Зал славы блюза. Биг Джо Тёрнер (18 мая 1911 — 24 ноября 1985).

Зал славы блюза

Зал славы рок-н-ролла

Лужёная глотка послевоенной эпохи – он мог так заорать, что взбивались до основания любые смеси с джином, которые до этого угодили в него, – и это всё без микрофона! Американский блюзовый певец, шоумен и композитор Биг Джо Тёрнер (Big Joe Turner), настоящее имя Джозеф Вернон Тёрнер-младший (Joseph Vernon Turner Jr.), родился 18 мая 1911 года в Канзас-Сити, Миссури. Был избран в Зал славы блюза (1983) и Зал славы рок-н-ролла (1987).

Big Joe Turner – «Shake, Rattle & Roll» (1954)

По манере пения относится к блюз-шаутерам (досл. «блюзовый крикун»), считается главнейшим шаутером послевоенной эпохи. Прозвище «Биг» он получил за большой рост и вес (6 футов 2 дюйма, 300 фунтов). Оказал значительное влияние на развитие ритм-н-блюза: в сотрудничестве с пианистом Питом Джонсоном, одним из первых стал сочетать блюз и буги-вуги, что позднее стало основой рок-н-ролла. По словам автора песен Дока Помуса, «рок-н-ролл никогда бы не состоялся без него».

Big Joe Turner – «Flip Flop & Fly» (1966)

Тёрнер является автором песен «Honey Hush» (1953) («Заткнись, милая») и «Flip, Flop & Fly» (1955) (досл. «Кувыркайся, шлёпай и летай»), получивших главную награду «BMI». В 1956 году его запись «Corrine Corrina» («Коррин Коррина») попала одновременно в ритм-энд-блюзовые и поп-чарты журнала «Биллборд». В 1998 году записи Тёрнера «Shake, Rattle and Roll» (досл. «Трясись, трещи и крутись») (1954) была присвоена премия «Грэмми». Продолжал выступать и записываться до 1985 года.

Джо Тёрнер родился в 1911 году в семье Джозефа Вернона Тёрнера-старшего (Joseph Vernon Turner Sr.) и Джорджии Харрингтон (Georgia Harrington). Отец был родом из Сан-Антонио, работал поваром в отелях города; в 1915 году погиб в железнодорожной аварии. Мать после смерти мужа работала прачкой. Растить Джо и старшую сестру Кейти помогала бабушка, миссис Харрингтон, жившая по соседству.

Госпелы, которые Джо пел в церковном хоре, были одним из первых его музыкальных опытов. Кроме этого он учился музыке у родственников. «Я слушал своего дядюшку Чарли Фишера. Он играл на пианино в ночном клубе и у нас... Он учил меня новым мелодиям. Ещё я слушал двух других дядюшек, игравших на гитаре, банджо и скрипке».

Летом 1921 года в Канзасе выступила Мэми Смит — первая чернокожая певица, записавшая грампластинку. У Джо дома были пластинки Мэми Смит, Бесси Смит, Этель Уотерс, Лонни Джонсона. «Я впервые услышал блюз… когда был маленький. Я слушал много Этель Уотерс, и Джимми Рашинга, Хот Липс Пейджа, и Джонни Уолкера, Блайнд Лемон Джефферсона... Слушал людей, которые играли на улице».

Когда Джозефу было 12 лет он сломал ноги, выпрыгнув во время пожара из окна второго этажа. Врачи сказали, что он уже не сможет встать. Но, благодаря здоровому организму и упорству, он уже через год стал ходить. Иногда он подрабатывал, развозя на тележке старые вещи, которые сам собирал и ремонтировал.

Традиции блюза в штате Миссури развивались из рабочих песен и холлеров плантаций. Афроамериканцы, мигрировавшие из сельских районов в город, перенесли блюз в Канзас. Есть мнение, что в 1920-х годах именно на юго-западе США, в частности в Канзасе, нагляднее всего проявился особый характер городского блюза.

Тёрнер бросил школу в четырнадцать лет, стал работать в клубах Канзас-Сити, сначала поваром, а позже барменом который пел. Так он сработался с одним слепым блюзменом. По воспоминаниям Джо Тёрнера его звали Джонни Крич, и он был очень хорошим гитаристом. Целыми днями они бродили по городу — блюзмен останавливался на перекрёстках и пел, а Джо обходил слушателей с кружкой. Позже Джо Тёрнер и сам стал сочинять блюзовые куплеты. Музыканты набирали за день достаточно мелочи и зарплата Джо составляла 50 центов. По его словам, он занимался этим около трёх лет. Он также участвовал в уличных выступлениях с ансамблями. Когда начались его самостоятельные выступления, опыт улицы ему очень пригодился — он мог петь 3 часа подряд и не повториться ни в одной песне.

Он стал известен как «Поющий бармен» в таких популярных клубах, как "The Kingfish Club" и "The Sunset", где он пел и играл на фортепиано. Хозяином клуба "The Sunset" был Пиней Браун, в честь которого Тёрнер написал песню "Piney Brown Blues" и пел её на протяжении всей своей карьеры.

Joe Turner – «Piney Brown Blues»

В то время ночные клубы Канзас-Сити подвергались частым рейдам со стороны полиции; Тернер вспоминал: «Босс заставлял нас приходить в полицейский участок до того, как нас туда заберут. Мы приходили, записывали свои имена и сразу уходили. Потом можно было спокойно играть в клубе до утра».

Тёрнер, чьи внушительные физические данные со всей очевидностью усиливали его вокал был продуктом свингующей, широко распахнутой сцены КанзасСити. Даже подростком он выглядел достаточно зрелым, чтобы быть вхожим во все злачные места города. И в конце концов Тёрнер пришёл к тому, что одновременно был "поющим барменом" и блюзменом, пока в начале 30-х годов не «подцепил» себе в соратники пианиста, мастера буги Питера Джонсона. Это партнёрство продлилось 13 лет.

Big Joe Turner – «Low Down Dog»

Партнерство Тёрнера и Джонсона оказалось чрезвычайно плодотворным. В 1936 году друзья отправились в Нью-Йорк, где появились в шоу с Бенни Гудменом, но, как вспоминал Тёрнер: «После нашего шоу с Гудменом мы прослушивались в нескольких местах, но Нью-Йорк еще не был готов к нам, поэтому мы отправились обратно в Канзас-Сити». В конце концов, в 1938 году их заметил искатель талантов Джон Хаммонд, который пригласил их вернуться в Нью-Йорк, чтобы принять участие в одном из своих концертов «From Spirituals to Swing» в Карнеги-холле с Биг Биллом Брунзи, Сонни Терри, квартетом «Golden Gate Quartet» и Каунтом Бейси. Эти выступления сыграли важную роль в популяризации джаза и блюза среди широкой американской аудитории. Тёрнер и Джонсон представили на шоу «Low Down Dog» и «It's All Right, Baby», «выкинув» такие буги-вуги, что прямиком попали в «Cafe Society» (вместе с блестящими пианистами Мидом Льюисом и Альбертом Аммонсом).

Big Joe Turner – «Roll 'em Pete» (1938)

В конце 1938 года, отчасти благодаря их появлению в Карнеги-холле, Тернер и Джонсон получили большой успех с песней «Roll 'Em Pete». Это была песня, которую Тернер записывал много раз, с разными музыкантами, в последующие годы. В следующем году парочка создала свой блюз «Cherry Red» для лейбла «Vocalion» с трубачом Hot Lips Page и небольшим комбо.

В 1940 году массивная грудь Тёрнера направила всю мощь своих лёгких в студию «Decca». Там он записал «Piney Brown Blues» вместе с Джонсоном, порхающим по клавишам фортепиано как бабочка. Но не все записи для «Decca» Тёрнер писал с Джонсоном. Willie Lion" Smith аккомпанирует ему в пьесе «Careless Love», а для трио Freddie Slack в 1941 году он обеспечил сопровождение к «Rocks in My Bed». С тех пор у Биг Джо Тёрнера не было проблем, как применить свои иерихонские трубы к месту и времени.

В 1941 году Тёрнер отправился в Лос-Анджелес и выступил в ревю Дюка Эллингтона «Jump for Joy» в Голливуде. Он появился в роли поющего полицейского в комедийном скетче «He's on the Beat». На какое-то время Лос-Анджелес стал его домом, где основал с Питом Джонсоном клуб «Blue Moon Club».

Big Joe Turner – «S.K. Blues Pt. 1» (1945)

В 1945 году Тёрнер подписал контракт со звукозаписывающей компанией National Records, для которой записывался под руководством Херба Абрамсона. Его первым хитом стал кавер на песню Сондерса Кинга «S.K. Blues» (1945). В том же году он записал песни «My Gal's a Jockey» и рискованную «Around the Clock», а Aladdin Records выпустил дуэт Тёрнера и Вайнони Харриса «Battle of the Blues».

Тернер оставался в National до 1947 года, но ни одна из его записей не продавалась. В 1950 году он записал песню «Still in the Dark», выпущенную лейблом Freedom Records.

Big Joe Turner – «Still In The Dark»

В 1951 году, во время выступления с оркестром Каунта Бейси в гарлемском театре «Аполло» в качестве замены Джимми Рашинга, Тёрнер был замечен Ахметом и Несухи Эртеганами, которые заключили с ним контракт для своеё новой звукозаписывающей компании Atlantic Records. Музыкант записал для них ряд успешных песен, в том числе блюзовые стандарты «Chains of Love» и «Sweet Sixteen». Многие из его вокалов перемежаются криками в адрес участников группы, как в «Boogie Woogie Country Girl» («That's a good rockin' band!», «Go ahead, man!») и «Honey Hush» (он Пластинки Тернера достигли вершин ритм-энд-блюзовых чартов. Некоторые из его песен были настолько рискованными, что некоторые радиостанции отказывались их играть, но их часто крутили в музыкальных автоматах.

Big Joe Turner – «Chains of Love» (1951)

В 1953 году Тёрнер записал в Новом Орлеане «Honey Hush» – ураганный хит (позже перепетый Джонни Барнетом и Джерри Ли Льюисом). В песне Тёрнер неоднократно поет «Hi-yo, Silver!», знаменитую команду, которую Одинокий Рейнджер использует в своем популярном радиошоу своей лошади по кличке Сильвер). Пластинки Тернера достигли вершин ритм-энд-блюзовых чартов. Некоторые из его песен были настолько рискованными, что некоторые радиостанции отказывались их играть, но их часто крутили в музыкальных автоматах.

Big Joe Turner – «Honey Hush» (1953)

В 1954 году Тернер добился большого успеха с песней «Shake, Rattle and Roll», которая значительно ускорила его карьеру, превратив его в любимца подростков, а также помогла преобразить популярную музыку. Во время песни Тернер кричит своей женщине, чтобы она «встала с этой кровати и умылась» и комментирует, что она «носит платья, сквозь которые светит солнце!». Он спел эту песню в фильме 1955 года «Ритм-энд-блюз ревю».

Несмотря на то, что кавер-версия группы «Bill Haley & His Comets», в которой были частично опущены рискованные тексты, имела больший успех в продажах, многие слушатели предпочитали версию Тернера. Версия Элвиса Пресли «Shake, Rattle and Roll» объединила лирику Тернера с аранжировкой Хейли, но не стала успешным синглом.

Популярными записями этого периода были «The Chicken and the Hawk», «Flip, Flop and Fly», «Hide and Seek», «Morning, Noon and Night» и «Well All Right». Тёрнер снялся в телевизионной программе «Showtime at the Apollo» и в фильме «Shake Rattle & Rock!» (1956).

Big Joe Turner – «Oke-She-Moke-She-Pop» (1954)

Песня «Corrine, Corrina» стала еще одним бэстселлером в 1956 году. В дополнение к песням рок-музыки, Тёрнер выпустил альбом «Boss of the Blues». 26 мая 1958 года в национальный R&B чарт попал его последний хит «(I'm Gonto) Jump for Joy».

В 1957 году Тёрнер гастролировал по Австралии в составе «Lee Gordon's Big Show», вместе с Биллом Хейли, Лаверн Бейкер и Фредди Беллом.

В 1960-х и 1970-х годах Тёрнер отошел от поп-музыки и возобновил исполнение джазовой и блюзовой музыки с небольшими джазовыми комбо, выступая на многих музыкальных фестивалях и записав множество альбомов для Pablo Records Нормана Гранца. В 1966 году Билл Хейли помог возродить карьеру Тёрнера, предоставив ему свою группу «The Comets» для серии популярных записей на лейбле Orfeón в Мексике.

В 1965 году Тёрнер гастролировал по Англии с трубачом Баком Клейтоном и тромбонистом Виком Дикенсоном в сопровождении Хамфри Литтелтона и его группы. Он также выступал с Акселем Цвингенбергером, Вайнони Харрисом, Ти-Боуном Уокером, Каунтом Бейси и его оркестром. В 1965 году Тёрнер получил награду British Jazz Journal как лучший певец.

Big Joe Turner – «Things That I Used To Do» (1977)

В 1977 году он записал кавер-версии песен Гитар Слима «The Things That I Used to Do» и «I'm Gonna Sit Right Down and Write Myself a Letter» для Spivey Records, с Ллойдом Гленном на фортепиано.

В 1983 году, за два года до своей смерти, Тернер был введен в Зал славы блюза. В том же году лейблом Muse Records был выпущен альбом «Blues Train», где Тернер пел в составе группы «Roomful of Blues».

Тернер умер от сердечной недостаточности в ноябре 1985 года, в возрасте 74 лет, в Инглвуде, штат Калифорния, страдая от последствий артрита, инсульта и диабета и был похоронен в Мемориальном парке Рузвельта в Гардене, штат Калифорния.

Музыкальный критик «Нью-Йорк Таймс» Роберт Палмер писал о «его голосе, мощном, как соло Каунта Бейси, богатом и зернистом, как секция саксофонов, который доминировал в комнате с абсолютной роскошью своего звучания». Объявляя о смерти Тернера, британский музыкальный журнал NME в своем декабрьском выпуске 1985 года назвал его «дедушкой рок-н-ролла». В 1987 году Джо Биг Тёрнер был посмертно введен в Зал славы рок-н-ролла.