Легенды ВИА. Дмитрий Галицкий (4 января 1955 - 21 октября 2021).

Советская эстрада

Дмитрий Галицкий — вокалист ансамбля «Синяя птица», обладающий уникальным фальцетом! Неудивительно, что его взяли в ансамбль на место ушедшей солистки Евгении Завьяловой, петь высокие вокальные партии. Дмитрий 10 лет входил в золотой состав ВИА и лично создал несколько известнейших хитов коллектива. В «Синей птице», Дмитрий Львович делал аранжировки, приносил авторские песни, исполнял сольно несколько песен, играл на клавишах, но самое главное и удачное, что делал Дмитрий Галицкий — это мастерски прописывал бэк-вокал своим уникальным фальцетом. Во всех знаковых песнях, которые были супер-успешны у «Синей птицы» — его бэки. "Белый теплоход", "Так вот какая ты", "Я иду к тебе навстречу", "Когда с тобою любовь", "Марья", "Юля" и д. р., везде звучит его высокий бэк-вокал, дополняющий основного вокалиста.

ВИА "Синяя птица" – «Твой сон» (1985)

Параллельно музыкант сотрудничал с другими популярными исполнителями: Михаилом Боярским, Людмилой Сенчиной и Юрием Антоновым. На пике популярности «Синей птицы» Галицкий получал 20 рублей за концерт и 120 рублей за пластинку. Таким образом, ежемесячная зарплата композитора составляла порядка 3 тысяч рублей, которые Дмитрий неизменно растрачивал, не умея копить и вкладывать.

В начале девяностых коллектив распался, руководители-основатели «СП» братья Роберт и Михаил Болотные эмигрировали. Каждый из участников ансамбля пошел искать счастье своим путем. Например, «золотой голос» «СП» Сергей Дроздов до самой своей смерти в 2012 году гастролировал по стране с ВИА «Синяя птица Сергея Дроздова».

Галицкий перебрался в группу Вячеслава Малежика «Саквояж», где проработал два года. Затем сотрудничал с другой экс-солисткой «Синей птицы», Светланой Лазаревой, в качестве композитора и аранжировщика. В те же годы Галицкий записал диск «Давай поженимся» и пополнил дискографию сольным альбомом «Любовный роман».

В середине 90-х Дмитрий работал композитором для Валерия Ободзинского и записал 6 композиций для диска «Колдовские ночи». Именно Галицкий составил программу для Ободзинского, сделал аранжировки и Ободзинский вернулся на сцену, отправился на гастроли, а успешной и сложнейшей первой песней для него стала — "Аравийская песня", которая принесла Валерию новый виток востребованности.

Валерий Ободзинский – «Аравийская песня»

В 1996-м Галицкий устроился клавишником в «ДДТ», затем сотрудничал с Евгением Осиным и, наконец, раскрыл талант в сольном творчестве. До последних дней жизни певец активно выходил на сцену, записывал новые композиции и был полон творческих идей. Так сложилась жизнь, что ни Дроздов, ни Лёвкин не предложили Дмитрию Львовичу объединиться и вновь "начать полёт", как в старые добрые времена. Тогда, когда это было актуально, тогда, когда этого ждал зритель. Руку помощи и "билет в возвращение" ему протянули совсем другие люди. Галицкий собрал собственный коллектив, дав ему название «Синяя птица Дмитрия Галицкого», позднее группа влилась в творческое объединение «Московский театр песни “Синяя птица”». С коллективом солист вновь начал активно гастролировать и записывать пластинки, исполняя как хиты 70–80-х, так и новые композиции, например, песню «Голуби».

Синяя Птица Дмитрия Галицкого – «Любимая» (2016)

После 2012 года, Дмитрий Галицкий стал единственным человеком, который олицетворял «Синюю птицу», который имел прямое отношение к делу. Он ушёл внезапно и очень тихо! Никто из коллег по ВИА-жанру не мог в это поверить, да и поклонники то же. Ничего не предвещало беды. Музыкант умер 21 октября 2021 года в калужской больнице, не дожив до 66-го дня рождения пару месяцев. Причиной смерти Галицкого стала операция на поджелудочной железе, которую Дмитрий не перенес: после хирургического вмешательства давление пациента сильно понизилось, реанимировать композитора не смогли.

Вячеслав Малежик и Дмитрий Галицкий – «Всё по плечу!» (2021).

Как сообщил директор Московского театра песни «Синяя птица» Алесандр Зуборев, в последние недели жизни музыкант не болел, но соблюдал строгую диету из-за проблем с ЖКТ. По его предположению, Галицкий нарушил режим, что стало причиной приступа, с которым того экстренно доставили в больницу. Как отметил Зуборев, коллега был полон творческих идей и планировал концерты на ближайшие месяцы.

Под катом вы сможете прочитать самые яркие фрагменты воспоминаний Дмитрия Галицкого о «Синей птице», о том великом времени, которое прозвали «эпохой ВИА». Все фотографии - из семейного архива музыканта.

«ФОРТЕПИАННЫЙ МОЦАРТ»

- Дмитрий, как мальчик из Тюмени стал знаменитым музыкантом?

- Во-первых, мой папа – коренной москвич, он в молодости пел в Елоховской церкви первого баса. А я родился в Тюмени, поскольку в 1950-е годы родители, оперные певцы по образованию, откликнулись на призыв «Все на целину!» и поехали нести «разумное и вечное» в провинцию. Отец был директором гремевшего в ту пору Зауральского хора. А когда семья переехала в Калугу, долгое время был художественным руководителем калужской филармонии и параллельно правой рукой известного режиссера массовых представлений Туманова. Все крупнейшие представления в Москве, в том числе и Олимпиада-80, это их рук дело. Например, знаменитые газгольдеры с «олимпийским Мишкой» придуманы моим папой.

- Родители хотели, чтобы вы всерьез занимались классической музыкой?

- Да я и сам этого хотел! Рассказываю, как было. Итак, учусь я отличником в музыкальной школе, готовят из меня «фортепианного Моцарта». И тут мой старший брат привозит мне в подарок звуковое письмо на открытке, а на ней песня «Can`t buy be love» битловская. И всё – мир перевернулся! Классика по боку, появилась мега-мечта – стоять на сцене и петь вот такие песни.

В 7-ом классе я уже подрабатывал в ресторане – играл на органе в одном калужском ВИА. Приходил после школы, бросал портфель и бежал репетировать. За что единственный раз в жизни был бит родителями. И правильно! Маленький мальчик, а там пьющая публика… Окончил школу, потом музучилище по классу фагота. А там - 18 лет, и родители уже – не указ… В ансамбле у нас подобрались очень интересные музыканты. Говорю без ложной скромности, послушать наш четырехголосный вокал приходили даже заезжие гастролеры - ребята из «Веселых ребят», «Самоцветов». Помню, Володя Полонский уговаривал меня поехать в Москву, в «Самоцветы» звали.

Дмитрий Галицкий

- Как же вы оказались в «Синей птице»?

- 1978 год. У меня через два дня – свадьба. Звонит Володя Шурыгин: «Завтра в 9 утра на Киевском вокзале!» И трубку повесил. А это звучало как приказ – Володька в нашем ВИА просто колоссальным авторитетом обладал.

Приезжаем в клуб «Яуза» на репетицию «Синей птицы», которая тогда уже гремела. Особенно «Там, где клен шумит» в исполнении Сергея Дроздова. Первое впечатление было потрясающим. Шурыгин, заикаясь (а он периодически заикался), знакомит меня с Дроздовым. Дроздов говорит: «Привет! Я - Д-д-д-д-дрозд!» Подходит Белоцерковский: «Б-б-б-б-боря!» Я говорю: «Вы тут все, что ли, такие?» Рассмеялись.

Оказалось, что Шурыгин наобещал, что приведет «талантливого парня Диму Галицкого с высоким голосом». Попросили меня спеть что-нибудь из «Pink Floyd». Я спел. Рома Болотный говорит: «За документами! Оформляйся». А через месяц я не только пел, но еще и играл на всех клавишных. С этого дня я стал работать в «Синей птице», которой отдал ровно 10 лет.

Отцы-основатели "Синей птицы" Михаил и Роберт Болотные

ВЫСТРЕЛИЛ «КЛЕН»

- В эпоху ВИА все коллективы различались. В чем была «фишка» «Синей птицы»?

- Во-первых, в колоссальном чутье на репертуар. У Ромы Болотного был просто фантастический нюх на хиты! Во-вторых, несмотря на непрекращающуюся ротацию, у нас всегда был классный состав музыкантов, где каждый был на своем месте, как винтик в механизме. В-третьих, феноменальные вокальные данные Сергея Дроздова. У него был, что называется, «голос с биографией», мгновенно запоминающийся, эксклюзив. И тембр феноменальный - таких голосов больше просто не было.

- А где его «откопали»?

- Миша и Рома Болотные, Боря Белоцерковский, Дроздов - все родом из Гомеля. Серега работал слесарем на домостроительном комбинате, играл в ансамбле. Якобы Миша его услышал в ресторане… Но каким-то образом они соединились. Мечтали выбраться на большую сцену. Насколько я знаю, для начала решили придумать новое название. И Рома Болотный придумал – «Синяя птица» по аналогии со сказкой Мориса Метерлинка.

- Кто из братьев Болотных принимал судьбоносные решения, верховодил в коллективе?

- Оба. Рома – «добрый следователь», Миша – «злой»… Шучу. Рома был «мысль, мозг партии», Миша командовал музыкантами.

- Дроздов рассказывал историю песни «Клен». Якобы в 1974-ом записывали свой первый миньон на фирме «Мелодия», остался метраж на какую-нибудь недлинную песню и он предложил записать ее…

- Да! Записали, а через две недели «Клен» уже звучал из всех форточек. Самое удивительное, что именно эта песня выстрелила. Ведь все были уверены, что хитом станут «Слова». И как выстрелила! До сих пор стреляет… Как говорит Юра Шевчук про свою песню «Последняя осень», «она больше не принадлежит «ДДТ», потому что ушла в народ»! Также и «Клен». Кстати, написал «Клен» участник ВИА «Калинка» Юрий Акулов. Он написал два бессмертных произведения – «Клен» и «Наташка». «Наташку» пели все кабаки.

Съемка на ТВ, 1978 год

- На ваш взгляд, «Синяя птица» входила в пятерку лучших ВИА того времени?

- Думаю, что даже в тройку. По каким критериям? Сборы, стадионы, обласканность партийным начальством. И это несмотря на то, что наши телеэфиры можно по пальцам пересчитать – всего пять или шесть за всю карьеру. Три «Утренних почты», «Шире круг» … Мы не пели комсомольских песен, не прославляли партию, поэтому телевидение было для нас закрыто.

Нас прославили пластинки. Помню, при 20-миллионном тираже диска «Моя любовь жива» нам всем Рома привозил с завода по 10 пластинок. Потому что сами мы в магазинах свои пластинки купить не могли. Сметали все! Ну и конечно, гастроли… Я боюсь ошибиться, но на Дальнем Востоке мы поставили рекорд – 98 концертов в месяц! Петропавловск-Камчатский, Владивосток, Хабаровск, Магадан…

Слева направо: Сергей Дроздов, Николай Парфенюк, Дмитрий Галицкий

«НАШ САМОЛЕТ СБИЛИ МОДЖАХЕДЫ»

- А как проявлялась «обласканность властями»?

- Заграница! Только в 1985-ом году мы раз пять за кордон ездили. Причем ездили с правительственными делегациями, с министрами всякими. Могу сказать, что мы объездили почти всю Азию и Африку. Вьетнам, Бенин, Того, Эфиопия, Мадагаскар, Ангола, Конго, Кения…

- Что там интересного было?

- Мы к каждой поездке разучивали песню на местном диалекте. И, как правило, пел ее я. Потому что не только очень хорошо запоминал языки, но еще мог положить листочек с текстом на клавиши. Все же стоя поют, а у меня суфлерский листочек. (Напевает.) Джамбо-джамбо джамбо буано… Помню, мы закрывали концерт в Индии. 100-тысячник битком! Выступают Пугачева, Леонтьев, Вески, Моисеев, ансамбль «Русская песня» … А закрывали мы, потому что были единственными из нашей делегации, кто знал индийскую песню. Когда мы исполнили хит сезона-88 песню «Курбани», такой рев поднялся - я думал, что землетрясение началось. Четыре раза на «бис» пели.

Что еще было интересного? Однажды нас чуть не «пустили в расход» в Эфиопии. Оказалось, что одна местная песня ну один к одному – наша «Катюша». Мы по простоте душевной так лихо ее спели да потом еще чуть в пляс не пустились. Опа! А это национальный эфиопский гимн! Смотрим, а из зала на нас взирают суровые такие мужские лица. Посол нам кричит: «Вы охренели?» Еле обошлось.

- Вы гастролировали, когда вся Африка воевала - с нашими АКМами наперевес. В серьезные передряги попадали?

- Единственный колоссальный напряг был в Афганистане в 1985-ом. Не секрет, что была дана разнарядка свыше: лучшие ВИА должны были съездить в наши войска. Все ездили - «Самоцветы», «Пламя», Кобзон, Лещенко… «Синяя птица» тоже поехала. Кандагар, Джелалабад, Баграм… Жуткая поездка! Пели в окопах. Под смертью ходили, я не шучу. Например, должны были лететь в Кабул ИЛ-76-ым, но не успели на него, а этот самолет сбили стингером. Несмотря на то, что перед нами территорию серьезно «чистили», в середине концерта мог выйти на сцену военный и сказать: «по данным разведки возможен артобстрел». Нормально после этого работать концерт?

"Синяя птица" в Лаосе

Но в основном приключения были больше комические. Помню, в Конго возвращаемся с «шопинга». Заходим в отель, на ресепшн. Целый час на разных языках объясняем портье, чтобы дал нам ключи от номера. На английском, немецком, французском… Пот – градом, там же влажность дикая. Не понимает! Как заору: «Твою мать-перемать! Ну как тебе еще сказать «дай ключи?!» Вдруг он говорит: «Клюц? Позалуста!» Человек говорил по-русски...

Во Вьетнаме, в Сайгоне, нам сказали, что вместе с нами будет выступать местная суперзвезда. Причем споет песню Пугачевой «Миллион алых роз» на русском языке. Думаем, сейчас подкатит узкоглазая красотка на лимузине с десятком телохранителей. Вдруг видим: на велосипеде с навесом от дождя мужик везет девушку-подростка в смешной треугольной шляпе. Вышла и как заголосит: «Миллионы, миллионы, миллионы… миллион». Ха-ха-ха!!! Спела, села на велик и уехала. Звезда!

- Не находите странным: эфиров нет, а загранпоездки – пожалуйста. Даже у «комсомольских» «Самоцветов» столько не было.

- В министерствах не идиоты же сидели… Помните знаменитый случай с Магомаевым? Андропов спрашивает у Фурцевой: «Почему не видно Магомаева?» Она: «А он у нас наказан!» «А по нашей линии он чист» - говорит Андропов. На следующий день Магомаев работал концерт. Так и здесь. Я думаю, что были определенные люди, которым нравилась «Синяя птица».

«БУХАЛА ВСЯ СТРАНА»

- Гастрольная жизнь наверняка была веселой. Вокруг певицы, поклонницы…

- Если мы сталкивались с другими коллективами, которые параллельно работали, то и певицы и не певицы… Все пили безбожно! А пьяных женщин лично я терпеть не могу. Даже красивых. Что говорить - в то время пила вся страна. И наша эстрадная субстанция, естественно, не была исключением.

- Много пили?

- Скажу только за себя. Лично я литр водки выпивал каждый день. А на следующий день три концерта. Потом опять литр водки. Но утром встал – укладка, распевка… И выглядел как «огурец»! Разговоры по душам, музыка, «Дип Пепл», «Лед Зеппелин» до четырех ночи. Спать. И опять три концерта. Вот так жизнь и проходила. И когда Роберт Ароныч Болотный увидел, что талантливый человек Дима Галицкий может спиться, то он взял все это в свои руки и употребил власть… А куда девать энергетику? Казино тогда не было, как и ночных кинотеатров.

- А женщины? Многие актеры и музыканты до сих пор «находят» своих детей по всей стране.

- Да и женщин мало было! Это надо же было провести мимо вахтера. Целое приключение! И потом все женатые… Конечно, бывало, мы приглашали девушек, но до интимной близости обычно дело не доходило. Потому что через час после возлияния начинались разговоры про музыку, ребята хватались за гитары… И дамы не могли понять, что происходит. Помню, ночью открываю дверь в номер и вижу: полный интим, вино, закуска, симпатичные девчонки. И барабанщик Игорь Доценко на полном серьезе им объясняет, что такое синкопа. Ха-ха-ха!!! Правда, были у нас в коллективе серьезные бойцы (фамилий не назову - они сейчас довольно известные люди). Мы их называли Пат и Паташон. Они планомерно перед каждым концертом выбирали жертв и проводили их в номера как членов ВИА. Одна несла скрипочку, другая - еще одну. Администрация удивлялась: надо же, сколько в ансамбле скрипачек!

Вспоминаю смешной случай. Два артиста ВИА «Синяя птица» во время гастролей в Мурманске пригласили в номер двух дам. Провели, достали водочку. Зима, январь месяц. Вдруг стук в дверь: «Откройте немедленно! Администрация. У вас женщины в номере!» Девицы мигом на балкон, а уже в лифчиках… Входят, открывают шкаф, смотрят под кровать. Нет никого! И ушли. Мы: «Девчонки, выходите». С балкона – тишина. Открываем балконную дверь, а… балкона-то нету. Так называемый фальш-балкон! А девчонки в сугробе – только две головки торчат. Побежали вниз, потом долго их приводили в чувство…

- В ВИА «Самоцветы» только за запах алкоголя штраф был 300 рублей. Музыканты «Синей птицы» могли выйти на сцену подшофе?

- Да не было такого, и быть не могло! Потому что ты сразу терял все. Извини меня, но «Синяя птица» - это был ансамбль высшей категории. У меня была ставка - 20 рублей с концерта. Как не дорожить своим местом? Я двадцать раз подумаю: выпить мне перед концертом или в Калугу ехать гнить. Да и потом Миша с Ромой обладали, видимо, мощной харизмой, и этим страшно положительно влияли на нас. Поэтому и коллектив был стабильный - ни ссор, ни склок. 10 лет практически в одном составе - уникальный случай для советской эстрады.

«МАМАЕВ ЖУРДАН»

- Солист «Лейся песни» Влад Андрианов мне рассказывал, что для них самым звездным был период с 1978-го по 1982-ой год. Жили как при коммунизме.

- Весь период работы в «Синей птице» был как при коммунизме. Ни в чем отказа не было. Все нас любили, носили на руках, денег - навалом… Но это не помешало однажды на второй день гастролей нашему конферансье Яше Кулишевскому с утра постучать в номер к Людмиле Сенчиной и попросить три рубля взаймы. (Хохочет.) Она просто в осадок, по-моему, выпала.

Вообще в тот период, когда мы ездили по стране концертной бригадой, аккомпанировали Юрию Антонову, той же Сенчиной, было много забавного. Кстати, с Мишей Боярским был случай в городе Нальчике. Конец 1970-х – начало 1980-х. Самое «золотое» время было – только что вышел фильм «Три мушкетера». Мы работали первое отделение, он – второе. Помню, он только запел «Пора-пора-порадуемся» и… женщина прямо в зале стала рожать.

Юрий Антонов и "Синяя птица"

Еще случай. В Индии мы должны были перелетать из одного города в другой. На взлетной полосе стоял одинокий Боинг. Мне почему-то ударило в голову, что это наш самолет. Говорю Юре Хумарьяну: «Срочно занимаем места!» А мы тогда очень подружились с «Русской песней» Нади Бабкиной. И они вслед за нами ринулись в этот самолет забивать места. Все нормально - двери закрывают, двигатели заводят. И вдруг в иллюминаторы мы видим, что по полосе с дикими лицами несется целая делегация наших работников ЦК комсомола. Врываются и орут: «Вы куда сели? Этот рейс в Нью-Йорк!». Говорю потом Бабкиной: «Чуть не улетели в Нью-Йорк…» «Дали бы пару русских концертов на Бродвее, не пропали бы», - рассмеялась она.

- На концертах были приколы?

- Ты имеешь в виду «зеленые» концерты? Их практически, не было. Очень уставали на работе… (Смеется.) Однажды в Красноярске Коля Парфенюк вместо строчки «Израненный битвой Мамаев курган» почему-то спел… «Мамаев журдан». А нам что делать? Мы же хором подпевали. Мы также и спели – «журдан». С патетикой в голосе, серьезными лицами. Потом от хохота все на карачках уползали со сцены и долго не могли начать следующий номер.

- А что чаще всего просили исполнить?

- Основные хиты. «Клен», «Так вот какая ты», «Я иду тебе навстречу» …

- Почему вы в 1988-ом году ушли из ансамбля?

- Мне совершенно не понравилась новая концепция. Вместо того, чтобы продолжать петь песни, которые нам приносили неизменный успех, ансамбль стал шарахаться в совершенно непонятные стили. Это стало страшно раздражать всех «стариков» – меня, Серегу Дроздова. Я понял, если не уйду, то карьера может застопориться.

Три года работал со Славой Малежиком в группе «Саквояж», затем писал песни для Светы Лазаревой. Год проработал клавишником в «ДДТ». А потом решил заняться собственной карьерой.

"Саквояж". Крайние справа Малежик и Галицкий

ОБОДЗИНСКИЙ РАБОТАЛ «ПОД ДУРАЧКА»

- Как вы познакомились с Валерием Ободзинским?

- 1993 год. Великий Леонид Дербенев, с которым я имел счастье быть знакомым, привел Валеру в благотворительный центр «Аленький цветочек», руководителем которого являлся Геннадий Константинович Снустиков. Фантастика! Абсолютно слепой человек с колоссальным даром разглядеть талант. Он помогал Киркорову, Распутиной, которые в те годы у него дневали и ночевали… И вот однажды Снустиков приехал слушать мой сольный альбом. Я думал, что скажет: «Дима, ты суперзвезда! На тебе миллион долларов!» А он вместо этого говорит: «А почему бы тебе не поработать с Ободзинским?» В результате мы так с Валерой «поработали», что подружились.

- По воспоминаниям людей, с которыми Ободзинский общался, в последние годы «он был неадекватен» …

- Бред! Просто иногда Валера «под дурачка» работал. Неадекватный человек не смог бы записывать всё с первого дубля. Чтобы расставлять правильно музыкальные фразы, акценты, концентрация внимания нужна колоссальная. Это не метлой мести! Хотя, на мой взгляд, он был так велик, что ему и петь-то больше ничего не надо было! Можно было выходить, кланяться и всё. Люди аплодировали бы за то, что просто увидели Ободзинского …

- Для многих он так и остался загадкой. По-вашему, что он за человек был?

- Большой ребенок... Однажды я видел картину: идет грибной дождь, светит солнце, Валера стоит один на балконе, думая, что его никто не видит. Ладошки каплям подставил и радуется, ну как дите малое. И в тот же момент ему ничего не мешало зайти в магазин… Его же весь район знал - все наливали, с рынка он приходил с полной корзиной подаренных овощей, продуктов…

Валерий Ободзинский и Анна Есенина, 1990-е. Фото из открытых источников

- Валерий Владимирович рассказывал про наркотики, почему и как оказался на галстучной фабрике?

- Про «галстучные фабрики» – нет. У нас заходили разговоры об алкоголе, о таблетках… Кстати, я до сих пор не верю, что он наркотики принимал, как многие сейчас пишут. Знаю одно: он принимал кодтерпин - обычные таблетки от кашля, содержащие кодеин. Это не наркотики, а… детский сад! Я помню, что молодежь в те годы жрала его пачками. А, например, морфин Валера никогда не употреблял.

- Вы выпивали вместе?

- Никогда! С Ободзинским у меня была абсолютно трезвая жизнь. Валеру же держали в «ежовых» рукавицах. А когда он уходил в это дело, то… Мы с его супругой Анной Есениной между собой Валеру «Артистом» называли. «Артист отдыхает», «Артист слушает радио» … А в таких случаях мы говорили, что «Артист вышел в Космос». Все! И это означало, что неделю его не беспокоить. Любил посидеть с простым народом, с забулдыгами, и общаться.

- Сколько песен вы ему написали?

- Шесть - для пластинки «Колдовские ночи». Кроме того, сделал множество новых аранжировок, в том числе для цикла песен Вертинского, с которого, как многие считают, началось «второе рождение Ободзинского». Кстати, со знаменитой «Аравийской песней» занятная история вышла. Музыка Вертинского звучит под фортепьяно ужасно. Трам-трам-трам, полудекламация. Я не знал, какую делать аранжировку. Промучился, и в итоге уехал в Калугу. А Калуга – это город сорока храмов, богомольное место. И вот однажды, гуляя по Смоленской набережной, я услышал звон колоколов… И сразу у меня в памяти всплыл знаменитый блюз «Лед Зепеллин» с их пятой пластинки (напевает). И всё! От этого я оттолкнулся. На следующее утро я уже был в студии в Москве, днем аранжировка была готова, вечером я ее принес Валере, а утром мы ее начали писать. И в результате «Аравийская песня» так «долбанула», что чуть не затмила знаменитую «Восточную» («Капает ли дождь, падает ли снег…»). Я написал Ободзинскому и третий диск. Он эти песни слышал, они ему нравились. Но тут Валера… умер.

- То есть вы были вместе фактически до самого конца?

- Да, я его даже буквально пронес от морга до могилы.

Дмитрий Галицкий с дочкой Ольгой

- Вы в курсе, что сегодня одновременно выступают восемь (!) вариаций «СП», начиная с «Сергея Дроздова и ВИА «Синяя птица» и заканчивая вашим коллективом?

- Конечно, в курсе! Я хочу повторить слова Дроздова: «Синей птицы» как ансамбля нет!» И он прав по одной простой причине: из прежнего костяка, не важно где, но ныне живут и здравствуют Рома и Миша Болотные, Дроздов, Игорь Доценко, Света Лазарева и я. Остальные никакого отношения к ансамблю не имеют. Назваться «Синей птицей» можно будет, если в составе будем, например, я и Дроздов.

- Кстати, а почему вы не вместе?

- Для меня самого – это загадка. Мы - в хороших отношениях. Я предлагал еще в 1992 году: волна пошла, давайте соберемся… Может, все упирается в материальную часть? Всех деньги сгубили! А вообще я могу констатировать, что все это очень печально. Как говорил в своем последнем интервью Паваротти, «самое ценное это – жизнь. И надо дорожить каждым мгновеньем». Всей душой хочу, чтобы в нашем эстрадном мире закончились все эти дрязги по поводу брэндов. Хочется, чтобы все жили спокойно и в гармонии.

- У ВИА «Синяя птица» в 21 веке много работы?

- Люди приглашают, мы поем. И не только старые хиты, у меня самого более 200 своих песен. Пишу много инструментальной музыки. У меня вообще мечта – для кино написать музыку. Пока этого нет. Но я – оптимист.

- И последний вопрос. Если без ложной скромности, перечислите самые светлые моменты карьеры Дмитрия Галицкого?

- А все светлые! «Синяя птица» - это вся молодость! «Саквояж» - это перемены в жизни, взросление, «новое дыхание». Самореализация – со Светой Лазаревой. Ну и Ободзинский. Это, вообще, веха!