Популярная классика. «Là ci darem la mano» - дуэт Дон Жуана и Церлины из оперы В.А. Моцарта «Дон Жуан» (1787).

Польские патриотические песни.

Революционные песни.

Песни Гражданской войны в США.

Военные марши.

Премьера оперы великого австрийского композитора Вольфганга Амадея Моцарта (итальянское либретто Лоренцо да Понте) «Дон Жуан или наказанный распутник» («Il dissoluto punito; ossia, il Don Giovanni»)  состоялась в театре «Gräflich Nostitzschen» в Праге 29 октября 1787 года. Опера имела большой успех в Праге и оставалась в репертуаре местных театров в течение многих лет.

В мае 1788 года произведение было представлено венской публике. Хотя аудитория Вены была менее восторженной, чем пражская, «Дон Жуан» был высоко оценен искушенными меломанами, хотя, можно сказать, что произведение не было до конца понято в свое время. Однако уже в следующем поколении «Дон Жуан» была признана одной из величайших из опер всех времен.

В первом акте Дон Жуан знакомится с Церлиной, невестой фермера Мазетто, за которой Дон Жуан яростно ухаживает – жемчужиной акта является 9-я сцена - совместный дуэт «Là Ci Darem La Mano» («Пожмем друг другу руки»). Дон Жуан пытается соблазнить Церлину, которая празднует свою свадьбу с Мазетто, но у Дон Жуана это не смущает. С помощью Лепорелло он заставляет Мазетто и всех гостей уйти, а затем раскрывает все свое искусство соблазнителя, чтобы сломить сопротивление Церлины. Девушка, поначалу, - немного подозрительна. Ее песня завораживает, как песня русалки: Церлина, наконец, сдается и следует за Дон Жуаном в его маленький домик (маленький дом), где он обещает Церлине «женится на ней».

Дмитрий Хворостовский и Элина Гаранча - Mozart: Don Giovanni, K. 527 / Act 1 – «Là ci darem la mano».

Don Giovanni:

La ci darem la mano...

La mi dirai di sì :

Vedi, non è lontano...

Partiam, ben mio, da qui...

 

Zerlina:

Vorrei e non vorrei...

Mi trema un poco il cor...

Felice, è ver, sarei...

Ma può burlarmi ancor!

 

Don Giovanni:

Vieni, mio bel diletto!

 

Zerlina :

Mi fa pietà Masetto...

 

Don Giovanni:

Io cangierò tua sorte...

 

Zerlina:

Presto ... non son più forte...

 

Don Giovanni:

Andiam!

 

Zerlina:

Andiam!

 

Don Giovanni & Zerlina:

Andiam, andiam, mio bene...

a ristorar le pene...

D’un innocente amor...

В 1947 году прекрасную версию «La Ci Darem La Mano» представили публике Фрэнк Синатра и Кэтрин Грейсон, исполнив «La Ci Darem La Mano» в фильме «Это случилось в Бруклине» режиссера Ричарда Уорфа. Дуэт был исполнен в полном объеме и на итальянском языке, на котором, кстати, оба исполнителя на разговаривали.

Запись Синатры и Грейсон состоялась в июне 1946 года в студии MGM в Голливуде. Музыкальная адаптация была сделана Тедом Дунканом и домашним аранжировщиком Синатры Акселем Стордалом; дирижировал оркестром дирижер MGM Джонни Грин. На одном из двух роялей в качестве аккомпанемента играл ныне всемирно известный, а тогда начинающий, семнадцатилетний пианист Андре Превин. После семи дублей запись была забракована.

Пять недель спустя, однако, было решено перезаписать всю оркестровую секцию и изменить оркестровый состав по ряду позиций; вместо «двойного рояля» было оставлено только одно фортепианное сопровождение, а именно Превин. Всего было записано 27 дублей. В июне была выпущена мастер-запись, которая попала на диск с саундтреком.

Frank Sinatra and Kathryn Grayson – «La Ci Darem La Mano» from «It Happened In Brooklyn» (1947)

То, что Синатра высоко ценил Моцарта, подтверждается его собственными заявлениями; он часто вспоминал «Là Ci Darem La Mano», особенно в начале восьмидесятых. На концертах между номерами Синатра часто напевал одну или две строчки дуэта a-cappella.

 В марте 1947 года, за несколько дней до официальной премьеры «Это случилось в Бруклине», Синатра также представил свой новый фильм в рамках собственного еженедельного радиошоу CBS «Songs By Sinatra» и для этой цели пригласил в качестве гостя Андре Превина. Это привело к появлению другой версии «Là Ci Darem La Mano», на этот раз в дуэте с Джейн Пауэлл в сопровождении оркестра Акселя Стордала.

Дуэт Дон Жуана и Церлины лег в основу многих музыкальных произведений, в числе которых:

дивертисмент «Air varié, Op. 7, No. 2» итальянского скрипача-виртуоза и композитора Бартоломео Кампаньоли (Bartolomeo Campagnoli);

соната Op. 7, No. 1 (second movement, Andante con variazioni) немецкого органиста и композитора Августа Мюллера (August Eberhard Müller);

вариации на тему "Là ci darem la mano" для двух гобоев и английского рожка WoO 28 (1796) великого немецкого композитора Людвига ван Бетховена (Ludwig van Beethoven);

фантазия на тему "Là ci darem la mano" для кларнета и оркестра немецкого виолончелиста, композитора и дирижера Франца Данци (Franz Danzi)

фуга Nr. 19 A major in 48 Canons and Fugues, Vol. 1 немецкого пианиста Августа Кленгеля (August Alexander Klengel);

вариации на тему "Là ci darem la mano" Op. 18 итальянского композитора Франческо Калегари (Francesco Antonio Calegari);

фантазия на тему "Là ci darem la mano", Op. 33 немецкого пианиста Фридриха Калькбреннера (Friedrich Kalkbrenner);

вариации для гитары на тему "Là ci darem la mano" известного французского композитора-романтика Гектора Берлиоза (Hector Berlioz);

вариации на тему "Là ci darem la mano", Op. 73, No. 2 французского арфиста-виртуоза, композитора, дирижёра и музыкального организатора чешского происхождения Николя Бокса (Nicolas-Charles Bochsa);

«Réminiscences de Don Juan», S. 418 венгро-немецкого композитора, пианиста, педагога, дирижёра, публициста, крупного представителя музыкального романтизма Ференца Листа (Franz Liszt);

«Fantasie et variations sur 2 motifs de Don Juan», Op. 14 австрийского композитора и пианиста-виртуоза Сигизмунда Тальберга (Sigismond Thalberg).

На рубеже 1827 и 1828 годов на тему «Là ci darem la mano» великим польским композитором Фредериком Шопеном были написаны «Вариации для фортепиано с оркестром си-бемоль мажор Op. 2». В восторженной рецензии на это произведение, напечатанной в «Allgemaine Musikalische Zeitung» 7 декабря 1831 года, Роберт Шуман написал: «Hut ab Ihr Herren, ein Genie!» («Снимите шляпы, господа, это гений!»).

Emil Gilels - Chopin: Variations On "Là ci darem la mano" From Mozart's "Don Giovanni", Op. 2.

Вариации были первым произведением Шопена, в котором композитор попытался рассматривать симфонический оркестр как партнера фортепиано. Струнные инструменты получили очень важную роль в произведении, создав атмосферный фон для виртуозных фрагментов солиста.

Позднее мелодия вариаций Шопена была использована для революционной песни «Gdy naród do boju» («Когда народ воюет…»), посвященной событиям Польского восстания 1830-1831 годов. Стихотворение «Szlachta w 1831 roku» («Шляхта в 1831 году») был  написан  в 1835 году польским патриотом и заговорщиком Густавом Эренбергом (Gustaw Ehrenberg), которого считали сыном царя Александра I. Произведение было первые опубликовано в сборнике «Dźwięki minionych lat» («Звуки прошлых лет»), изданном в Париже в 1848 году. В том же году слегка измененный текст стихотворения стали исполнять на мелодию Шопена, и появившаяся таким образом песня начала распространяться в печатных листовках как «Marsz po 1831 roku» («Марш 1831 года»). Немного позднее заглавием этой песни стали ее первые слова: «Когда народ воюет...» В некоторых песенниках заглавие дается по словам припева: «О, честь вам, панове...»

«Szlachta w 1831 roku»

Песня осуждает польских магнатов, шляхту и духовенство, обвиняя их виновными в потере Польшей независимости. В тексте упоминаются события Ноябрьского восстания 1830 года и битвы при Сточеке. Особое место в песне занимает участие в восстании польского крестьянства, в результате чего песня пользовалась известностью среди польских крестьян и рабочих, став крестьянским гимном.

Gdy naród do boju wystąpił z orężem,

panowie o czynszach radzili.

Gdy naród zawołał: «umrzem lub zwyciężym!»,

panowie w stolicy bawili.

 

O, cześć wam panowie, magnaci,

za naszą niewolę, kajdany,

o, cześć wam książęta, hrabiowie, prałaci,

za kraj nasz krwią bratnią zbryzgany.

 

Armaty pod Stoczkiem zdobywała wiara

rękami czarnymi od pługa,

panowie w stolicach kurzyli cygara,

radzili o braciach zza Buga.

 

O, cześć wam panowie, magnaci…

 

Wszak waszym był synem ów niecny kunktator,

co wzbudzał przed wrogiem obawę,

i wódz ten naczelny, pobożny dyktator,

i zdrajca, co sprzedał Warszawę.

 

O, cześć wam panowie, magnaci…

 

Lecz kiedy wybije godzina powstania,

magnatom lud ucztę zgotuje,

muzykę piekielną zaprosi do grania,

a szlachta niech wtedy tańcuje.

 

O, cześć wam panowie, magnaci…

 

Powstańcy nie znają wiedeńskich traktatów,

nie wchodzą w układy z carami,

lecz biją Moskali, wieszają magnatów

i mścić się umieją stryczkami.

 

O, cześć wam panowie, magnaci…

В ХХ веке «Gdy naród do boju» была гимном Армии людовой и польской Объединенной крестьянской партии, а с 1993 года провозглашена гимном партии «Самооборона Республики Польша».

С польскими ссыльными песня попала в Россию и в середине XIX века стала популярной в российских народовольческих кругах. Версия песни «Нас давит, товарищи, власть капитала...» с призывами к борьбе против капиталистов (без упоминания национальностей) родилась в самом начале 1900-х гг. История этой версии пока не изучена. Архивные данные указывают, что она уже в 1901 г. распространялась в рукописных сборниках: текст песни обнаружен у работника врачебного пункта переселенцев на станции Татарка Сибирской железной дороги Попова (инициалы не сохранились). Напев - русская народная редакция мелодии польской повстанческой песни.

Сведений об авторе песни не сохранилось. По образам текст близок песне "Красное знамя" ("Слезами залит мир безбрежный"). Есть предположение, основанное на воспоминаниях старых сибирских большевиков, что автором мог быть работавший в то время в Сибири социал-демократ Н.И. Дербышев, который писал стихи и по-своему переделывал песни, в частности, "Дубинушку". Среди них упоминается и "Пусть красное знамя собой означает идею рабочего люда". В этом случае вероятнее всего, что песня - коллективное творение Дербышева и каких-то ссыльных поляков. Возможно, что к созданию текста был причастен Г.И. Кржижановский, автор несохранившегося варианта "Красного знамени", который работал в то время на станции Тайга Сибирской железной дороги. И станция Татарка, и станция Тайга были расположены неподалеку друг от друга и являлись железнодорожными узлами Томской губернии.

К 1905 году песня «Нас давит, товарищи, власть капитала...» уже была известна в разных районах страны. В частности, в этом году она (под заглавием "Марш пролетарата") в числе других песен была изъята при обыске у слесаря Гульнева на ст. Зима в Прибайкалье.

Сохранились воспоминания о звучании песни во время баррикадных боев 1905 г.: "Наша женская артель, с буйными песнями взявшись за работу, не помышляла, конечно, об атаке или вылазке. Ее песни подхватывались само собой всеми стоящими на охране наших баррикад, всеми, находящимися в резерве, и боевые звуки, прорезывая морозный воздух, неслись в стан врагов:

Нас давит, товарищи, власть капитала,

Царящего мощно повсюду.

Однако, товарищи, время настало

Проснуться рабочему люду...

пели женские голоса, бодря повстанческий гарнизон, вселяя в сердце горсточки явно обреченных тогда на разгром солдат сознание неизбежности победы рабочего класса, сознание, которое через 12 лет привело русский рабочий класс к Октябрьской победе" (Шумяцкий. Б., в его кн.: Стоило ли браться за оружие. Опыт двух восстаний 1905 года. М., 1931, с. 39).

Нас давит, товарищи, власть капитала,

Царящего мощно повсюду.

Однако, товарищи, время настало

Проснуться рабочему люду.

 

На бой нас давно вызывает

Буржуй, враг, царящий повсюду;

Пусть красное знамя собой означает

Идею рабочего люда.

 

Нас давят, увечат, нещадно штрафуют,

Толпами нас гонят в могилу;

Однако недолго наш враг попирует,

Уж наша пора наступила.

 

Долой же позорную власть капитала,

Пусть рухнет мир старый повсюду!

К оружью, товарищи, время настало

Подняться рабочему люду.

Позднее на эту музыку были созданы ещё несколько революционных песен.

Похожую мелодию имеет и известная негритянская песння времен войны Севера и Юга «Элли Ри» («Ellie Rhee»). Песня, впервые опубликованная в 1853 году, была написана К. Э. Стюартом и Джеймсом У. Портером. В «Элли Ри» поется о тоске по дому и возлюбленной Элли.

«Ellie Rhee» (Civil war song original version).

Sweet Ellie Rhee, so dear to me,

Is lost forever more;

Our home was down in Tennessee.

Before thiis cruel war.

Then carry me back to Tennessee,

Back where I long to be,

Among the fields of yellow corn,

To my darling Ellie Rhee.

 

Then carry me back to Tennessee,

Back where I long to be,

Among de friends of yellow corn,

To my darling Ellie Rhee.

 

Oh why did I from day to day,

Keep wishing to be free;

And away from my massa run away

And leave my Ellie Rhee.

Then carry me back to Tennessee,

Back where I long to be,

Among the fields of yellow corn,

To my darling Ellie Rhee.

 

They said that I would soon be free

And happy all de day.

But if they take me back again,

I'll never run away.

Then carry me back to Tennessee,

Back where I long to be,

Among the fields of yellow corn,

To my darling Ellie Rhee.

 

The war is over now at last.

The color'd race am free,

That good time comin' on so fast:

I'm waiting for to see.

В 1865 году другая версия «Элли Ри» была создана музыкантом-самоучкой, автором более чем 3 500 песенных аранжировок Септимусом Виннером (Septimus Winner), который изменил название песни на «Ellie Rhee. Carry Me Back to Tennessee» («Элли Ри. Верните меня в Теннесси»). Текст песни был переписан в соответствии с послевоенными обстоятельствами. На этот раз эта простая, но трогательная песня рассказывает историю раба из Теннесси, который убегает от своего хозяина, но теперь задается вопросом, не была ли цена его свободы  слишком высокой. В 1910 году «Carry Me Back to Tennessee» была записана пионером звукозаписи Кэроллом Кларком (Carroll C. Clark).

Carroll Clark – «Carry Me Back To Tennessee» (Columbia A852)

Хотя песня никогда не пользовалась большой популярностью в США, она мигрировала через море в Южную Африку и стала основой для известной песни периода Второй англо-бурской войны (1899-1902) «My Sarie Marais Is So Ver Van My Hart»:

«Sarie Marais» («Sarie Marijs») - Chris A. Blignaut & The Melodians (in Afrikaans, 1931). 

My SarieMarais is so ver van my hart,

Maar ’k hoop om haar weer te sien.

Sy het in die wyk van die Mooirivier gewoon,

Nog voor die oorlog het begin.

 

Chorus:

​O bring my t’rug na die ou Transvaal,

Daar waar my Sarie woon.

Daar onder in die mielies

By die groen doringboom,

Daar woon my Sarie Marais.

 

Ek was so bang dat die Kakies my sou vang

En ver oor die see wegstuur;

Toe vlug ek na die kant van die Upington se sand

Daar onder langs die Grootrivier.

 

Die Kakies is mos nes ’n krokodillepes,

Hulle sleep jou altyd water toe;

Hul gooi jou op ’n skip vir ’n lange, lange trip,

Die josie weet waarnatoe.

 

Verlossing het gekom en die huis toe gaan was daar,

Terug na die ou Transvaal;

My lieflingspersoon sal seker ook daar wees

Om my met ’n soen te beloon.

 

«Сари Маре» в переводе Евгения Виткоского:

Мне б Сари Маре увидеть хоть раз -

Пришел бы в сердце покой:

Стоял здесь еще до начала войны

Дом над Прекрасной Рекой.

О если б я мог вернуться в Трансвааль,

Увидеть на ранней заре

Средь маисовых гряд

Под акацией дом:

Там - моя Сари Маре.

 

Я поклялся: не дам англичанам житья,

Повсюду оставил следы:

Давно миновал аппингтонский обвал,

Дошел до соленой воды

О если б я мог вернуться в Трансвааль,

Увидеть на ранней заре

Средь маисовых гряд

Под акацией дом:

Там - моя Сари Маре.

 

Крокодилы много добрей англичан:

Они поджидают в воде,

Британцы же в трюмы кидают нас,

Чтобы бросить неведомо где.

О если б я мог вернуться в Трансвааль,

Увидеть на ранней заре

Средь маисовых гряд

Под акацией дом:

Там живет моя Сари Маре.

 

Но какие б мученья не выпали мне,

В какую б не бросило даль,

Я знаю, что ждет меня Сари Маре:

Потому и вернусь в Трансвааль.

О если б вернуться я мог в Трансвааль,

Увидеть на ранней заре

Средь маисовых гряд

Под акацией дом:

Там живет моя Сари Маре.

История бурской версии песни такова: во время англо-бурской войны 1899-1902 годов миссис Де Вет, жена известного бурского генерала, хотела увидеть своего мужа, который воевал в провинции Натал. Лорд Китченер, командующий всеми британскими войсками в Африке, разрешил ей пройти через британские боевые порядки, чтобы присоединиться к мужу. Находясь на фронте, миссис Де Вет пела и играла на пианино, и одной из песен, которую она частоисполняла, была «Элли Ри». Вскоре песня была переведена на африкаанс, а мелодия была немного изменена. Новая песня получила название «Sarie Marijs», так как буры хотели почтить память своего боевого капеллана Доминика Пола Неля, который часто рассказывал истории о своем детстве и своей прекрасной матери Сари Маре.

«Saries Marais» (Afrikaans) · Eve Boswell

Другой источник утверждает, что бурский текст был написан в 1889 году известным южноафриканским поэтом и журналистом Дж.. Туриеном (J.P. Toerien), в честь его жены, матери 16 детей Сусары Маре (1869 - 1939).

Песня может иметь и более раннее происхождение, со времен Первой англо-бурской войны (1880). Аргументом в пользу этой версии является то, что в песне явно упоминается возвращение в Трансвааль, который тогда еще находился в руках буров. Однако это может относиться и к чувству «потерянной родины», возвращение которой уже невозможно. Против этой версии говорит то, что во время Первой англо-бурской войне англичане не носили хаки, поэтому не было никаких «каки». Первая война была выиграна бурами, поэтому бурских военнопленных почти не было, и только во время Второй англо-бурской войны военнопленные буры депортировались в отдаленные колонии, такие как остров Святой Елены и Цейлон.

«Sarie Marais» (Quick March of the 3rd Commando Brigade (Royal Marines Commandos)).

В 1953 году мелодия была принята в качестве официального марша коммандос морской пехоты Соединенного Королевства и исполняется после полкового марша по церемониальным случаям. 

Британские морские пехотинцы, марширующие под песню, оригинальный текст которой гласит: "Англичане вроде крокодилов, тащат добычу в воду, запихивая нас в трюмы кораблей, из которых никто не знает, где и когда нас выкинут..." - это яркий пример тонкого английского юмора. Но из песни слова не выкинешь, чему подтверждением служит текст «Сари Маре» на английском:

"Sarie Marais" – Josef Marais (1939).

My Sarie Marais is so far from my heart

But I hope to see her again

She lived in the area of Mooi-river

Before the war began

 

Oh bring me back to the old Transvaal

Where my Sarie lives

There by the maize

By the green thorn tree

There my Sarie lives

 

I was so scared that the Kakhis would catch me

And send me far across the sea

So I fled to Upington

there next to the Grootriver

 

The khakis are just like crocodiles

They always drag you to the water

They throw you on a ship for a long long trip;

Who knows where they're taking you

 

Relief came and it was possible that we could go home

back to the old Transvaal

My love will probably also be there

to reward me with a kiss

На англичанах, однако, дело не кончилось, и в 1946 году французский перевод песни стал уже медленным маршем Французского Иностранного Легиона во Вьетнаме, а в 1970 году песней Общевойскового училища (l’EMIA):

Ô Sarie-Mares, belle amie d'autrefois

En moi tu demeures vive

L'amour est plus fort que la pluie et que le vent

Qui peut arrêter son élan?

 

Oui, je veux revoir

Dans mon vieux Transvaal,

Ma ferme au toit de chaumes.

Où le parfum du miel et les conifères embaument

L'air pur est clair comme un cristal

Où le parfum du miel et les conifères embaument

L'air pur est clair comme un cristal

 

Ô Sarie-Mares est bien loin de mon cœur

Mais je crois en son amour

Car c'est entre ses bras que j'ai connu le bonheur

Et je veux la revoir un jour.

 

Lorsque j'étais petit, je croyais qu'un démon

Viendrait me ravir ma maison

Mais lorsque je fus grand, ce fut une horrible guerre

Qui m'emmena loin de mes terres

В 1926 году на мелодию песни «Нас давит, товарищи, власть капитала...» композитором К.А. Кочмаревым на слова поэта и журналиста А.И. Безыменского был написан т.н. "комсофлотский" марш «Вперед, краснофлотцы!».

«Вперед, краснофлотцы!» - хор Ленрадио.

Низвергнута ночь. Подымается солнце

На гребнях рабочих колонн.

Вперёд, краснофлотцы, вперёд, комсомольцы,

На вахту грядущих веков!

 

Припев:

Вперёд же по солнечным реям

На фабрики, шахты, суда!

По всем океанам и странам развеем

Мы алое знамя труда.

 

Мы молот и серп зажигаем звездою

На небе фланелевых блуз.

Наукой матрос, комсомолец – борьбою

Скрепляют свой братский союз!

 

Мы - дети заводов и моря - упорны,

Мы волею словно кремни.

Не страшны нам, юным, ни бури, ни штормы,

Ни серые страдные дни.

 

Сгустились на Западе гнёта потёмки,

Рабочих сдавили кольцом.

Но грянет и там броненосец «Потёмкин»,

Но только с победным концом.

 

Смелее, бодрее, под огненным стягом,

С наукой, борьбою, трудом!

Пока не ударит всемирный штормяга –

Последняя схватка с врагом!

 

Пусть сердится буря, пусть ветер неистов,-

Растёт наш рабочий прибой.

Вперёд, комсомольцы! Вперёд, коммунисты!

Вперёд, краснофлотцы, на бой!

На русский вариант песни в 1930-х годах немецким поэтом-антифашистом Гельмутом Шинкелем (Helmut Schinkel) была написана песня «Matrosen von Kronstadt» («Матросы из Кронштадта»), ставшая известной в исполнении Эрнста Буша и более чем на сорок лет ставшая любимой песней в репертуаре различных хоров NVA DDR.

Ernst Busch - «Matrosen von Kronstadt»

Verronnen die Nacht

und der Morgen erwacht.

Rote Flotte mit Volldampf voraus!

In Stürmen und Tosen,

wir roten Matrosen;

wir fahren als Vorhut hinaus.

 

Voran an Geschütze und Gewehre,

auf Schiffen, in Fabriken und im Schacht.

Tragt über den Erdball, tragt über die Meere

die Fahne der Arbeitermacht!

 

Ihr Kinder der Fabriken,

wir Kinder des Meeres,

wie Erz unser Willen zum Sieg.

zur Arbeit geboren,

dem Meere verschworen,

wir fürchten nicht Kämpfe noch Krieg.

 

Voran an Geschütze und Gewehre,

auf Schiffen, in Fabriken und im Schacht.

Tragt über den Erdball, tragt über die Meere

die Fahne der Arbeitermacht!

 

Noch tragen die Völker

des Westens die Ketten,

noch hüllen die Wolken das Recht.

Doch rote Fahnen wehen,

auch dort wird erstehen

Potjomkin, der Kreuzer, zum Gefecht.

 

Voran an Geschütze und Gewehre,

auf Schiffen, in Fabriken und im Schacht.

Tragt über den Erdball, tragt über die Meere

die Fahne der Arbeitermacht!

 

Mag Sturm uns zerzausen,

die Wellen, sie brausen:

Die rote Flut, sie steigt an!

Vorwärts! Sozialisten!

Zum Endkampf wir rüsten,

die Rote Marine voran!

 

Voran an Geschütze und Gewehre,

auf Schiffen, in Fabriken und im Schacht.

Tragt über den Erdball, tragt über die Meere

die Fahne der Arbeitermacht!

Таким невероятно извилистым путем, из Пражской оперы и музыкальных салонов эпохи романтизма дошла до нас через войны и восстания легкая песенка о любви, ставшая гимном борьбы за свободу и независимость.