100 лучших музыкальных альбомов 80-х по версии журнала Rolling Stone. №№ 51-60.

100 лучших музыкальных альбомов 80-х по версии журнала Rolling Stone.

Музыка восьмидесятых – наверное, лучшее что случалось с этим миром! Лёгкая, позитивная – или напротив очень лирическая, с заводным мотивом... Совершенно без разницы! Так или иначе, а эти мелодии согревают душу и навевают приятные воспоминания из детства или юности... Одним словом – это роскошное наследие, которое просто неоценимо!

51. «Run-D.M.C.» Run-D.M.C

Новаторский сплав рэпа и метала в песне «Rock Box» и мощный дебютный альбом Run-D.M.C. 1984 года катапультировали 19-летних рэперов Run (Джозефа Симмонса), D.M.C. (Дэррила Макдэниелса) и их диджея Jam Master Jay (Джейсона Мизелла) на самую высокую рэп-вершину, если не выше. «Rock Box» доказала, что рэп, как и рок, является податливой формой искусства, способной впитывать самые разные влияния, постоянно изобретая себя заново.

Run и D.M.C. обращались с рифмами, как рокеры с гитарами: нашумевшая «Rock Box» сделала это сравнение совсем наглядным, когда традиционное рэп-бахвальство вдруг приросло инновацией — потрясающей тяжелой гитарой от сессионного виртуоза Эдди Мартинеса.

Хотя поначалу Run думал, что это плохая идея, слияние металла и рэпа было неизбежным, поскольку рэперы уже семплировали ударные из «Big Beat» [американского рок-музыканта] Билли Сквайра и «Walk This Way» Aerosmith. «Rock Box» разрушил музыкальные барьеры: это был первый рэп-клип на MTV, привлекший к жанру огромную белую аудиторию.

RUN DMC, Jason Nevins – «It's Like That» (Official HD Video)

Микс рэпа и метала быстро стал трендом. Летом 1986 года ремейк Run-D.M.C. «Walk This Way» попал в пятерку лучших. Beastie Boys подняли рэп-метал до платиновых небес благодаря хитам вроде «Fight for Your Right to Party», а песня «Wild Thing» [американского рэпера] Тоуна Лока с гитарным хуком Эдди Ван Халена стала дважды платиновой.

«Run-D.M.C.» так же содержал несколько классических рэп-композиций. Первые два сингла группы, «It’s Like That» и «Hard Times», рисуют мрачные картины безработицы, инфляции и войны, но продолжают уповать на школу, работу и церковь как выход из положения. В то же время позитивный настрой треков был нечто большим, чем социальной рекламой. «Я пытался записать что-то легкое, — говорит Ран, — потому что знал, что на радио избегают негатива».

На треках типа «Sucker M.C.» Run и D.M.C. читали рэп под ритм драм-машины и хлопки в ладоши, перенося на пластинку то, что другие рэперы делали в парках Нью-Йорка на протяжении многих лет. Радиостанции были не в восторге от подобного минимализма, но в конечном счете предложенный Run-D.M.C. саунд уличного хип-хопа взял верх, и это подтвердило правоту Run в оценке альбома: «У него сырой звук, и это отлично».

Run DMC - «Hard Times»

Брат Джозефа Рассел Симмонс, позже ставший одним из главных героев рэп-индустрии в качестве совладельца [лейбла] Def Jam Records, помогал с записью вокала и выступил сопродюсером альбома вместе с Ларри Смитом, в прошлом бас-гитариста, который запрограммировал драм-машины и сымитировал звук органа. Диджей Jam Master Jay добавил перкуссий. Сами Run и D.M.C. тем временем вывели новый способ парной читки, заканчивая фразы, отдельные реплики и даже слова друг друга.

Кроме тяжелых вздохов, Смит привнес в «Wake Up» кое-что еще. «Если прислушаться, — говорит Смит, — можно услышать, как кто-то мочится в унитаз и спускает воду. Это был я!».

52. «Making Movies» Dire Straits

«Мне нравится записывать третьи альбомы, — говорит Джимми Айовин, выступивший сопродюсером альбома Dire Straits “Making Movies” вместе с вокалистом, гитаристом и автором песен группы Марком Нопфлером. — Обычно, стоит музыкантам выпустить первый альбом, лейбл снова загоняет их в студию, чтобы поскорее записать следующий. И тогда группа говорит: ‟Так, дайте-ка нам секунду”. Они становятся немного увереннее. Приходят в себя и берутся за дело».

Описание Айовина вполне соответствует пути, пройденному Dire Straits после выхода дебютного альбома 1978 года и откровенно неудачной работы «Communique». Примерно в том же ключе рассуждал и сам Нопфлер. «Я думаю, он хотел, чтобы Dire Straits сделали следующий шаг, особенно в уровне песен, чтобы альбом был законченным произведением, каким он затем и стал, — говорит Айовин. — Это действительно цельный альбом. Нопфлер поразил меня как автор, он написал прекрасные песни. Почти все, что попало на альбом, стало классикой».

Dire Straits – «Romeo And Juliet» (Official Music Video)

Нопфлеру понравилась работа Айовина над синглом Патти Смит «Because the Night», который она написала в соавторстве с Брюсом Спрингстином. Айовин также работал над [альбомами Спрингстина] «Born to Run» и «Darkness on the Edge of Town», а теперь сыграл важную роль в привлечении к записи «Making Movies» клавишника E Street Band Роя Биттана. Кажется, без него им не удалось бы получить панорамный звук альбома и придать песням нужное настроение.

Мелодизм и сентиментальная аура игры Биттана прекрасно обрамляют гитару Нопфлера и служат идеальным фоном — с ними такие треки, как «Romeo and Juliet», «Tunnel of Love» и «Expresso Love» поднимаются на еще большую поэтическую высоту. А после того, как, едва начав запись, Dire Straits покинул ритм-гитарист и брат Нопфлера Дэвид, вклад Биттана стал еще более ощутим. В помощь Марку был взят гитарист Сид Макгиннис, отлично справились басист Джон Иллсли и барабанщик Пик Уизерс, но за Биттаном оставалось особое место: впервые в состав группы официально вошел клавишник.

«Марк действительно был взволнован, потому что он никогда прежде не расширял Dire Straits до той версии, которая затем просуществует еще десять лет, — говорит Биттан. — В этом отношении это был краеугольный альбом».

Dire Straits – «Tunnel Of Love» (Official Music Video)

Биттан описывает работу в студии, как «процесс, в котором участвовали все, не жалея времени, чтобы запечатлеть эмоции и создать это полотно». «Это были не самые простые песни. В них много высоких чувств, тонкости, они и правда особенные — и мне, естественно, приходили на ум вещи Брюса».

«Making Movies» был записан за шесть недель, но, по словам Айовина, «главное произошло в первые шесть дней». «Правильные люди оказались в одной комнате. Это был настоящий акт творчества, весь альбом звучит, как одна песня. Штука в чем? Это авторский почерк Марка, это его стиль. Он сочинил и записал альбом именно таким, каким хотел с самого начала».

53. «Bring the Family» Джона Хайатта

Джон Хайатт записал свой лучший альбом, блестящий и умелый «Bring the Family», в рекордно короткие сроки — за четыре дня в феврале 1987 года.

Хайатту аккомпанировал небольшой симпатичный ансамбль звездных музыкантов: гитарист Рай Кудер, басист Ник Лоу и барабанщик Джим Келтнер. Перед работой в студии не было никакой подготовки, они даже не репетировали. Лоу, стараясь не опоздать, приехал на запись прямо из аэропорта, чтобы сыграть в песне «Memphis in the Meanwhile», которую он никогда прежде не слышал.

Эта спонтанность, по мнению Хайатта, во многом предопределила откровенное, хоть и немного сдержанное, настроение песен. «Не уверен, что они получились бы такими, потрать мы на них больше времени, — говорит он. — Прелесть проекта заключалась в том, что ни у кого из нас не было времени воспользоваться левым полушарием мозга».

Продюсер Джон Челью выделил на запись не более четырех дней; ограничения были вызваны не столько экономией средств или загруженностью студии, сколько желанием запечатлеть более непосредственную игру, драйв первого дубля. Сам Хайатт сравнивает такой подход с работой джазменов, когда группа несколько раз исполняет ту или иную мелодию, выбирает лучшие фрагменты и движется дальше. «Я думал, получится что-то похожее, как минимум в плане интенсивности и веселья, — вспоминает Хайатт. — Было немного страшно, но очень волнующе».

John Hiatt – «Have a Little Faith in Me»

На каждом этапе принимались неожиданные решения. Когда группа не смогла определиться с аранжировкой трогательной исповеди «Have a Little Faith in Me», Хайатт в одиночку сыграл ее на пианино во время перерыва, и в таком виде она вошла в альбом. Запыхавшийся Лоу, едва успевший на запись, добавил «Memphis in the Meanwhile» необычный ритм. «Звучит как развалюха на четырех лысых покрышках, — смеется Хайатт. — Как будто четверо парней лихачат на трассе, но мне правда нравится эта пластинка».

Хайатт выделяет на «Bring the Family» песни о любви. Преодолев свои проблемы с алкоголем и наркотиками в 1984 году, Хайатт обрел себя заново, стал счастливым семьянином и заметно меньше язвил в новом материале. «Скажем, “Learning How to Love You” — это песня, в которой я хожу вокруг да около, — говорит Хайатт. — На самом деле я трус, когда дело доходит до строчек о любви. Я впервые всерьез почувствовал желание открыться без страха быть уязвимым».

John Hiatt – «Learning How To Love You»

Эмоциональная открытость и духовное воскрешение так или иначе пронизывали весь альбом, записанный, как ни удивительно, в период, когда у Хайатта не было даже контракта на запись в Америке. «Привычного для записи пластинки давления не было ни в каком виде, — уверяет Хайатт. — Честно говоря, не думаю, что какой-либо крупный лейбл вообще позволил бы такому случиться, хотя затем все требовали как раз это. Наш подход шел вразрез с тем, как работают корпорации, провозгласившие простой принцип: ‟Ничего хорошего не выйдет, раз вы не потратили кучу времени и денег!”».

Между тем «Bring the Family» — один из самых возвышенных и по-настоящему глубоких альбомов 1980-х. «Мне кажется, то, чего нам удалось добиться как ансамблю, зависело от готовности сделать все возможное, — предполагает Хайатт. — Сейчас я смотрю на этот альбом как на акт подлинного сотворчества, в котором я был одним из участников. Я не пытаюсь изобразить ложную скромность, просто за всем действительно стояла работа коллектива. Мы были очень вдохновлены. Я хотел бы официально заявить, что очень надеюсь на продолжение».

54. «Speaking in Tongues» Talking Heads

«На “Speaking in Tongues” мы выдохнули, — рассказывает лидер Talking Heads Дэвид Бирн о пластинке 1983 года. — Нам хотелось показать, что мы не были в конец одномерными. Над группой нависла угроза прослыть кем-то вроде диковатой кучки угрюмых фриков».

Более игривая сторона группы выступает на первый план во всех девяти песнях альбома, включая ходящую ходуном «Making Flippy Floppy», ожившую «Girlfriend Is Better» и жизнерадостную «This Must Be the Place (Naive Melody)». Однако, несмотря на его беззаботность, альбому все же удалось объединить разрозненные музыкальные интересы группы: в первую очередь афро-фанк, который Бирн буквально навязал группе на предыдущем альбоме «Remain in Light», и танцевальные ритмы, исследуемые барабанщиком Крисом Францем и басисткой Тиной Веймаут в их сайд-проекте Tom Tom Club. Кроме того, годы гастролей научили The Heads записывать песни, которые примет их аудитория.

Talking Heads – «Making Flippy Floppy»

«Во время концертов ты замечаешь, что заставляет людей подпрыгивать, а что приковывает их к креслу, — говорит Франц. — На “Speaking in Tongues” мы понимали, в какую сторону двигаться. Не то чтобы мы все продумали заранее, но было ясно, что это не в чистом виде искусство, мы работаем в сфере развлечений. В туре нас ждало открытие: оказалось, что публика впервые была в восторге от новых песен, не требуя раз за разом исполнять старый материал вроде “Psycho Killer” и “Take Me to the River”».

Альбом записывался в нью-йоркской студии Blank Tapes. «Четыре человека сидели в студии и расходовали пленку, — говорит Франц. — Мы записывали километры джемов, нащупывали грув, а потом приглашали музыкантов типа [американского гитариста] Алекса Вейра и [французского клавишника африканского происхождения] Уолли Бадару».

Бирн напевал бессмысленные фразы, которые позже дорабатывал и превращал в тексты. «Поешь любую тарабарщину, — говорит он, — а потом подбираешь подходящие слова. Я уже делал так раньше, но в тот раз мы впервые сочинили так целый альбом».

Talking Heads – «Girlfriend Is Better»

«Кое-что из той тарабарщины на самом деле имело смысл, — говорит Веймаут. — Некоторые фразы, например, ‟в моих карманах ракеты” из “Moon Rocks”, остались в песне с первых репетиционных дублей. Мы не хотели их терять, потому что они отлично передавали тогдашнюю обстановку, в них было много свободы».

Припев «Burning Down the House» был вдохновлен выступлениями [ансамбля Джорджа Клинтона] Parliament-Funkadelic. «Я услышал, как подростки в зале кричали: ‟Сжигайте эту дыру!”, — говорит Франц, — и я подумал: ‟Вау, это звучит как песня”».

«Это удачное название, потому что только сегодня я дважды слышал эту песню на одной из рок-радиостанций, — вспоминал он [в 1989 году]. — Они не ставят наши последние вещи, но с удовольствием крутят старые номера. Чего там, это классика. Но что мы действительно хотели, так это дать рока в этой дыре».

55. «Centerfield» Джона Фогерти

Джон Фогерти начал записывать «Centerfield» — альбом, который возродил его давно застопорившуюся карьеру — сразу после того, как летом 1984 года он посетил матч звезд высшей бейсбольной лиги на [стадионе] Кэндлстик-парк в Сан-Франциско. Места Фогерти, по его словам, располагались у центра поля. «Я прекрасно понимал, насколько важна эта часть для отыгрыша, она приковывала внимание, — говорит Фогерти. — Ты будто постиг дзен, чистый космос».

Надежды Фогерти, без сомнения, оправдались. «Centerfield» стал его первым альбомом №1 после ухода из Creedence Clearwater Revival, а два сингла с него, «Old Man Down the Road» и «Rock and Roll Girls», вошли в двадцатку лучших. Фогерти находился на пике формы: в пластинку вошли песни, способные соперничать с его лучшими работами времен славы CCR.

«Centerfield» показывает, что Фогерти — подкованный звукорежиссер. Это концептуальный альбом, который можно рассматривать как прекрасный сборник песен, своего рода «Откровения Уитмена в пересказе Джона Фогерти», как предлагал сам музыкант. Однако если пойти дальше, то можно обнаружить бесконечно личный альбом: сагу выжившего, прославляющую стойкость рок-н-ролла и силу воли оставаться верным своим убеждениям.

John Fogerty – «Rock And Roll Girls» (Official Music Video)

Часть песен, особенно «Rock and Roll Girls» и «Big Train (From Memphis)», напоминают о конце иллюзий и потери невинности, другие весьма цинично передают опыт Фогерти в музыкальном бизнесе. Название «Vanz Kant Danz» (в черновой версии «Zanz Kant Danz»), отсылает к [американскому продюсеру] Солу Заенцу, главе лейбла, который в свое время подписал Фогерти, а «Searchlight» рассказывает о моральном ущербе, полученном Фогерти в период его участия в Creedence Clearwater Revival Фогерти. И все же история, рассказанная в «Centerfield», имеет счастливый конец. Заглавный трек, само собой, занимает особое место в альбоме, эта песня о том, как важно получить второй шанс, тогда как в «I Can’t Help Myself» чувствуется волнение, испытываемое Фогерти из–за сценической роли рок-звезды.

По словам Фогерти, он «годами пытался написать песни для альбома», но они никак не складывались в единое целое. К концу 1983 года он наконец обрел свою музу. «Внезапно будто щелкнуло, — говорит он. — Все пошло так быстро, что я подумал: ‟Пора садиться за запись”». Он придумал дюжину песен, но затем выбрал из них девять, которые и вошли в альбом.

John Fogerty – «Big Train (From Memphis)»

Запись «Centerfield» заняла два месяца и проходила в студии The Plant в Калифорнии, той самой, где Fleetwood Mac писали пластинку «Rumours»; на все ушло 35 000 долларов. У Фогерти были хорошо проработанные демо, что позволило избежать проблем и нестыковок в студии. «“Centerfield”, возможно, больше, чем любая другая запись, является от и до самодельной, результатом работы одного парня, — говорит Фогерти. — Прямиком от автора к слушателю. Этот тот случай, когда человек, который написал песню, сам же потом ее сыграл вплоть до барабанных сбивок. Все затевалось не для того, чтобы потом звать кучу народу на помощь — я отвечаю за каждую секунду этого альбома».

Фогерти поставил на кон все. «Это было больше, чем возвращение, — говорит он. — Нужно было учесть тьму деталей, только тогда песня считалась завершенной. Требовалось не просто сочинить что-то приемлемое, каждая заготовка должна была тянуть на будущий хит. Я хотел доказать, что все еще чего-то стою. Речь не шла о том, чтобы просто добраться до финиша — я должен был выиграть гонку».

56. «Closer» Joy Division

«Это тяжелый альбом, — говорит Бернард Самнер, гитарист и клавишник Joy Division, который до сих пор [1989 года] не может слушать “Closer”. — Это было путешествие в темные глубины самого себя».

«Decades», шедевр, закрывающий альбом, кажется, описывает это путешествие: «Мы стучали в двери сумрачных покоев ада / Доведенные до предела, мы позволили себе войти / Наблюдая из–за кулис, как разыгрывались сцены / Мы увидели себя такими, какими никогда не знали».

Жуткие звуковые ландшафты и слова, полные фатализма, «Closer» уводит слушателей в бездну и бросает им вызов — попробуйте выбраться. Отчетливо механистические ритмы и скрученные в узел, изможденные гитарные партии перекликаются с гнетущим вокалом Иэна Кертиса, в то время как синтезаторы добавляют его голосу стали и цифрового — нечеловеческого — отчуждения. Чаще всего мелодия держится на басу Питера Хука, и с тех пор этот прием будет скопирован еще не раз — нет ни одного дум-рокера, который не остался бы в долгу перед Joy Division, хотя все они не более чем имитаторы этой по-настоящему мрачной и глубокой группы.

«Мама, я пытался, поверь мне / Я делаю все, что в моих силах / Мне стыдно за все, через что мне пришлось пройти / Мне стыдно за себя самого», — пел Кертис в «Isolation». Будто в доказательство того, что он действительно имел это в виду, Кертис покончил с собой вскоре после записи альбома, за несколько часов до того, как Joy Division должны были отправиться в свой первый американский тур (группа сменила название на New Order и продолжила существование).

Joy Division – «Decades»

В 1979 году ударный дебютный альбом Joy Division «Unknown Pleasures» возглавил британские чарты инди-музыки, однако сама группа была не совсем довольна его звучанием. «Он должен был быть мощнее», — говорит Самнер. Менее чем через год они записали «Closer». В этот раз Кертис куда больше отвечал за звук, и, по словам Самнера, «чем безумнее звучала музыка, тем больше она ему нравилась».

Члены группы спали днем, чтобы спокойно работать ночью, до самого рассвета, пока щебет птиц не попадал в студийные записи. Самнер говорит, что во время записи «Decades» им послышалось, как кто-то насвистывает ее мотив, хотя в здании больше никто не находился. Решив, что это дурной знак, они бросили запись.

По иронии судьбы, Кертис вполне прозрачно намекал на свое будущее, но этому никто не придавал значения. Однажды он даже сказал Самнеру: «Я чувствую, что попал в водоворот, и меня тянет вниз, я не справляюсь». «Но он не пояснил, что имел в виду, — говорит Самнер. — Думаю, он надеялся на чью-то помощь, но не хотел о ней просить напрямую».

57. «Empty Glass» Пита Таунсенда

На своем втором сольном альбоме «Empty Glass» Пит Таунсенд описал выпавшие на его долю личные потрясения и перешел к более зрелым песням, чем сильно помог всем возрастным авторам и исполнителям заново обрести себя в 1980-х.

Восемь из десяти песен были написаны после смерти барабанщика The Who Кита Муна в конце 1978 года. В декабре 1979-го, во время американского тура группы, 11 фанатов погибли в давке перед концертом возле арены в Цинциннати, штата Огайо. В то же время едкие британские панки без конца высмеивали участников The Who как немощных стариков.

Несмотря на окружающий его хаос, Таунсенд решил записать сольный альбом. «В известной мере я должен быть благодарен взрыву панка, — сказал он тогда. — Все это освободило меня. Позволило быть самим собой. Быть отброшенным в сторону — в этом есть свое благородство. Я чувствовал себя неловко, понимая, что The Who были на пути к неизбежной мировой славе… Это было самой важной вещью, которую я когда-либо делал для себя, — разрешить начать все сначала, по-настоящему повзрослеть».

На «Empty Glass» двойственная одержимость Таунсенда панком преобладает как в текстах, так и в музыке. Спродюсированный Крисом Томасом, после его сотрудничества с The Pretenders и Sex Pistols, «Empty Glass» получился грубым, напряженным и уверенным в себе — таким, какими The Who уже не будут.

Pete Townshend – «A Little Is Enough»

Таунсенд вернулся к спиртному и наркотикам, что вылилось в приступы алкоголизма и временный разрыв с женой Карен, но в песне «A Little Is Enough» он пообещал сделать все возможное для сохранения брака. «У меня получилось выразить простыми словами то, что на самом деле произошло, когда мне было тридцать четыре года, — сказал он. — Крайне эмоционально и откровенно».

Разумеется, прямолинейные трактовки такого сложного автора песен, как Таунсенд, могут быть обманчивыми, — скажем, в «Rough Boys» и «And I Moved» (написанных для [американской актрисы и певицы] Бетт Мидлер), которые легко спутать с признанием в гомосексуальности. Таунсенд вспоминал: «Много геев и бисексуалов писали мне, поздравляя с так называемым каминг-аутом. Обе песни звучали несколько злобно, не находите? В “Rough Boys” фраза ‟Иди сюда, я хочу укусить и поцеловать тебя” звучит примерно как: ‟Ты будешь меня бояться! Ты будешь напуган! Эй, мачо, я могу причинить боль всем вам, просто притворившись геем!”. Вот что в действительности имелось в виду».

Pete Townshend – «Let My Love Open The Door»

Он забраковал «Let My Love Open the Door» как «песенку», но она поднялась в чартах так же высоко, как и любой другой сингл The Who, достигнув девятого места. «Если я не соглашусь с тем фактом, что «Empty Glass» — моя лучшая работа за долгое время, я совру», — сказал Таунсенд в 1982 году. Позже он признался, что в итоге это приблизило конец The Who, сделав группу менее жизнеспособной: «Думаю, на самом деле все пошло не так, как только я осознал, что произошло после “Empty Glass”: ‟Приплыли. У меня не получится достичь с группой ничего подобного”».

58. «The Indestructible Beat of Soweto»

Логичный шаг после знакомства с «Graceland» Пола Саймона, «The Indestructible Beat of Soweto» — подлинная классика. С унылых и пыльных улиц Соуэто, крупнейшего по количеству чернокожих городка Южной Африки, доносится радостная и гордая музыка — она вполне годится для танцев.

Тревор Херман, белый южноафриканец-экспатриант («Я уехал по понятным причинам»), составил сборник из 12 треков, записанных в начале 1980-х на волне возросшего интереса к местной мелодике, известной как мбаканга. Широкий резонанс вокруг случаев апартеида вывел эту музыку за пределы Южной Африки и принес ей международное признание.

Мбаканга получила свое название от пышного пирога, продаваемого на каждом шагу, совсем не случайно: это обычная, широко распространенная музыка для всех — от последних пьянчуг и сплетников до трудолюбивых шахтеров. «В большинстве районов Африки, — говорит Херман, — музыка — нечто большее, чем развлечение, это часть жизни. Все воспевается в песне, в ритме жизни».

Будучи сплавом нескольких племенных стилей, а также джаза и регги, мбаканга в чем-то похожа на блюз, но не только потому, что это музыка угнетенных. Как и современный блюз, она возникла, когда рабочие хлынули в крупные города, принеся с собой народную музыку. И, как и блюз, мбаканга вскоре была электрифицирована.

Udokotela Shange Namajaha – «Awungilobolele»

Одна из составляющих жанра уходит корнями в песнопения миссионеров, что особенно заметно по эмоциональному треку Ladysmith Black Mambazo «Nansi Imali» («Here Is the Money»). В двух вещах легендарных ансамблей Mahlathini и Mahotella Queens много регги, а «Sobabamba» Удокетелы Шанге Намаджаха близка по звуку к канонам кантри.

В начале 1960-х несколько известных в этой среде уличных стилей — кустарный джаз, простецкие наигрыши и вирши лабухов — объединились в особую танцевальную музыку, которая стала известна как джайв. С четким ритмом поверх громких акустических гитар, спецэффектов и сильного вокала (то печального, то радостного, то грубого) — мбаканга стала музыкой для вечеринок, которую играли в нелегальных барах, сходках после работы и в студии звукозаписи, где часто оказывались сразу несколько коллективов. Согласно гипотезе Хермана, ритм джайв был позаимствован у американских групп, в частности The Supremes. «Кроме того, многие исполнители слушали The Beatles, — говорит он. — Дело не столько в музыке, сколько выборе инструментов».

Большинство представителей мбаканга этнически смешаны, их музыка объединяет разные чернокожие группы населения Южной Африки. Однако не вина мбаканга, что многие из них все еще не могут найти общий язык.

Как бы то ни было, эта музыка вдохновляет. «Может быть, они живут в аду, — говорит Херман о звездах мбаканга, — но когда они берутся за музыку, в этом нет притворства. Она идет из сердца и придает им сил».

59. «Computer Games» Джорджа Клинтона

«Было весело работать над этим альбомом», — говорит Джордж Клинтон о «Computer Games», содержащем наметки всех направлений фанка и аренби 1980-х. В очередном космическом угаре Клинтон ловко подстроил под себя новые технологии — секвенсоры, семплы, ремиксы, петли и скретчинг. Он смог вернуть всеобщее расположение, в том числе за счет хита «Atomic Dog», фанковой оде лучшему другу человека, полной собачьего лая и всевозможных трюков с ритмом, которые с тех пор были использованы в бесчисленных рэп- и хип-хоп-релизах.

На всем протяжении карьеры Джорджа Клинтона (без малого сорок лет) показатели продаж его пластинок никак не соответствовали степени его влияния. В 1970-х он создал микс белого рока и черного фанка в группах Parliament и Funkadelic, во многом продолжая то, что делали Слай Стоун и Джими Хендрикс в 1960-х. Parliament дули в рожок и были ближе к соулу, Funkadelic делали акцент на гитарах и тяготели к року. Параллельно существовало множество других побочных проектов, в которых Клинтон выступал в роли идейного вдохновителя.

Однако в 1981 году придавленный работой, как плитой, Клинтон приостановил одиссею P-Funk и взял перерыв, чтобы уладить личные и юридические проблемы. Не прошло и два года, как «Computer Games» возвестил о его возвращении. По словам музыканта, он работал над альбомом усерднее обычного, чтобы доказать, что у него «пока еще все дома». «В ту минуту, когда ты по-настоящему напиваешься или терпишь крах, первое, о чем ты думаешь: ‟Боже, лишь бы мне удалось выбраться из всего этого, и, клянусь, я так больше не буду”. Короче, я должен был записать эту пластинку. Это был единственный способ доказать, что я не облажался. Мне просто нужно было убедить себя, и, кажется, я справился».

George Clinton – «Computer Games»

Следует признать, что в 1980-х Клинтон не раз оказывался на высоте: сделал фанку подтяжку лица в «Atomic Dog» и вызвал бурю эмоций диким коллажем из старых и новых соул-песен в «Loopzilla». Более того, «Atomic Dog», который ни Клинтон, ни лейбл не рассматривали в качестве прорывного сингла, стал настоящим бестселлером. Между тем, как замечает Клинтон, «Atomic Dog» был не хуже и не лучше других синглов с пластинки. Шесть лет спустя эта песня остается настолько популярной, что Клинтон выпустил на волю еще одну гончую — «Why Should I Dog U Out?» — с его последнего [на момент 1989 года] альбома «The Cinderella Theory». «Я подумал: ‟Чего бы не подбросить им еще немного мосек, пусть гоняются”, — смеясь, говорит Клинтон. — Мне казалось, что “Atomic Dog” будет достаточно, но нет. Так что получите добавку с блохами и клещами».

60. «The Blue Mask» Лу Рида

Альбом Лу Рида «The Blue Mask» был «подведением итогов», вспоминал он в интервью Rolling Stone в 1986 году. «Абсолютный конец всего, что началось с Velvet Underground. “The Blue Mask” был финальным аккордом, а [следующий альбом Рида] “Legendary Hearts” — кодой».

«The Blue Mask», несомненно, зафиксировал переходный этап в его жизни и творчестве. Вопреки всему, чем Рид был известен в 1970-х и куда его заносило в личных и музыкальных отношениях, теперь он был женат и наслаждался уютом семейного очага, воспетого на альбоме в балладах «My House» и «Heavenly Arms». В то же время он собрал немноголюдный состав, чтобы разбавить свой характерный речитатив знаменитым нью-йоркским гитаристом Робертом Куайном и ритм-н-блюзовым басом Фернандо Саундерса.

Lou Reed – «The Blue Mask»

Как результат, поэтически убедительный и музыкально угловатый проход Рида по коридорам рок-н-ролла. «The Blue Mask» отсылает к двухгитарному садизму the Velvets и ранним опусам Рида («My House» посвящена его преподавателю в Сиракузском университете, поэту Делмору Шварцу). Вместе с тем ближе к концу альбом заглядывает за горизонт в пространной песне-одиссеи Рида по темной стороне жизни — насилию («The Gun»), алкоголизму («Underground the Bottle») и клетке духа (вой «Waves of Fear»). Кроме того, Рид, давно писавший о наркомании и всевозможных извращениях, в этот раз сумел превзойти себя в заглавном треке, почти целиком состоящем из натуралистических описаний сексуальных пыток, инцеста и, наконец, кастрации. «Мне сложно даже просто послушать эту песню», — признавался обычно бесстрашный Рид.

Сначала Рид дал каждому участнику группы демо «The Blue Mask» c песнями, спетыми им под электрогитару. Репетиций не было, пока музыканты не отправилась в студию в октябре 1981 года. По словам Куайна, они записывали по одной-две песни в день, «приходили, начинали играть, и аранжировка рождалась сама собой».

Чтобы сохранить спонтанность и свежесть звучания, каждый трек был записан вживую (впрочем, позже Рид переписал вокал) и, как правило, со второго или третьего дубля. Заглавная «The Blue Mask» заняла еще меньше времени. «Мы почти доделали одну версию, — говорит Куайн, — кое-что добавили, и все. Есть прекрасный момент, когда в конце звучит гитарное соло [Рида]. Как по мне, это так же брутально и мощно, как его материал с The Velvet Underground».