Воспоминания о любимых артистах. Борис Штоколов (1930 - 2005).

Русский романс.

Россия всегда славилась своими певцами - от Козловского и Лемешева до Шаляпина и ... Штоколова. Поставил их всех в один ряд.

Народный артист СССР Борис Штоколов — великолепный камерный певец, один из ведущих солистов Ленинградского академического театра оперы и балета имени С. М. Кирова, создавший на сцене этого театра галерею запоминающихся вокально-сценических образов. Основу его камерного репертуара составляли русские народные песни и романсы, которые он исполнял с большим проникновением, музыкальностью и выразительностью.

Борис Тимофеевич Штоколов родился 19 марта 1930 года в селе Кузедеево (ныне в Новокузнецком районе Кемеровской области) (по другим источникам — в городе Кузнецке (ныне Новокузнецк Кемеровской области). В конце 30-х годов семья переехала в слободу Чернянка Курской области, где отец отбирал лошадей для Красной армии. О своем пути в искусство вспоминает сам артист:

«Наша семья жила в Свердловске. В сорок втором пришла похоронка с фронта: погиб отец. А нас у матери осталось мал мала меньше… Прокормить всех ей было трудно. За год до окончания войны у нас на Урале прошел очередной набор в Соловецкую школу. Вот я и решил поехать на Север, думал, матери чуть полегче будет. А добровольцев оказалось немало. Добирались долго, со всякими приключениями. Пермь, Горький, Вологда… В Архангельске новобранцам выдали обмундирование — шинели, бушлаты, бескозырки. Распределили по ротам. Я выбрал профессию торпедного электрика.

Жили мы сначала в землянках, которые юнги первого набора оборудовали под учебные классы и кубрики. Сама же школа находилась в поселке Савватиево. Все мы были тогда не по годам взрослыми. Ремесло изучали основательно, торопились: война-то ведь заканчивалась, и мы очень боялись, что залпы победы состоятся без нас. Помню, с каким нетерпением мы ждали практику на боевых кораблях. В сражениях нам, третьему набору школы юнг, участвовать уже не привелось. Но когда после окончания меня направили на Балтику, у эсминцев «Строгий», «Стройный», крейсера «Киров» была такая богатая боевая биография, что даже я, не воевавший юнга, испытывал причастность к Великой Победе.

Я был ротным запевалой. На строевой подготовке, в морских походах на парусниках приходилось первым затягивать песню. Но тогда, признаюсь, и не думал, что стану профессиональным певцом. Друг Володя Юркин советовал: «Тебе, Боря, петь надо, поступай-ка в консерваторию!» А я отмахивался: и время послевоенное было нелегкое, да и нравилось мне на флоте.

Своим появлением на большой театральной сцене я обязан Георгию Константиновичу Жукову. Было это в 1949 году. С Балтики я вернулся домой, поступил в спецшколу ВВС. Маршал Жуков командовал тогда Уральским военным округом. Он пришел к нам на выпускной вечер курсантов. Среди номеров художественной самодеятельности значилось и мое выступление. Пел «Дороги» А. Новикова и «Матросские ночи» В. Соловьева-Седого. Волновался: впервые при такой большой аудитории, о высоких гостях и говорить нечего.

После концерта Жуков сказал мне: «Авиация без тебя не пропадет. Петь тебе надо». Так и приказал: направить Штоколова в консерваторию. Вот и попал я в Свердловскую консерваторию. По знакомству, так сказать…»

Романс Михаила Лермонтова «Выхожу один я на дорогу». Поёт молодой Борис Штоколов (1960-е гг.)

Так Штоколов стал студентом вокального факультета Уральской консерватории. Учебу в консерватории Борису пришлось совмещать с вечерней работой электриком в драмтеатре, а затем осветителем в Театре оперы и балета. Еще в студенческие годы Штоколов был принят стажером в труппу Свердловского оперного театра. Здесь он прошел хорошую практическую школу, перенимал опыт старших товарищей. Его имя впервые появляется на афише театра: артисту поручают несколько эпизодических ролей, с которыми он прекрасно справляется.

В консерватории вместе с ним учился Юрий Гуляев. Они не только вместе учились, но и жили в одной комнате. Они сразу подружились. Даже первые деньги они заработали вместе - собирали аптекарские пузырьки, мыли их и сдавали. Получали какие-то деньги. Свою дружбу Гуляев и Штоколов пронесут через всю жизнь. Дошло даже до того, что Борис попросил Юру объясниться в любви своей будущей жене Надежде, так как он не знал, как это сделать и очень стеснялся. И Гуляев его просьбу выполнил.

И в 1954 году, сразу после окончания консерватории, молодой певец становится одним из ведущих солистов театра. Первая же его работа — Мельник в опере «Русалка» Даргомыжского — высоко оценена рецензентами.

Летом 1959 года Штоколов впервые выступил за рубежом, завоевав звание лауреата Международного конкурса на VII Всемирном фестивале молодежи и студентов в Вене. А еще перед отъездом его приняли в оперную труппу Ленинградского академического театра оперы и балета имени С.М. Кирова.

Борис Штоколов – «Ямщик, не гони лошадей».

С этим коллективом связана дальнейшая артистическая деятельность Штоколова. Он завоевывает признание как отличный интерпретатор русского оперного репертуара: царь Борис в «Борисе Годунове» и Досифей в «Хованщине» Мусоргского, Руслан и Иван Сусанин в операх Глинки, Галицкий в «Князе Игоре» Бородина, Гремин в «Евгении Онегине». Успешно выступает Штоколов и в таких партиях, как Мефистофель в «Фаусте» Гуно и Дон Базилио в «Севильском цирюльнике» Россини. Певец участвует и в постановках современных опер — «Судьба человека» И. Дзержинского, «Октябрь» В. Мурадели и других.

Каждая роль Штоколова, каждый сценический образ, созданный им, как правило, отмечены психологической глубиной, цельностью замысла, вокальной и сценической отточенностью. Его концертные программы включают десятки классических и современных произведений. Где бы ни выступал артист — на оперной сцене или на концертной эстраде, его искусство увлекает слушателей яркой темпераментностью, эмоциональной свежестью, искренностью переживаний. Голос певца — высокий подвижный бас — отличается ровной выразительностью звучания, мягкостью и красотой тембра. Во всем этом могли убедиться слушатели многих стран, где с успехом выступал талантливый певец.

Борис Штоколов - «Я встретил Вас, и всё былое» (Запись из телепередачи праздничный Голубой огонёк 8 марта 1966 года, Москва).

Штоколов пел на многих оперных сценах и концертных эстрадах мира, в оперных театрах США и Испании, Швеции и Италии, Франции, Швейцарии, ГДР, ФРГ; его восторженно принимали в концертных залах Венгрии, Австралии, Кубы, Англии, Канады и многих других стран мира. Зарубежная пресса высоко оценивает певца и в опере, и в концертных программах, причисляя его к выдающимся мастерам мирового искусства.

В 1969 году, когда в Чикаго Н. Бенуа ставил оперу «Хованщина» с участием Н. Гяурова (Иван Хованский), для исполнения партии Досифея был приглашен Штоколов. После премьеры критики писали: «Штоколов — великолепный художник. Его голос обладает редкой красотой и ровностью. Эти вокальные качества служат исполнительскому искусству наивысшей формы. Вот великий бас, имеющий в своем распоряжении безупречную технику. Борис Штоколов входит во внушительный по своим размерам список великих русских басов недавнего прошлого…», «Штоколов первым выступлением в Америке подтвердил свою репутацию истинного баса-кантанте…» Продолжатель великих традиций русской оперной школы, развивающий в своем творчестве достижения русской музыкально-сценической культуры, — так единодушно оценивают Штоколова советские и зарубежные критики.

Плодотворно работая в театре, Борис Штоколов уделяет большое внимание концертным выступлениям. Концертная деятельность стала органичным продолжением творчества на оперной сцене, но в ней раскрылись иные стороны его самобытного дарования.

«На концертной эстраде певцу труднее, чем в опере, — говорит Штоколов. — Здесь нет костюма, декораций, актерской игры, и артист должен раскрыть суть и характер образов произведения только вокальными средствами, один, без помощи партнеров».

Борис Штоколов – «На безымянной высоте».

На концертной эстраде Штоколова ждало, пожалуй, еще большее признание. Ведь в отличие Кировского театра гастрольные маршруты Бориса Тимофеевича пролегли по всей стране. В одном из газетных откликов можно было прочесть: «Гори, гори, моя звезда…» — если бы певец исполнил в концерте только один этот романс, воспоминаний хватило бы на всю жизнь. Вы прикованы к этому голосу — и мужественному, и нежному, к этим словам — «гори», «заветная», «волшебная»… Как он их выговаривает — будто дарит, как драгоценности. И так шедевр за шедевром. «О, если б мог выразить в звуке», «Утро туманное, утро седое», «Я вас любил», «Выхожу один я на дорогу», «Ямщик, не гони лошадей», «Очи черные». Никакой фальши — ни в звуке, ни в слове. Как в сказках о чародеях, в чьих руках простой камень становится алмазом, каждое прикосновение голоса Штоколова к музыке, к слову рождает то же чудо. В горниле какого вдохновения он творит свою правду русской музыкальной речи? А неисчерпаемая в нем русская равнинная распевность — какими верстами измерить ее даль и ширь?"

Борис Штоколов – «Письмо к матери».

«Я заметил, — признается Штоколов, — что мои чувства и внутреннее видение, то, что я сам себе представляю и вижу в воображении, передается в зал. Это усиливает чувство творческой, художнической и человеческой ответственности: ведь народ, слушающий меня в зале, обмануть нельзя».

В день своего пятидесятилетия на сцене Кировского театра Штоколов исполнил свою любимую роль — Бориса Годунова. «В исполнении певца Годунов, — пишет А.П. Коннов, — умный, сильный правитель, искренне стремящийся к процветанию своего государства, но силою обстоятельств самой историей поставленный в трагическую ситуацию. Слушатели и критики оценили созданный им образ, отнеся его к высоким достижениям советского оперного искусства. Но Штоколов продолжает работу над „своим Борисом“, пытаясь передать все самые сокровенные и тончайшие движения его души».

«Образ Бориса, — говорит сам певец, — таит в себе множество психологических оттенков. Его глубина мне кажется неисчерпаемой. Он так многогранен, так сложен в своей противоречивости, что все больше меня захватывает, открывая новые возможности, новые грани своего воплощения».

В год юбилея певца газета «Советская культура» писала. «Ленинградский певец — счастливый обладатель голоса уникальной красоты. Глубокий, проникающий в сокровенные тайники человеческого сердца, богатый тончайшими переходами тембров, он пленяет своей могучей силой, певучей пластикой фразы, удивительно трепетной интонацией. Поет народный артист СССР Борис Штоколов, и вы не спутаете его ни с кем. Неповторим его дар, неповторимо его искусство, умножающее успехи отечественной вокальной школы. Правда звука, правда слова, завещанные ее учителями, нашли в творчестве певца свое наивысшее выражение».

Сам артист говорил: «Русское искусство требует русской души, великодушия, что ли… Этому нельзя выучиться, это надо чувствовать».

Однако, приходит в театр новый главный дирижер - Юрий Темирканов. Постепенно появляются новые артисты. Штоколову больше не дают новых ролей. Его не берут в зарубежные гастроли. Ведущего артиста отодвигают на второй план. В 1982 году его выводят из оперы "Евгений Онегин" и он воспринимает это как личное оскорбление. Те, кто раньше и слова не могли сказать против Штоколова, начинают открытую травлю артиста: зазнался, мания величия, звезда, высокомерие, надменность. У него всегда были завистники. А здесь как будто кто-то дал зеленый свет. Поэтому -то любое негативное высказывание негласно приветствуется.

Борис Штоколов – «Вечерний звон».

Его обвиняют в слишком вольной трактовке оперных партий. На этой почве у певца разгораются нешуточные конфликты. Штоколов болезненно воспринимает несправедливую критику в свой адрес. Он готов выслушивать претензии от профессионалов, но принимать критику от дилетантов он не может. От непонимания его творчества он мечется и принимает разные решения. Например, уехать в Сочи. Он говорит, там климат теплее и голос лучше звучит. Но руководство Ленинграда ставит ультиматум - квартиру отберем и дачу тоже. Дачу в Комарово он очень любил. Он практически сам выстроил там дом. И ему там очень нравилось. И вдруг в газете вышла статья, где называли его "барином", выстроил себе барскую дачу. Она очень обидела Штоколова. Он не находил себе места. Певец Сергей Захаров говорил: «Да, он был барин. По отношению к себе. Он уважал себя за то, как и что он делал. И это вызывало уважение у других. Когда он входил в гримерку, мы вставали, нам непроизвольно хотелось снять шапку и склониться перед ним».

В 1990 году Штоколов принимает решение уйти из театра. Его не удерживают. Владислав Пьявко рассказывает: «Каждый переживает уход из театра по-своему. Когда ты уходишь из театра сам, то это твое решение. Если это какие-то силы тебя выдавливают из театра, тебя, который сделал очень много, то это обидно". Театр - это вечная конкуренция, вечная зависть, террариум единомышленников. "Театр не дорожит теми, кто многие годы представлял лицо этого театра. Его забудут тут же, а если человек состарился, тем более» - говорит Ирина Богачева, народная артистка СССР.

Борис Штоколов – «Гори, гори, моя звезда» (Славянский базар, 1999).

Вскоре у него умирает жена Надежда и вслед за ней старший сын. Он был неизлечимо болен. Штоколов очень сильно переживает потери близких ему людей. Рушится та семейная идиллия, которую создавала Надежда, посвятив себя полностью Борису и его творчеству. Борис это чувствовал и ему было спокойно с ней. Он женится второй раз в 2002 году. Однако память о своей первой жене, Надежде, он сохранит до конца своей жизни. Его младший сын не принимает нового члена семьи. Это сильно расстраивает Штоколова. Уже после его смерти, как это положено сейчас, сын и его мачеха затевают судебный процесс по дележу квартиры. Она достается сыну певца.

Штоколов все-таки вернется в театр единожды - в 2000 году 19 марта по просьбе художественного руководителя Валерия Гергиева. В тот вечер там поставят оперу "Садко" Римского-Корсакова специально для Штоколова.

В 2004 году певец едет в Москву для участия в большом новогоднем концерте. Во время пребывания в Москве он решает встретиться с руководителями Москвы и согласовать вопрос его переезда из Питера в столицу. Штоколов говорил, что Лужков пообещал дать ему полностью меблированную квартиру. И вроде как есть устная договоренность об открытии собственного класса в Гнесинке. Надо сказать, что Штоколов разработал свою собственную систему бель-канто. Он часто и по ТВ выступал и рассказывал в чем ее секреты. И он считал, что этот класс будет его творческим наследием новому поколению.

Его уход из жизни был неожиданным. Родственники в один голос говорили, что он и на велосипеде ездил, и плавал, и они с женой много ходили по лесу. Он никогда не жаловался на здоровье. 19 марта 2005 года Борис Штоколов должен был отметить свое 75-летие на сцене Мариинского театра, где он прослужил более 30-ти лет. Уже отпечатаны афиши и билеты. Но 1 января он неожиданно попадает в больницу - одна за другой следуют две операции. Родственники не понимают, что произошло.

Борис Штоколов – «Вернись, я все прощу» (последнее выступление артиста).

В своих интервью Штоколов говорил с горечью, что многого еще не сделал. После его смерти был найден тетрадный листок, на котором было написано - План всей моей жизни: русские народные песни 100 штук, Западная классика - Гендель, Рахманинов, церковные произведения, Пушкин и Лермонтов в музыке, Чайковский, Глинка, Бородин, цыганские романсы - всего 14 наименований.

Его сестра Галина как-то спросила его: "Боря, а ты бываешь когда-нибудь по-настоящему счастлив. Не просто так, а по-настоящему. И он ответил :" Да, когда я пою." Это его суть, это его душа, это он сам" - завершает она.

Борис Штоколов скончался внезапно в ночь на Рождество 2005 года. Похороны прошли в Мариинке. При большом скоплении поклонников и официальных лиц. От представителей театра никто замечен не был, кроме Ирины Богачевой.