie Nichols – «Query»

Уильямс особенно понравилось, как Николс играл некоторые из своих композиций, и она записала три из его мелодий: “The Bebop Waltz”, переименованный ею в “Mary’s Waltz", “Stennell”, ставший у неё “Opus 2”, и “At Da Function”. Cамая известная работа Николса также была переименована другой джазовой звездой: на этот раз Билли Холидей так влюбилась в мелодию Хёрби, которую он сам назвал «Серенадой», что написала к ней слова и дала новое название – “Lady Sings the Blues”, под которым эта композиция стала знаменитым джазовым стандартом (а в 1956 году Билли Холидей также издала под этим заголовком свою автобиографию).

Тем временем Николс продолжал играть традиционный джаз и свинг по всем северным штатам и одновременно настойчиво добивался возможности выступать самостоятельно и делать собственные записи. Как вспоминает соучредитель “Blue Note Records” Альфред Лайон, Николс на протяжении целых 10 лет просил предоставить ему шанс записать свою музыку. И в 1955 году он этот шанс получил. В мае и августе вместе с басистом Элом Маккиббоном и барабанщиками Артом Блэйки и Максом Роучем он сделал несколько сессий, на которых в том числе была записана и ставшая потом знаменитой "Applejackin”. А затем, в том же августе, последовала ещё одна сессия с Роучем и басистом Тедди Котиком. В результате было выпущено два альбома, которые приветствовали критики, но к которым по-прежнему не была готова широкая публика. Такая же участь постигла единственный альбом, который Хёрби записал в качестве безусловного лидера: “Love, Gloom, Cash, Love”, вышедший в 1957 на “Bethlehem”, – отличные отзывы, провальные продажи.

Herbie Nichols Trio – «Terpsichore»

Николс вернулся к своим диксилендам, чтобы хоть что-то зарабатывать. Хотя его диски постепенно становились предметом для подражания нового поколения прогрессивно настроенных музыкантов, таких как Archie Shepp, Cecil Taylor, Buell Neidlinger и Roswell Rudd, сам Николс и его талант инноватора продолжали оставаться в тени – каким-то непонятным “секретом для своих”, а его разочарование от всего этого росло с каждым выступлением. Как писал A.B. Spellman, историк и критик, чья книга 1966 года “Four Lives in the Bebop Business” помогла после смерти пианиста вернуть интерес к его творчеству и раскрыть его заслуги, “он знал, чего он стоил, но, казалось, что только все остальные этого не замечали”.

Музыку Николса называют и притягательной, и провокационной. Её сложно классифицировать. Как и его “то друг, то соперник” Монк, Хёрби играл с осознанным пренебрежением мелодическими и гармоническими правилами. Его одновременно созерцательная и ищущая, настойчивая и застенчивая натура проявляла себя как какая-то непредсказуемая созидающая энергия. Такая его мелодия, как “Lady Sings the Blues”, проста и всем понятна, её легко напеть каждому. В то же время вокруг, между и как будто внутри мелодических интервалов, постоянно нарастали сложнейшие вариации и эксцентричные ритмические рисунки.

Herbie Nichols – «Love, Gloom, Cash, Love»

Например, в его интерпретации “The Gig” отчётливо слышно, как пианист повторяет, потом “разбивает”, а потом перевоссоздаёт музыкальные фразы, по ходу дела с бесконечным разнообразием меняя темп, и при этом умудряясь не удалиться слишком далеко от исходной ритмической структуры, – тем самым он как будто балансирует на грани соло и ритм-секции, становясь одновременно и тем и другим.

Его композиция “Love, Gloom, Cash, Love” (“Любовь, Мрак, Деньги, Любовь”) одновременно и язвительна, и романтична, о чём говорит уже и само название. Редкое сочетание разных настроений, драмы и изящества повествования можно услышать и в “House Party Starting”, которая, по словам самого Николса, воссоздавала настроение тяжёлых молчаливых сомнений в начале любой вечеринки о том, получится ли она удачной и весёлой. Контрасты явно были фирменным знаком Хёрби, во многом отражая то несоответствие должного, возможного и существующего, которое преследовало музыканта всю его жизнь.

А сейчас – его композиции, ни на кого и ни на что непохожие, многогранные, местами беспокойные, местами лёгкие, но всегда так много всего пробуждающие и в мыслях, и в чувствах.

Ольга Дюдина