11 сентября 1649 года завершилась осада ирландской крепости Дроэда английскими войсками под командованием Оливера Кромвеля.

Прибрежный город Дроэда (Drogheda) принадлежал Ирландской католической конфедерации, захватившей большую часть страны после ирландского восстания 1641 года. В 1648 году ирландские конфедераты объединились с английскими роялистами, чтобы выступить против английских парламентариев. Со своей армией нового образца Оливер Кромвель высадился в Ирландии в августе 1649 года, чтобы повторно завоевать страну от имени английского парламента.

Patrick Steinbach – «Marching to Drogheda»

Кромвель прибыл в Дроэду 3 сентября; через два дня по морю были привезены осадные орудия. Его войска насчитывали около 12 000 солдат и одиннадцать тяжелых, 48-фунтовых пушек. Тактика Кромвеля была обусловлена ​​необходимостью быстрого захвата портовых городов на восточном побережье Ирландии, чтобы обеспечить пополнение запасов его войск. Обычный «сезон кампании», когда армии могли жить за счет земли, длился с весны до осени. Кромвель высадился в Ирландии в конце года, и зимняя кампания требовала постоянного пополнения запасов с моря. Поэтому Кромвель предпочитал быстрые штурмы укрепленных мест, а не длительные блокады, чтобы обезопасить важнейшие порты.

Город удерживали войска ирландских конфедератов и английских роялистов под командованием сэра Артура Астона общей численностью около 2550 человек. Защита Дроэды состояла из средневековых т.н. «навесных» стен, которые были высокими, но относительно тонкими, что делало их уязвимыми для пушек. Большая часть города была расположена на северном берегу реки Бойн, но двое его главных ворот, Дублин и Дулик, находились на южном берегу реки вместе с фортом Миллмаунт.

Укрепления Дроэды

Кромвель расположил свои силы на южной стороне для штурма, оставляя северную сторону города относительно открытой, поставив туда лишь небольшой заслон из кавалерии. Эскадра судов парламентариев также блокировала гавань города.

Командир парламентариев поставил артиллерийские батареи в двух точках напротив ворот Дулик. Сделав два предупредительных выстрела по стенам города, он призвал роялистов сдаться.

Артур Эстон, командир роялистов, отказался. Гарнизону Дроэды критически не хватало пороха и боеприпасов. Они надеялись, что 4000 войска роялистов, которые находились неподалеку под командованием Ормонда, придут им на помощь.

В 5 вечера 11 сентября Кромвель приказал атаковать южные и восточные пробоины в стенах Дроэды. Три полка отправились на штурм, закрепившись на юге, но были отброшены на востоке. Кромвель укрепил восточную группу еще двумя полками, после чего скомандовал повторный штурм. На юге защитники контратаковали, но из-за смерти своего командира, полковника Уолла, они отступили, позволяя дальнейшим английским подкреплениям пойти на пролом. В боях под стенами погибло около 150 парламентских солдат, в том числе и полковник Кастл.

Rapscallions – «The Town Of Drogheda»

После смерти полковника Уолла, и напористого штурма войск Кромвеля, сопротивление защитников у стен рухнуло. Уцелевшие роялисты пытались бежать через реку Бойн в северной части города, в то время как Артур Эстон и 250 солдат укрылись в Форте Миллмаунт в южной части. Другие остались зажатыми в башнях вдоль городских стен, в то время как войска Кромвеля уже хлынули внутрь города. 6000 парламентских войск вторглись на улицы, что ознаменовало падение Дроэды.

Войдя в город, Кромвель был в ярости при виде трупов своих солдат и приказал нещадно уничтожать всех, кто остался в живых. Все схваченные защитники были жестоко убиты, не пожалели англичане и мирное население. По разным оценкам, парламентскими войсками были убиты от 800 до 4000 гражданских лиц.

Вот что сам Кровель пишет в отчете Парламенту: «В пылу боя я запретил солдатам щадить тех, кто был в городе с оружием, и, я думаю, в ту ночь они предали мечу около 2000 человек. Часть офицеров и солдат бежали через мост в другую часть города, где около сотни из них засели под шпилем Святого Петра [и двумя другими башнями]… Я приказал поджечь шпиль собора Святого Петра там, где одна из них слышно было, как он говорил среди пламени: «Черт меня побери, черт меня побери: я горю. Я горю! …. На следующий день были сожжены две другие Башни… Когда они подчинились, их офицеров забили дубинками по головам, каждого десятого пленного солдата убили, а остальных отправили [в рабство] на Барбадос… В последний день Господень перед бурей протестанты были изгнаны из великой церкви, католики переименовали церковь Святого Петра, и там была проведена публичная месса; и в этом самом месте было предано мечу около тысячи католиков, бежавших туда в поисках безопасности. Я полагаю, что всех монахов беспорядочно забили дубинками по голове, кроме двоих; одним из которых был отец Петр Таафф… которого солдаты взяли и просто прикончили; другой был взят в круглую башню в форме лейтенанта, и когда он понял, что офицерам в башне нет пощады, он признался, что он монах; но это не спасло его.

Я убежден, что это праведный суд Божий над этими негодяями-варварами, которые обагрили свои руки таким количеством невинной крови, и что он будет направлен на предотвращение пролития крови в будущем. Это является удовлетворительным основанием для таких действий, которые в противном случае могли бы вызвать раскаяние и сожаление».

Захватив Дроэду, Кромвель повел большую часть своей армии на юг, чтобы захватить юго-западные порты. Он послал отряд из 5000 человек на север под командованием Роберта Венейблса, чтобы очистить восточную часть Ольстера от остатков шотландской армии ковенантеров, обосновавшуюся там с 1642 года. Они разгромили шотландцев в битве при Лиснагарви (6 декабря 1649) и соединились с ополчением английских поселенцев, которые находились возле города Дерри в западной части Ольстера, которыми командовал Чарльз Кут.

Swan Montgomery and Anthony Matthews – «Drogheda»

Взятие Дроэды навело ужас на всю Ирландию, и поныне приводится в пример патологической жестокости Кромвеля. По итогам завоевания ирландские католики были лишены политических прав, а их земли конфискованы и распределены между английскими и шотландскими поселенцами. С этого времени коренное население Ирландии фактически стало людьми второго сорта. Доходило даже до того, что обучение родному для них ирландскому (гэльскому) языку не поощрялось. Вместо него насаждался английский язык. Все восстания (а было их много) жестоко подавлялись, а сами ирландцы в массовом сознании среди европейцев воспринимались не иначе, как белые рабы: нищие, бесправные и мечтающие убраться с родного острова подальше.