Золотая осень советской эстрады. Крис Кельми и группа "Рок-Ателье".

Крис Кельми умер более четырех лет назад — трагически и нелепо. Основатель легендарных групп «Високосное лето» и «Рок-Ателье» в последние годы жизни чаще появлялся в скандальной хронике, нежели в разделе «Культура», но это никак не умаляет его заслуг перед русским роком — одним из создателей которого он, по сути, и был.

ДЕТСТВО, ЮНОСТЬ, СЕМЬЯ

Как и многие другие герои русского рока, Кельми родился в семье, от музыки далекой. Анатолий (настоящее имя Криса Кельми) родился весной 1955 года в семье строителей московского метро Ария Кельми и Антонины Якимовец. На момент рождения мальчика у родителей уже подрастал его старший брат Валентин. Гораздо позже у Анатолия появился еще и брат Евгений, родившийся у отца в новой семье. Отец Толи приехал в столицу из Коканда, мама – из Маньчжурии. Оба в 1944 году окончили Московский институт инженеров транспорта, где и познакомились. Арий Михайлович учился на факультете мостов и туннелей, Антонина Александровна на инженерно-экономическом. Оба с комсомольским энтузиазмом стали метростроевцами, несмотря на то, что первое время жить приходилось в воинских палатках по тридцать человек. Через некоторое время молодой семье с уже двумя детьми выделили квартиру в новостройке. Позже отец перешел на работу в «Гидроспецстрой», прокладывал подземные туннели, дослужился до должности заместителя управляющего трестом. Был автором нескольких пособий и публикаций по гидротехническому строительству. Фамилия Кельми — настоящая, происхождения темного, у самого музыканта были разные версии на этот счет. Слух о том, что настоящая фамилия музыканта Калинкин, был пущен в 1990-е — как считал сам Кельми, Александром Градским.

Крисом же он стал в 1972 году, занявшись музыкальной карьерой всерьез — имя Анатолий казалось ему слишком неподходящим для рок-звезды. Псевдоним был выбран литературно-кинематографический — в честь главного героя «Соляриса» Лема, Криса Кельвина (в том же году вышел и ставший классикой фильм Тарковского).

Сыновей родители приучали к раннему подъему и постоянной занятости. Так, четырехлетнего Толю папа привел сначала на футбольное поле, затем в теннисную школу. Позже певец вспоминал: 

«Подготовка велась очень серьезная, это дало результаты, воспитало выносливость, укрепило здоровье. Я получил звание кандидата в мастера спорта, входил в состав юношеской сборной, тренировался под руководством Шамиля Тарпищева, пробился в тройку лучших теннисистов Москвы. Я не подвел ожидания и мамы: она настаивала на музыке. С пяти лет занимался с репетитором, а в восемь поступил в музыкальную школу имени Дунаевского, потом в Гнесинку, получил диплом пианиста».

Еще в 15 лет Толя, увлекшийся рок-н-роллом, создал свой первый музыкальный коллектив «Садко», собираясь посвятить свою жизнь музыке. Но отец настоял, чтобы младший сын, как и старший, пошел по его стопам. Кельми поступил на тот же факультет, но в МИИТ (транспортный), успешно отучился, поступил в аспирантуру и даже поучаствовал в стройке железнодорожных туннелей в Краснодарском крае.

«ВИСОКОСНОЕ ЛЕТО»

В институте царила необычная по меркам СССР начала 1970-х вольница — включая и самодеятельные рок-ансамбли. Одного из сокурсников Кельми звали Владимиром Кузьминым — и именно он научил клавишника с дипломом музыкальной школы настоящим хард-роковым риффам. Кельми к тому времени уже два года как играл в ВИА «Садко», втором составе популярных «Рубинов» — и летом того же 1972-го организует вместе с басистом Александром Ситковецким первый свой «серьезный» состав. Группа была названа «Високосное лето» — и ей суждено было сыграть роль своеобразной лаборатории, в которой создавался рецепт будущего русского рока. По словам некоторых критиков, в то время это была гораздо более мощная группа, чем «Машина времени».

Ситковецкий и Кельми играли музыку, непривычную даже для искушенной (ну, или считавшей себя таковой) московской публики. К тому же они привлекли к сочинению песен молодую поэтессу Маргариту Пушкину, ставшую для нашей рок-сцены одновременно и Патти Смит, и Берни Топином, и музой, и творцом. «Високосное лето» в те дни застоя пропагандировало строгий образец западноевропейского арт-рока, сдобренного изрядной порцией психоделической поэзии. За что периодически подвергалось критике со стороны сторонников соцреализма», — вспоминала потом Пушкина.

Группа «Високосное лето» - «Мир деревьев».

«Високосное лето» одними из первых в стране использовали на своих концертах световые эффекты, стробоскопы и даже элементы шок-рока в духе Элиса Купера (Кельми выходил на сцену в черном гимнастическом костюме, на котором светящейся краской был нарисован скелет). Если начинали они как кавер-группа, то альбомы «Прометей прикованный» и «Високосное лето» доказали их право на самобытность. Для «самодеятельной» группы они были уже слишком профессиональны — и после триумфальных выступлений на фестивалях в Таллине и Черноголовке «Високосное лето» распалось в 1979 году. Кельми осенью того же года примкнул к «Автографу», новой команде Ситковецкого.

Крис Кельми и группа «Високосное лето» - Фрагмент короткометражного к/ф "Шесть писем о бите" (реж. А. Ханютин (дипломная работа), ВГИК, 1977 г.)

Крис Кельми и Александр Ситковецкий создали практически первую «легальную» рок-группу в СССР, которая стала серебряным лауреатом официального Тбилисского фестиваля рокеров под комсомольским названием «Весенние ритмы-1980». Первое место тогда разделили «Машина времени» и таллинский «Магнетик бэнд», но и для «Автографа» участием стало судьбоносным. После фестиваля группа получила предложение о сотрудничестве от Союзконцерта и фирмы «Мелодия». «Автографу» суждено было стать одной из первых «официальных» советских рок-групп, и даже определенная слава за рубежом — их выпускали на гастроли, и не только в страны «народной демократии». Но Кельми покинул состав уже в 1980-м — его влекла не просто театральность, но настоящий театр.

«РОК-АТЕЛЬЕ»

По благословению Марка Захарова, главного режиссера «Ленкома», талантливый клавишник набирает новую группу, аккомпанирующую знаменитым постановкам «Тиль» и «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты». Коллектив получил название «Рок-Ателье». В сотрудничестве с Борисом Оппенгеймом, Александром и Павлом Смеянами и Юрием Титовым Крис Кельми помог режиссеру не только обновить постановку «Звезда и смерть Хоакина Мурьетты», но и создать легендарный спектакль «Юнона и Авось». Семь лет группа «Рок-ателье» отдала театру, параллельно с этим сопровождая творческие вечера актеров: Николая Караченцова, Александра Абдулова, Ирины Алферовой и других. Тогда же «Мелодия» выпускает и первую пластинку с песнями Кельми. Он становится профессиональным — и, что было немаловажно в СССР — «выездным» музыкантом.

Группа «Рок-Ателье» - «Я пел, когда летал» (1980).

Во время гастролей в Париже с ленкомовской «Юноной и Авось» Кельми удалось осуществить мечту, наверное, любого рок-музыканта: он сыграл вместе с самим Китом Ричардсом. Пьер Карден, давний поклонник театра, решил сделать для актеров и музыкантов «Рок-Ателье» приятный сюрприз и организовал каждому «подарок» по желанию. Как вспоминал Кельми, кто-то захотел сходить в «Мулен-Руж», ну а он — на концерт Telephone, самой популярной тогда французской группы, «разогревавшей» перед самими «роллингами».

Группа «Рок-Ателье» - «Распахни окно» (Музыка Крис Кельми, стихи Александр Смеян, вокал Александр Смеян и Павел Смеян, запись 1981 г.).

С лидером команды Жаном-Луи Обером общительный русский рокер познакомился сам, а вскоре был представлен и Ричардсу, по счастливому стечению обстоятельств, оказавшемуся тогда во французской столице. Они сыграли джем на тему Honky Tonk Women — и гитарист величайшей рок-группы мира удовлетворенно признал: «В СССР есть рок!».

Крис Кельми и группа «Рок-ателье» - «Не торопись!» (1986).

Вскоре это было доказано и для самих советских людей — и вновь при помощи Кельми. Именно он организовал своеобразный парад московской когорты рокеров, многих из которых поклонники увидели по телевидению впервые. Речь идет о «Голубом огоньке», в котором был показан видеоролик с двадцатью семью рок-исполнителями, выступившими с песней «Замыкая круг». Крис пригласил для шоу всех, с кем его сводила судьба на протяжении пятнадцати лет творчества.

Крис Кельми и «Рок-Ателье» – «Замыкая круг» (Новогодний "Голубой огонек". 1987/88).

Показанный в новогоднюю ночь 1988 года Центральным телевидением клип «Замыкая круг» впервые явил стране звезд отечественной рок-музыки. Никто из них, строго говоря, не был под запретом в СССР, но до того момента мало кого можно было увидеть на экране телевизора или услышать по радио (которое, напомним, тогда тоже было всё еще исключительно официозным — первые независимые радиостанции в ФМ-диапазоне появились лишь в 1990 году).

И если Градского или Макаревича всё же знали — благодаря фильмам («Начни сначала» с лидером «Машины времени» в главной роли с успехом прошел в прокате еще в 1986-м) или «встроенности» в систему советской эстрады, то Жанна Агузарова, Константин Никольский, Валерий Сюткин, Дмитрий Варшавский, Артур Беркут, Марина Капуро впервые «обрели лица» для своих уже довольно многочисленных поклонников. По сути, песня «Замыкая круг» стала завершающей для Криса как рокера. В конце 1980-х, начале 1990-х годов он стал все больше «врастать» в поп-музыку.

В 1988 году «Рок-Ателье» покидает «Ленком» и отправляется в «одиночное плавание». В группу пришла Ольга Кормухина, с которой была записана пластинка. В нее вошли «Усталое такси» и «Время пришло». Вскоре певица покинула коллектив, а Кельми начал сотрудничество с Аллой Пугачевой. Композиция «Ночное рандеву», прозвучавшая в «Рождественских встречах» вознесла «Рок-ателье» на первые места зарождавшихся тогда хит-парадов.

Крис Кельми – «Ночное рандеву» (1988).

Песня стала большим хитом и тут же разгорелся скандал. Оказалось, певец исполнял «Ночное рандеву» под фонограмму, записанную участником группы Вадимом Усмановым. Позже Крис перезаписал песню с собственным голосом.

ЗАКАТ КАРЬЕРЫ

В 1990-е Кельми успешно концертирует, но почти не работает над новой музыкой. У него появляются и проблемы с выпивкой. Но кроме того, сама атмосфера новой жизни странным образом действовала на Кельми — как и на многих других артистов — удушающе. Романтика полулегального существования ушла навсегда, эпоха требовала циничного прагматизма.

«Раньше нас никогда не волновала тема заработков. Деньги приходили и легко уходили, мы не копили и не вкладывали их в банки, в недвижимость», — сетовал Кельми в канун своего 60-летия. В смысле материальном — как бы ни смаковали таблоиды после его смерти размер оставленного наследства — Кельми всегда оставался старомодным артистом-бессребреником, не особо задумывавшимся о деньгах. Зарабатывал он хорошо, но жил, по меркам отечественного эстрадного мира, с его подмосковными замками и персональными самолетами, более чем скромно. «На бутерброды и бутылку хорошего вина хватает — мне достаточно».

Крис Кельми и другие – «Россия воскресе!» (1995)

2000-е стали временем заката Криса Кельми. Старые хиты позволяли постоянно участвовать в ангажементах средней руки, но все чаще белокурый рокер становился «героем» скандальных шоу и публикаций. Он стал злоупотреблять спиртным, попадал в сводки ГАИ за вождение автомобиля в нетрезвом виде. Отношения Кельми с алкоголем последние лет пятнадцать его жизни стали главным предметом интереса к нему бульварной прессы, обернувшейся не менее «желтым» интернетом.

ЛИЧНАЯ ЖИЗНЬ КРИСА КЕЛЬМИ

По признанию музыканта, до жены Люси, с которой они прожили вместе тридцать лет, у него было всего три девушки, с которыми он имел серьезные отношения. И все три бросили его, тогда мало кому еще известного студента-рокера. С Людмилой всё сложилось иначе. Поначалу молодость и любовь творила чудеса: жена сопровождала мужа в гастрольных поездках, старалась всегда быть рядом. Но после рождения в 1988 году сына Кристиана Людмиле пришлось оставаться дома с ребенком, а Крис, как и прежде, гастролировал. Экономист по образованию, Людмила предпочла быть домохозяйкой.

Крис редко видел сына, воспитанием мальчика занималась мама. Кельми не был праведником, изменял Людмиле, но, по его словам, это были ничего не значащие для него отношения. Лишь после того, как жена узнала, что у Криса в течении шести лет была другая женщина, Полина Белова, их совместное проживание в одной квартире превратилось в соседские отношения. Не способствовало налаживанию понимания и пристрастие Криса к алкоголю.

Тем не менее, женщина не разводилась с певцом, иногда доводила его до нервных срывов своими исчезновениями из дома. Сын-подросток очень переживал за маму, когда та не отвечала на телефонные звонки и по нескольку дней пропадала неизвестно где. Но в милицию музыкант не обращался. Однажды, когда Людмила вернулась из очередного такого «загула», Кельми разбил в квартире межкомнатную стеклянную дверь и попал в больницу с разрывом сухожилия.

СМЕРТЬ

В последние годы артист все чаще жил на даче в окружении семи кошек. Его состояние здоровья ухудшалось, но Кельми ничего не делал для его восстановления. В 2017 году вместе с Даной Борисовой и Евгением Осиным Кельми попал на реабилитацию в Таиланд. Акция проходила под неусыпным контролем СМИ, казалось, что выздоровление певца не за горами. Но приехав домой, Кельми сорвался снова. Не остановился и после смерти своего коллеги по несчастью Евгения Осина, которому реабилитационный тайский центр тоже не помог. Певец отрицал, что у него имеются проблемы с сердцем, а затем и с печенью, желудком на почве алкоголизма. Несколько раз попадал в больницы с сердечными приступами, но вновь принимался за старое, словно пытался методически себя уничтожить.

«Я не олигарх, на бутерброды мне хватает», - последнее интервью Криса Кельми.

Только за месяц до кончины Крис дал интервью, в котором откровенно рассказал о проблемах со здоровьем (боли в сердце и цирроз печени) и признался, что уже составил завещание, отчаявшись побороть своё пристрастие к алкоголю. Но не оно привело музыканта к прискорбному финалу. По официальным данным причиной смерти Криса Кельми стала остановка сердца, хотя первоначально выдвигалась версия смерти из-за цирроза печени.

1 января 2019 года он умер на 64-м году жизни. Обнаружили его на следующий день. Смерть музыканта, нелепая и обидная, в первый день нового года, стала поводом для лицемерного (часто — с плохо скрываемым ликованием) смакования подробностей последних дней «алкоголика». Меж тем уход Криса Кельми был столь же трагичен, как и смерти Кита Муна, Бона Скотта, Джона Бонема, так же не совладавших со всей дьявольской сложностью балансирования на грани, которая требуется от героев рок-н-ролла.

На закрытой церемонии кремирования присутствовали лишь самые близкие. Кельми похоронили скромно, без почестей и гражданской панихиды. 8 января с ним попрощались на Никольском кладбище в Москве, тело кремировали. На похоронах присутствовали 20 человек. Прах по настоянию музыканта должен был быть развеян над Карибским морем.

В память о певце публицист Евгений Додолев написал книгу «Крис Кельми и его демоны. Веселые заметки». Вторую жизнь творчеству брата хотел дать Евгений Суслин. Но, по его словам, сын Кристиан, правопреемник творческого наследия отца, не выходит с ним на связь и самоустранился от каких-либо вечеров памяти. По мнению Суслина, Кристиан так до сих пор не выполнил последнюю волю отца.